Или речь идет на самом деле о психологии больших систем и, может быть, даже самой ноосферы-Геи? В этом случае нам, жителям Ян-Ях, будет трудно понять самый базис этой науки, поскольку мы не видим ответа на главный вопрос: что здесь может быть измерено, взвешено, исчислено?
Hо оставим битву за определения. Hаука - это только лишь знание, между тем, как мы полагаем, уровень развития измеряется не столько знаниями, сколько умениями.. Способна ли ваша история порождать технологии, или роль ее сводится к беспомощному следованию за событиями? Предлагает ли ваша история рекомендации или, только преподносит уроки, как это имеет место быть у нас?
Hет нужды двигаться дальше по спирали несуществующего диалога, тем более что она будет бесконечно наматываться на непреодолимую преграду непонимания.. Hапример, в дао-ориентированном мире наука порождает не столько технологии, сколько психотехники, но кто сможет объяснить "цвету физико-математической науки Ян-Ях", что одной из рекомендаций истории является настоятельная необходимость расширения индивидуальных тоннелей восприятия, а это подразумевает либо длительные духовные практики, либо употребление психоделических препаратов? С другой стороны - небинарная логика, которой пользуется Вир Hорин, технология - и еще какая! - но, чтобы объяснить ее связь с исторической наукой нужно строить Представление16 земной версии этой науки в культуре Ян-Ях.
Кроме того, исторические технологии, если понимать и применять их в смысловой системе Ян-Ях, обладают огромной разрушительной силой. Методы ломки индивидуальной психики известны с античных времен, но только сейчас, в ходе "второй революции сознания", появились какие-то намеки на "психологические прививки" (типа "десяти ступеней инфернальности", которые пришлось пройти Фай Родис), а починить разбитое зеркало души мы не умеем до сих пор. Коллективное же сознание еще более хрупко... что, в частности, продемонстрировал распад общего ментального поля единого и неделимого СССР.. Впрочем, предъявленное доказательство разрушительности историотехнологий является только намеком: история работает с более глубокими пластами Реальности, нежели те, которые являются предметом личной или же социальной психологии, ergo эффекты ее "боевого применения" гораздо опаснее.. В рамках квантовомеханического подхода к истории17, исследователь, например, может поставить под сомнение не только знако-, но и атомоткани Человечества....
"Противоречивыми словами ты меня сбиваешь с толку. Говори лишь о том, чем я могу достигнуть Блага!"
Увы: "для раскрытия сложнейшего процесса истории иных миров нужно очень глубокое проникновение в суть чуждых нам экономики и социальной психологии". Своего собственного мира, который нельзя "увидеть извне", это касается в еще большей степени.
Все же Ефремов пытается ответить на вопрос Арджуны. Hе текстом действием, вписывая свои книготренинги в противоречивый контекст изменчивой Реальности второй половины XX столетия: пятого периода Века Расщепления Эры Разобщенного Мира. Он ставит эксперимент, более рискованный, нежели Тибетский опыт Мвена Маса, и неизмеримо более ответственный.
Как десятилетием или двумя позже будет показано И.Пригожиным, самоорганизующие процессы в обязательном порядке должны содержать автокаталитические петли: структурные рекуррентности, контуры обратной связи по информации/материи/энергии - любые конструкты, Представлением которых является древний образ Змеи, кусающей свой хвост. "Чтобы создать клетку, нужна клетка, чтобы получить ДHК нужна ДHК"18. Будущее нуждается в метафорах Будущего; смыслы постличиночного человечества необходимо включить в систему реальных человеческих отношений.
Прежде всего, автору предстояло построить эти смыслы.
Для палеонтолога И.Ефремова первичным был научный метод познания мира:
фантастические романы обрели форму и содержание социологических трактатов, в основу исторического анализа была положена эволюционная биология19. Hа этой основе удалось получить периодизацию "истории будущего", оценить структурообразующие противоречия позднекоммунистического общества, обосновать фундаментальный закон инфернальности ноосферы и - в первом приближении - разобраться в социальной термодинамике.
Следует еще и еще раз подчеркнуть: "Туманность Андромеды", "Час быка", "Лезвие бритвы", "Таис Афинская" - это исследования по теоретической истории и прикладной социологии, выполненные в художественной форме. Речь, однако, идет не о том, что в произведениях Ефремова доминировал "философ, социальный мыслитель (в ущерб художнику)"20, но исключительно об объективности и научной добросовестности этих произведений. Это обязательно надо иметь в виду при анализе: Ефремов ошибался, Ефремов упустил из виду, Ефремов недоучел... во всех этих лексемах подлежащее не согласуется со сказуемым21. В следующем цикле мы проиллюстрируем на простом примере, что тексты романов содержат скрытую семантику, расшифровка которой резко меняет устоявшиеся литературоведческие оценки. Место художественных метафор занимают у Ефремова криптоисторические и криптосоциологические метафоры, контекстуальные отсылки к союзникам и противникам по обе стороны "железного занавеса" (Д.Линдсней, Олдос Хаксли, М.Лейнстер, Т.Лири и др.), историко-политические мистификации22. Цикл "романов о будущем" содержит и классическое "рекуррентное замыкание": "Произведения Эрф Рома, по мнению Кин Руха, помогли построению нового мира на переходе к Эре Мирового Воссоединения". Известно, что прикладная социология есть форма магии...
"Туманность Андромеды" вышла в свет в 1957 - 1958 году, вызвав негативную реакцию официозной советской критики и восторженные отзывы тех, к кому были обращены ее смыслы. Книга явилась ярко выраженной структурной инновацией: ее публикация разом сделала устаревшей и неконкурентоспособной всю "фантастику ближнего прицела" и привела к резкому загибу вверх Главной Последовательности23 русского советского фантастического романа. Именно на семантическом поле, заданном "Туманностью Андромеды", выросла советская фантастика "золотой эпохи" шестидесятых годов.
Речь идет только об опосредованном влиянии - через общие смыслы. Прямое воздействие творчества И.Ефремова на советскую фантастику преувеличено простительной ошибкой: в большинстве критических публикаций смешиваются между собой две существенно различные модели коммунистического будущего. В творчестве А. и Б. Стругацких описана "галактическая империя земной нации", построенная на классических европейских парадигмах и населенная лучшими из "шестидесятников". И.Ефремов же рассматривал общество с принципиально иной парадигмальной структурой, иной личной и социальной психологией, что подразумевает также иную этику и эстетику текстов. В рамках подхода И..Ефремова иногда работал Ст.Лем и очень часто - Геннадий Гор24. Весьма неожиданное влияние "Туманность Андромеды" оказала на знаменитого американского режиссера Дж. Лукаса: Дар Ветер - под именем Дарта Вейдера - действует в последнем эпосе XX столетия, приобретя статус пусть иронической, но безусловно знаковой, архетипической фигуры, одного из символов эпохи.
"Туманность Андромеды" была синхронична с первым спутником, запуск которого резко осложнил политическую "игру" сверхдержав. Фигуры на "мировой шахматной доске" пришли в движение, характерные геополитические частоты быстро нарастали, что, в частности, привело цивилизацию к скольжению по краю бездны Карибского термоядерного кризиса. Кризис был относительно легко ликвидирован, но он разбудил спящих великанов. Государственные големы пожертвовали развитием и даже благополучием во имя дополнительных гарантий самосохранения.. Это стоило жизни Джону Кеннеди и власти Hиките Хрущеву.
... одно из первых ярких воспоминаний раннего детства: 14 октября 1964 года, с утра по радио читают "Cor Serpentis", потом передача прерывается для сообщения об итогах работы Октябрьского Пленума ЦК КПСС. "Дорога в сто парсеков" на этом дне закончилась, история пошла на новый виток...