— На сегодня ученье кончилось. Сейчас обед, а потом отдых. Пойдем со мной обедать, — предложил он.

Пожарные быстро свертывали лестницы, убирали спасательную сетку, снимали каски и брезентовые куртки.

Вася обедал вместе с Петровым и Кутькой. Ему было очень весело. Кутька тыкался мордочкой то в свое глиняное блюдце, то в Васины колени и, кажется, тоже был очень счастлив. Петров похлопывал Васю по плечу и говорил:

— Так-то, приятель, так-то, Кутькин папаша! Через несколько месяцев ты своего Кутьку не узнаешь, а через год Кутька с нами на пожары будет ездить.

Вася заливался веселым смехом и никак не мог себе представить Кутьку на пожаре.

Кончили обедать.

— Ну, а теперь мертвый час, — сказал Петров.

Вася вопросительно посмотрел на Петрова. Он не совсем ясно представлял себе, что это такое мертвый час.

— Это отдых. Кто спит, кто просто тихонько лежит, а кто читает. Никто никому не должен мешать отдыхать. Мертвый час у нас до трех часов, — объяснил Петров.

— Ну я домой пойду, — сказал Вася.

— Да ты не ходи, побудь здесь. С трех часов у нас уборка пойдет — посмотришь.

Вася стоял в нерешительности. Тогда Петров сказал:

— Бери Кутьку, Вася, и ступай с ним во двор играть, а я посплю немного.

Вася не заставил себя долго просить. Схватил он Кутьку поперек живота и весело побежал во двор. Во дворе он пустил Кутьку и стал с ним бегать наперегонки. Кутька сердился, тявкал, хватал Васю за ноги. Вася смеялся и поддразнивал Кутьку. Городок стоял совсем, как длинный ящик из-под макарон. У будки ходил часовой. Но это был уже другой часовой. Часовой поманил Кутьку. Кутька бросился ему под ноги, и Вася побежал за Кутькой.

— Почему теперь другой часовой? — спросил Вася.

— A y нас часовые каждые два часа меняются, ведь одному трудно, не выстоять, — ответил часовой.

— А зачем же вам стоять? — спросил Вася.

— Как зачем, — удивился часовой. — Тревогу бить, сигнализацию давать.

Вася не понял, что это такое сигнализация. Он хотел спросить, но часовой сам стал ему объяснять.

— Вот гляди, в будке у меня выключатели да звонки. Как услышу я звонок от телефониста, что пожар, так звоню в колокол и потом даю знак трамваям и автобусам, чтобы останавливались и не мешали нам выезжать. Сбегай-ка, посмотри: на трамвайных линиях около нашей части стоят столбы, на них фонари. Как услышу я звонок про пожар, поверну у себя в будочке выключатель, зажигаются на столбах красные лампочки. Трамваи и автобусы посмотрят на красные фонари и остановятся, а нашим машинам — свободный ход… Труба загудит, милиционер услышит, поднимет свою палочку и тоже остановит все движение. Так мы и даем сигналы друг другу. И машины наши летят по свободным путям.

Вася побежал посмотреть на сигнальные лампочки и вернулся очень довольный. Теперь он начинал понимать, почему пожарные так скоро тогда приехали на пожар к Феде Смирнову.

«Как у них все ловко устроено, — подумал он, — вырасту, непременно буду пожарным. Тем более и Кутька тоже будет пожарной собакой».

Но об этих своих будущих планах Вася не решился рассказывать часовому. Он только спросил:

— А как вы думаете, может из Кутьки получиться пожарная собака?

— Отличный пес выйдет, — сказал часовой, — такого другого не найдешь. Мы его всему выучим. Он будет наш общий, пожарный. Надо ему и на часах научиться стоять.

Часовой поднял Кутьку и поднес его к выключателю в будке. Кутька самым серьезным образом обнюхал выключатель.

— Он все понимает, — засмеялся Вася.

А часовой тоже смеялся и говорил:

— Я его непременно выучу сигналы подавать, вот увидишь, пусть только подрастет немного.

Вместе с часовым и Васей смеялись и ребята, которые, неизвестно откуда, появились на пожарном дворе. Кутьке очень скоро надоело изучать сигналы, а Васе рассматривать часовую будку, и не прошло и полминуты как они уже весело бегали с ребятами по пожарному двору.

Вася совсем не заметил как кончился у пожарных отдых. Пожарные повыходили на двор, и каждый принялся за свои дела. Больше всего Васе хотелось посмотреть, как чистят автомобили. Он побежал в гараж и стал ждать, что будет. Но Петров вместе с другим пожарным долго возились с какими-то ящиками, чистили какие-то инструменты, проверяли, все ли в порядке лежит в каждой машине. Вася, наконец, спросил:

— А что, скоро вы будете автомобиль чистить?

Петров сказал:

— Смотри, видишь машина блестит, как красное солнышко, что же нам еще ее тревожить. Пойдем-ка лучше посмотрим, что в сушилке делается.

Васе было очень досадно, что он не видел, как разбирается и чистится автомобиль, но Петров успокоил его. Он сказал, что за автомобилями ходят шоферы, и шоферы очень часто чистят свои машины, и Вася еще успеет не раз посмотреть, как они это делают.

В сушилке было жарко и неприятно пахло мокрой резиной.

«Как в бане, — подумал Вася, — только в бане не так плохо пахнет».

— Ну, приятель, хочешь мыться, — сказал Петров, — полезай в корыто.

Вася ничего не мог понять. Может быть, вправду это и есть пожарная баня, бог их знает, может быть, они и моются в этом корыте. Корыто большое, такое большое, что в нем сразу два Петрова поместятся. Вот верно их по двое и моют. Пока Вася стоял и раздумывал над всеми этими вещами, Петров живо поснимал со стены грязные брезентовые куртки и брюки и побросал их в корыто с водой. Потом хорошенько надавил на них так, что они совсем ушли под воду и сказал:

— Пусть отлежатся.

У Васи отлегло от сердца: «Ну, значит, это не пожарная баня, а просто здесь стирают в этой большой деревянной лохани, которая стоит на четырех толстых высоких ножках».

Лохань стояла у самой печки, а печка была тоже такая большая, что на ней вполне можно было спать. Вася попробовал дотронуться до печки. Он чуть не обжегся. Кутька притих. Вася взял его на руки, — «Чтобы не обжегся», — подумал Вася. Над печкой, над лоханью до самого потолка висели пожарные кишки — рукава. Их было очень много, а сушилка была еще гораздо уже и теснее «городка».

— Зачем все это тут висит? — спросил Вася.

— Сохнет после пожара, — объяснил Петров, — это у нас всегда так. Как приехали с пожара, снимаем с себя свою прозодежду, так называется наша одежда, в которой мы пожар тушим, и прямо сюда. Рукава тоже сюда тащим, вешаем их под самый потолок. Потом затопим печь, запрем хорошенько двери и уходим отсюда. Без нас все это здесь и сушится, а потом, что надо, мы вычистим и починим, и приведем в порядок. Ну пошли, приятель. Пусть еще посохнет.

Вася не заставил себя просить. Он был очень рад, что выбрался на двор, на свежий воздух.

— Что же вы теперь будете делать? — спросил он Петрова.

— Ну, а теперь пойдем, приятель, в школу учиться.

Вася вытаращил глаза.

— Как в школу? Учиться? Да ведь вы же большой?

Петров засмеялся.

— Бывают большие, да глупые, их учить надо, вот нас и учат.

Вася не хотел верить и, хоть в школу ему совсем не хотелось — вдруг тоже учиться заставят — но все-таки было очень интересно посмотреть, что это за школа, где такие большие, да еще вдобавок такие важные пожарные учатся.

Кутьку пришлось оставить во дворе. Его бы уж, понятно, ни в какую школу не пустили.

А Петров пошел в спальню, умылся, пригладил рукой свои волосы и потом вместе с Васей по каким-то коридорам и лестницам пошел в «школу». Вася представлял себе настоящую школу, с отдельными классами, с учителями, с партами. Ему казалось, что в классах на стенах висят картинки из пожарной жизни, а на партах сидят сами пожарные, большие усатые люди. Все они говорят басом, у всех у них важный и строгий вид. Все они сидят в касках и в пожарной одежде. Каски блестят, у трубачей труба лежит рядом на парте…

Петров открыл дверь.

— Вот тебе и школа, приятель.

Вася совсем не ожидал такой школы. Это не школа, а самая обыкновенная большая длинная комната. В комнате висит черная доска, стоят скамейки со столами и на скамейках сидят пожарные. Никаких касок на головах у них нет. Некоторые из них пишут, а другие читают.