Мама вздыхает и складывает руки.

— Он рассказывал нам, что она хороший человек.

Определение хорошего человека, данное Декстером, мало что значит для меня.

— Также он сказал, что... что Кэл действительно её любил.

Её глаза ненадолго встречаются с моими, прежде чем она опускает взгляд на стол.

«Любил её?» Он любил её недостаточно, чтобы сказать правду... Но мои родители тоже не дали мне её.

Я глубоко вздыхаю. Лорен придёт сюда, и я даже не хочу думать о том, что она мне скажет. У меня лицо этого парня, который бросил её, который оставил её с ребёнком. Но даже после всего этого она смотрела на меня взглядом, в котором было что угодно, кроме обиды или ненависти... Ну, пока я не сказал ей, что не знаю, кто она такая.

«Ты не можешь жениться. Ты уже...»

Я сдаюсь. Мне всё больше кажется, что я влип в это по уши. Сегодня мне нужно разобраться со всем этим, с Дженной и с Лорен. Одна должна была или могла бы стать моей женой, и не могла знать, что я женат на женщине, от которой у меня ребёнок; о сосуществовании другой я и не подозревал до этой недели.

— Что мне сказать Дженне, мам? Как я скажу ей это?

Я снова смотрю на маленькую девочку на фото, пытаясь заставить свой мозг осознать, что это моя дочь.

— Ты можешь только сказать ей правду и надеяться, что она поймёт, — отвечает слабо мама, как будто даже не веря, что Дженна отнесётся к этому с пониманием.

— А Лорен... Я не знаю, чего она от меня хочет.

Я замолкаю.

— Она поймёт это? — вздыхаю я.

Я даже не знаю, понимания чего я от неё жду... Что я не тот парень, который женился на ней и сделал ей ребёнка? Но это я. Я всё ещё пытаюсь свыкнуться с этим.

Мама качает головой.

— Уверена, ей будет нелегко, но, по крайней мере, она убедила меня в том, что это связано с Кэйлен. У неё не было достаточно времени, чтобы переварить значительную часть, но, может быть, достаточно, чтобы попытаться понять, что ты не тот человек, в которого она влюбилась.

Тон мамы выражает надежду, а вот я не разделяю её оптимизма.

Любовь. Она любила его. Ужасно слышать это слово в одном предложении с ним. Это делает его настоящим, а он не заслуживает признания. Если я хочу разобраться со всем или хотя бы убедиться, что моя жизнь не отправится прямиком в ад, то мне нужно начать что-то делать.

— Ты знаешь, где она? Лорен? — спрашиваю я.

— Я говорила ей об отеле «Риттер Инн»... — говорит мама, забирая со стола наши пустые тарелки. — На самом деле, Роуз подтвердила, что она заселилась после ухода отсюда, — признаётся мама.

— Я вернусь, чтобы помочь папе, до полудня, — говорю я, хватая со стола ключи от своего пикапа.

— Куда ты собрался так рано?

— Попытаюсь поймать Дженну до того, как она отправится в школу, — говорю я, уходя.

— Крис. Хочешь, я позвоню и запланирую встречу с доктором Лайс? — спрашивает мама нерешительно.

— Я найду нового доктора, — отвечаю ей перед уходом.

Мои родители врали. Я должен простить их. Декстер врал. От него этого можно было ожидать. Но мой доктор? С любым доктором, который может скрыть от меня такое, я больше никогда не захочу иметь дело снова.

— Удачи, сынок, — говорит мама, прежде чем я залезаю в пикап.

Она мне понадобится.

Я подъезжаю к дому Дженны, когда она уже выходит из дома, её большая кожаная сумка до краёв забита ноутбуком, тетрадями и блокнотом. Её волосы собраны в тугой пучок, а глаза закрыты чёрными стёклами очков. Она предпочитает совершать весь путь до Мичиганского университета, который находится примерно в двух часах езды. По её словам, лучше пожертвовать своим сном, чем деньгами на комнату и питание, поскольку здесь, в Мэдисоне, аренда намного дешевле. Её родители довольно состоятельны, но они хотели, чтобы она пошла в школу, в которой учились они сами. Когда она этого не сделала, они оплатили обучение, и на этом всё.

Я встречаю Дженну у подножия лестницы, она поправляет сумочку на своём плече и обнимает себя руками. Я ничего не вижу за её очками, но она определённо избегает смотреть мне в глаза.

— Привет, — говорю я тихо.

Девушка начинает кусать губы – первый намёк на то, что она злится, и имеет полное на это право. Я так и не позвонил, поскольку она уже была поражена ломающей жизнь бомбой меньше сорока восьми часов назад. Мой взгляд опускается к её руке, и я с облегчением замечаю, что она всё ещё носит кольцо. Не важно, скорее всего, она бросит его в меня поле того, как я скажу ей то, что должен.

— Ты не позвонил мне. Ты сказал, что позвонишь после разговора с родителями,— произносит она так же тихо.

— Знаю. Я всё испортил, — говорю я, скрещивая руки на груди.

— От тебя не было никаких вестей ни тем вечером, ни днём позже. И теперь ты просто появляешься на моих ступенях? — спрашивает она, пожимая плечами.

— Я сломал телефон. Напился в хлам тем вечером и проспал весь вчерашний день, — признаюсь я.

Я понимаю, что выгляжу идиотом, но не хочу обманывать её. После всего этого Дженна не заслужила такого. Она глубоко вздыхает.

— Здорово. То есть, ты напился до такой степени, чтобы проспать весь день, хотя обычно едва притрагиваешься к пиву. Не отвечал на звонки и не позвонил мне сам, хотя говорил, что сделаешь это. Вдобавок ко всему, ты оставляешь меня в неведении после того, как, возможно, узнал какие-то новости, значительно меняющие нашу жизнь. И, всё же, я узнаю всё последней. Я твоя невеста, Крис! Я должна была узнать первой!

Я чувствую себя полным кретином.

— Мне действительно жаль, Дженна, — говорю я глупо, потому что так и есть.

— Тебе очень жаль, Крис. Но твоё сожаление вряд ли поможет во всём этом! Так, что же случилось, что сказали твои родители? — выпаливает она стремительно.

Я вздыхаю и провожу рукой по волосам.

— ДРЛ. Вот, что это такое, верно? — она отвечает прежде, чем я могу даже среагировать, и я киваю.

Это Дженна. Всегда на шаг впереди. Готов поспорить, она вряд ли догадается, что я вынужден сказать ей дальше.

— Так, эта женщина, Лорен, она твоя жена, — говорит она со смехом.

— Ну, она жена Кэла. Кэл женился на ней, — говорю я, пытаясь максимально отдалиться от выбора.

Дженна срывает очки, и от её взгляда мне хочется спрятаться.

— Значит, ты не собираешься брать на себя ответственность за всё это? — спрашивает она.

— Я не уклоняюсь от ответственности. Я лишь хочу, чтобы ты поняла. Кэл. Кэл женился на ней. Я понятия не имею, кто она такая. Я люблю тебя. Я хочу жениться на тебе!

Она молчит. Даже не знаю, что хуже: её крики или молчание.

Я приближаюсь к ней на шаг, а она отходит. Я теряю её и ясно чувствую это, а ведь она ещё даже не услышала, что у меня есть ребёнок.

— Я пытаюсь понять. Действительно пытаюсь. Я кучу времени изучала это в «Интернете». Даже наткнулась на онлайн-группу поддержки для людей с твоим заболеванием, — в её глазах стоят слёзы. — Это так... — она вздыхает. — Я знаю, это не твоя вина, и это не то, о чём ты просил, но мне очень нелегко разобраться в этом, — говорит она и откашливается.

— Знаю. Просто представь, что чувствую я, — я усмехаюсь, а она скупо улыбается. — Если это слишком для тебя, Дженна... Я бы понял, если это слишком для тебя,— произношу я, садясь на её крыльцо.

— Крис, если бы это был кто-то другой, я бы не поверила. Но это ты. Ты один из самых заботливых, бескорыстных и честных людей, которых я знаю, — говорит она, садясь рядом. — Хотя даже ты порой можешь быть большим ребёнком, — усмехается она, и я тоже...

Ребёнком... Уф. Я смотрю на Дженну, очки снова на ней.

— Я собираюсь пораньше в школу, чтобы подготовиться завтра к экзамену, — говорит она. — Я собиралась остаться на ночь у Кейли, но вместо этого могу вернуться, — продолжает она, и я потираю шею.

«Как это произнести?» Мне нужно сообщить ей. Я не могу скрывать это от неё. Как же лучше это сказать? Я знаю, она бы точно не оценила длинную затянутую речь. Дженна встаёт, и я делаю то же самое. Девушка обвивает меня руками. Что мне сказать? Я поднимаю её за талию и прижимаю к себе, будто в последний раз. Уверен на девяносто процентов, это действительно последний раз, когда я смогу держать её вот так.