Но какие возможности были для этого в маленькой деревушке, где и жило-то от силы две сотни человек. Но все же, потому что солнышко светило радостно, потому что. она сегодня увидит колокольчики, Аджанта напевала.

Внезапно прямо перед ней на каменном полу кухни возникли, словно по волшебству, два черных блестящих предмета, в которых Аджанта узнала блестящие ботфорты. Она взглянула вверх, вскрикнула от неожиданности и села на пятки. Посреди кухни стоял необычайно элегантный, очень красивый и важный мужчина, так бесцеремонно, по ее мнению, ворвавшийся вчера в их дом. Оба, и маркиз и Аджанта, были удивлены. Маркиз перед этим долго дергал веревочку звонка, и, наконец, решил, что он сломан.

Он прошел в дом через незапертую входную дверь, в надежде, что кто-нибудь скажет ему, где священник, заглянул в гостиную. Комната была невелика, ковер на полу довольно изношен, однако здесь было очень уютно. В комнате никого не было. Никого не было и в кабинете, уставленном с полу до потолка книжными полками. Книги лежали также на всех столах и стульях, и даже на полу. Маркиз решил, что единственная надежда кого-нибудь найти, спросить у прислуги. Он направился в столовую, думая, что она должна быть расположена рядом с кухней. Лишь на кухне он увидел женщину, моющую пол, и хотел было обратиться к ней, когда по золотому мерцанию волос узнал в этой женщине Аджанту.

Когда девушка взглянула на него, маркизу показалось, что она еще прелестней, чем вчера. На мгновение он забыл, что хотел сказать и произнес первое, что пришло в голову:

– Зачем вы моете пол? Неужели больше некому этим заняться?

– Почему же, есть. Полдюжины женщин из деревни с радостью стали бы убираться у нас. Но им нужно платить.

Потом она подумала, что показывать собственную нищету незнакомцу – недостойно. И с недобрыми нотками в голосе спросила:

– А вам что угодно? Зачем вы пришли?

– Я хотел бы видеть вашего отца.

– Он в отъезде, его не будет до вечера.

Губы маркиза сжались, затем он проговорил:

– В этом случае, мне бы хотелось поговорить с вами, мисс Тивертон.

– О чем? Вы разве не видите, что я занята.

– То, что я хочу сказать – очень важно, срочно и, как ни странно, непосредственно касается вас.

– Касается меня? Не могу вообразить себе, как меня могло бы касаться что-либо из того, о чем вы собирались говорить с моим отцом, мистер Стоу.

Маркиз улыбнулся. Улыбка очень шла ему:

– Большинство молодых особ не ожидают от меня иных тем разговора, как о них самих.

Аджанта не слушала. Она глядела на пол. Осталось домыть еще половину.

«Нельзя ли попросить его подождать, пока я закончу», – думала девушка. Потом она решила, что он может остаться и наблюдать за ней, что поставит её в затруднительное положение.

– Надеюсь, вам не потребуется много времени. У меня еще много уборки. Кроме того, нужно готовить ленч.

Маркиз не ответил. Он смотрел, как она снимает фартук из мешковины. Под фартуком было платье дешевого ситца, скорее всего самодельное. Однако оно не могло скрыть изящества ее фигуры: у Аджанты была тонкая талия, стройные бедра, и, насколько маркиз мог догадываться, длинные, сильные ноги. Он вспомнил, что еще в первый раз заметил, что она похожа на юную греческую богиню. И греческое имя больше бы подошло ей, чем индийское.

Она не спеша опустила закатанные рукава и аккуратно застегнула манжеты. Отодвинув ведро и прислонив швабру к стене, она сказала:

– Может быть, вы пройдете в гостиную. И, пожалуйста, постарайтесь долго меня не задерживать, иначе не останется времени сходить посмотреть на колокольчики.

Сказав, поняла, что думая вслух, при этом не желает посвящать в свои очень личные переживания докучливого незнакомца.

– Колокольчики? – сразу заинтересовался маркиз.

– В лесу, за садом. Но вас это не касается.

Маркиз ничего не ответил и молча последовал в гостиную за Аджантой. Там он понял, что уют комнате придает множество цветов, расставленных на каждом столе. Казалось цветы излучают свет, а оттенки нарциссов перекликаются с золотом волос хозяйки. Она остановилась у камина и подняла на него свои голубые глаза. Он понял, почему Аджанта хотела посмотреть на колокольчики.

– Слушаю вас, мистер Стоу. И прошу вас, не беспокойте папу, если в том нет крайней нужды.

Она внезапно испугалась, что маркиз пришел говорить с отцом о благотворительности или о чем-либо другом, связанным, так или иначе, с увеличением их расходов. Но взглянув на одежду маркиза и вспомнив его лошадей, решила, что такие подозрения попросту нелепы.

– Так чего же вы хотите? – повторила она с некоторой опаской.

– Не могли бы вы присесть?

Властный тон, которым он говорил, заставил девушку послушаться. Она села в ближайшее кресло, лицом к окну, а маркиз остался стоять, облокотившись о каминную полку.

– Из некоторых произнесенных вчера вами слов и замечаний вашего отца, я понял, что вы с трудом сводите концы с концами.

Он заметил, как взгляд Аджанты стал жестким, и понял, что сейчас она скажет: «Не ваше дело». Не давая ей вставить слово, продолжал:

– Я понял, что вам затруднительно платить за пребывание вашего брата в Оксфорде, и вы также сказали мне, что не можете позволить сестре терять деньги, которые заплачены за ее уроки.

– И терять время в напрасных вздохах по вам, – добавила Аджанта, казалось, утратившая способность не высказывать своих мыслей вслух.

– А она вздыхает?

– Еще как! В этом возрасте девушки всегда чересчур романтичны. И Чэрис не исключение.

– Но вы-то, наверное, в ее годы не страдали подобным образом.

– Мне кажется, что вы хотели говорить с моим отцом не об этом.

– Да, но предмет разговора прямо относится к вам. Вы я вижу нетерпеливы, поэтому позвольте мне продолжить.

– Извольте.

– Я хочу вам сказать, что мне нужна ваша помощь в очень серьезном и очень личном деле. И если вы мне ее окажете, то за труды я заплачу вам две тысячи фунтов стерлингов.

Если бы в этот миг у ног Аджанты взорвалась бомба, то она не удивилась больше. Секунду она не могла вымолвить и слова и только удивленно смотрела на маркиза.

– Это что, шутка?

– Разумеется, нет. Я совершенно серьезен, и сейчас вижу, что с данным предложением лучше обратиться к вам, нежели к вашему отцу. Мне представляется, хотя возможно я и не прав, что он несколько не от мира сего, и денежные проблемы не очень его занимают.

– Это так. Но почему вы с таким предложением обращаетесь к нам, людям едва знакомым. И что мы должны делать, чтобы заработать эту баснословную сумму?

– Ее должны заработать вы, мисс Тивертон.

– Я? Каким образом?

– Это я и собираюсь вам объяснить, но чтобы вы не сомневались в моих намерениях, должен сказать; что дело чрезвычайно серьезное и должно быть исполнено с одной только целью – помочь мне.

– Вы сказали две тысячи фунтов? – очень тихо спросила Аджанта.

По ее глазам нетрудно было прочесть, что она размышляла о том, как много эти деньги значат для семьи. Ему показалось, хотя и уверенности в том не было, что на самом последнем месте среди всех семейных надобностей девушка поставит потребность в прислуге, которая бы освободила ее от обязанности мыть кухонный пол. Он осторожно подбирал ответ:

– Я попал в ситуацию, в которой мне совершенно необходимо, чтобы в ближайшие три дня появилось объявление о моей помолвке. Я говорю о помолвке, которая должна продолжаться в течение трех, четырех, может быть, шести месяцев. После чего она может быть расторгнута, и вопроса о моей реальной женитьбе не возникнет.

Аджанта недоверчиво глядела на маркиза. Он продолжал:

– Поэтому мне необходима ваша помощь. Я готов заплатить тысячу фунтов сразу же по оглашении помолвки и еще тысячу по ее расторжении. После чего мы объявим, что пришли к совместному согласию в том, что не подходим друг другу.

– Вы с ума сошли! – воскликнула Аджанта.

– Я прощу вашей помощи, мисс Тивертон.