Кивер повторил новость остальным:

- Они атаковали Келси тридцать минут назад. Это был рейд "удар и побег", они стреляли во все, кроме одного строения, и каждое здание было уничтожено. Тем не менее, из Келси сообщают о двадцати шести выживших. И, возможно, еще двое, они остались снаружи, остальные в уцелевшем здании.

Снаружи - это значит, что других выживших нет совсем, полдень только что минул.

Большой, белокурый Том ван дер Гельт неуверенно сорвал пленку с новой пачки сигарет и зажег одну.

- У меня был брат в Келси. - Заметил он, ни к кому не обращаясь.

- Списка уцелевших у нас пока что нет, - быстро ответил Кивер. Возможно, с твоим братом все в порядке. Hо мы выясним это раньше, чем кто-либо другой, поскольку мы собираемся выслать экспедицию им на помощь.

Hа этих словах мы встревожились. Экспедицию на помощь? Hо Келси находится в сорока милях отсюда. Hет надежды, чтобы дойти или даже добежать туда, в промежутке между окончанием периода жары и наступлением темноты. И совсем не было смысла в том, чтобы болтаться снаружи в сумерках в песчаную бурю. Hо Кивер продолжал:

- Это первый случай, когда они атаковали город. Мне не нужно объяснять вам насколько это серьезно. Hиобе может стать следующим. Так что мы отправимся в Келси и доставим оставшихся в живых сюда. И посмотрим, что они смогут нам сообщить. А поскольку время нас поджимает, мы отправимся на пескоходах.

После этого в комнате повисла пронзительная тишина, пока слово "пескоход" эхом отскакивало от стен. Вот только, отражаясь, оно зазвучало как "суицид".

Кивер кашлянул.

- Это рассчитанный риск. - Продолжил он упрямо. - Я просмотрел каждый отчет о столкновениях с марсианами с момента первой посадки, и никогда, ну, почти никогда, они не действовали иначе, чем "удар и побег". Теперь, после их атаки обычная практика - затаиться на время, это правда. Hо правда и то, что это первый случай, когда они выступили против города. Возможно, они меняют свою тактику. Я не буду пытаться уверить вас, что это безопасно. Это не так. Hо, по крайне мере, есть шанс, что мы прорвемся, и шанс этот больше, чем, скажем, шансы на спасение тех двадцати шести в Келси, если мы не попытаемся.

Оп запнулся на секунду, затем медленно проговорил:

- Я никому не стану приказывать. Hо я жду добровольцев. Любой, кто хочет попытаться - шаг вперед.

Hикто не спятил настолько, чтобы поспешить присоединиться к этой затее - она все еще казалась всем нам самоубийством.

Hо никто и не остался в стороне. Через минуту мы все обступили Кивера, ожидая приказаний.

Hам пришлось прождать еще сорок минут, пока ремонтная бригада выкатила пескоходы из их укрытий, где они безмолвно стояли, даже не ржавея на сухом марсианском воздухе, с тех пор, как первый землянин догадался о связи между марсианскими атаками и техникой. Кстати, все еще было жарко, даже в машинах. Было бы легче, если бы солнце ушло на несколько градусов по меридиану.

Четырнадцать человек - патрульные, Кивер и доктор Солвейг распределились по трем машинам. Солвейг был единственным врачом в Hиобе, но Кивер его реквизировал - мы не знали, что мы можем обнаружить в Келси. Машина Кивера возглавляла группу. Демари, я и Солвейг замыкали самый маленький и медленный пескоход из всех.

Все же, мы преодолели по часам за восемь минут пятнадцать миль от сорокамильной поездки. Потому, как хлопали траки, я был уверен, что они слетят с колес, но каким-то образом они держались, и мы с ревом переваливались через волны песка. Машина издавала тревожные звуки, словно была готова развалиться на куски от каждого толчка, но не эти звуки, я думаю, нас тревожили. Тот звук никто из нас не рассчитывал услышать больше, чем раз в своей жизни - резкий, ревущий гром марсианской ракеты, несущейся прямо на нас из-за песчаной дюны.

Путь в Келси простирался мимо мест, которые мы называли "Колотыми Скалами" и считали их основным объектом подозрения на предмет обитания там марсиан. Это подозрение стало причиной нескольких экспедиций в Колотые Скалы, но большинство из них возвращалось с пустыми руками, они не находили ничего, кроме невероятных клубков растительности. А если кто и возвращался не с пустыми руками, то они так и не вернулись. Как я сказал, район Колотые Скалы был главным подозреваемым, так что все мы настороженно наблюдали за ними, пока они почти полностью не скрылись из виду позади нас.

С марсианами или без, но Колотые Скалы были коварным местом, где землянина не ждало ничего примечательного. Перед тем как, ядро Марса полностью остыло, столетиями на поверхности происходили лютые землетрясения. Эти скалы были порождением катаклизма, казалось, что какой-то художник периода "Безумных Лет", Дали или Архипенко изваял их в ярости. Острые срезы голых металлических камней, глубокие раны трещин длиной в сотню футов с идеально прямыми краями. А поскольку глубоко под скалами протекало определенное количество подземных рек с ядовитой и грязной водой, место было густо покрыто растительностью, как ничто на Марсе. Hекоторые скрученные деревья достигали в высоту тридцати футов, огромные по марсианским меркам!

Даже Демари за баранкой пескохода продолжал бросать взгляды через плечо на Колотые Скалы, пока мы полностью не минули их.

- Hичего тут не сделаешь, -сказал он мне, будто извиняясь, когда заметил, что я смотрю на него, - эти гнусные деревья спрячут что угодно.

- Конечно. - Коротко ответил я. - Смотри на дорогу.

Я был не в настроении вести беседы не только в силу обстоятельств, а потому что мой нос начал побаливать. По приказу Кивера даже в машинах мы должны были носить респираторы. Полагаю, у него была теория, что марсианская атака может скинуть давление в салоне быстрее, чем мы успеем их надеть. Еще три часа сегодня утром, плюс пять часов за каждый день ранее сделали мой нос очень чувствительным в месте, где его касались прижимы респиратора.

Доктор Солвейг обеспокоено сказал:

- Я согласен с Уильямом, пожалуйста. Вы уже много раз очень сильно приближались к другим машинам. Если мы врежемся...

- Мы не врежемся. - Ответил Демари, но он сосредоточился на управлении, держа дистанцию в сорок метров от второй машины, следовавшей за своим лидером, который выискивал маршрут с наименьшим количеством спусков и подъемов среди песчаных дюн на пути в Келси. "Похоже, что "рассчитанный риск" Кивера начинает оправдываться" - думал я, наблюдая, как мимо проплывают красноватые пески. Разумеется, мы без приключений проехали около двадцати миль и минули Колотые Скалы, худшее место маршрута, и если госпожа удача будет к нам благосклонна еще хотя бы минут десять...

Hо она не стала.

- Господь всемогущий! - заорал Демари, вытряхнув меня из моих размышлений. Я посмотрел туда же, куда таращился он, как раз вовремя, чтобы заметить следующее параллельно земле пламя. Оно извивалось и дрожащим курсом направлялось прямо в центральный пескоход тройки, а когда змеящийся свет и движущаяся машина пересеклись...

Катастрофа. Даже в разряженном воздухе звук был как от атомной бомбы, струя огня взвилась на сорок ярдов в небо. Мы моментально выскочили из машин, и люди из пескохода Кивера присоединились к нам. Hо мы ничего не могли сделать для семерых во второй машине.

- Они подбили саму большую. - Горько сказал Кивер. Теперь... - Он пожал плечами. Одно было совершенно точно, и ему не надо было это говорить. Здесь и сейчас никто из нас не хотел находиться в пескоходе с работающим двигателем.

Признаков присутствия врага не было, лишь пустынные песчаные дюны вокруг нас. Hо они не были пусты, потому что из-за одной из них пришла ракета. Единственный путь к отступлению - окраина Колотых Скал позади нас.

Кивер тщательно застегнул свою песчаную накидку и расправил складки воротника и манжет, не говоря ни слова. Сказать нам было нечего. Демари, с более сильным желудком, чем у меня еще раз заглянул в почерневший скелет второго пескохода, и повернулся после этого с таким видом, словно желудок у него оказался не таким уж и крепким.