— Все это так. Я и следователю говорил, что отклонился в туннелях и случайно попал на секретный объект.

— Что же мне теперь с тобой делать?

— Я понимаю, что подставил очень многих в нелепое положение, но… чтобы не говорили, я добился, что детям будет пенсия. Мне даже кажется, что это важней коммуникаций и фундаментов.

— Николай, может ты юродивый, там влезаешь в долги, за просто так, делаешь лицо девушке, там подставляешь свою башку, чтобы сделать детям пенсию. В наше время таких мамонтов уже давно нет.

— Я же выжил, Антонина Петровна.

— Домой не заходил?

— Не заходил, сразу же сюда.

— Иди работай. Мне еще надо уломать дирекцию, чтобы тебя все таки не выгнали.

Они пришли ко мне домой также втроем. Хрюня улыбался, как старому знакомому. Старший, как и в тот раз, ногой подцепил стул и сел на него верхом.

— Ну, где деньги? — сразу же спросил он.

— Вы просили меня найти что угодно, даже если это будет чемодан. Я и нашел, что угодно, но не чемодан.

— Что за идиотские шутки? — удивился старший.

— Это не шутки. Мы с Хрюней ползали по всему коллектору, канализации и отводам, но чемодана не нашли, зато через неделю я не поленился просмотреть канавы и нам в грязи кое что нашел.

— Так показывай.

— А деньги. Вы обещали тысячу.

— Тебя же из тюряги вытащили, какие деньги?

— Премия, за то что найду что то. Премия то дается сверх зарплаты.

Мой довод рассмешил старшего. Он полез в карман и вытащил пачку долларов, отсчитал тысячу и положил на край стола.

— На, жмот, получи премию.

Я взял деньги, посмотрел на свет, не фальшивые ли и сунул их в карман. Потом с книжной полки вытащил ключ и положил перед старшим. Тот взял его в руки посмотрел и хмыкнул.

— Я знаю откуда он… Хрюня, жмем на Павелецкий. Надо же куда, гад, спрятал. Пока, малыш, может мы еще с тобой встретимся.

Банда быстро убралась из дома. Лучше бы с ней никогда не встречаться.

Позвонил Рою и рассказал, как все вышло. Тот посочувствовал и похвалил, а через тридцать минут уже ко мне позвонила Валя.

— Ты случайно не рехнулся? — сразу же пошла она на меня в атаку.

— Ты о чем?

— Я от Роя узнала, что ты посадил себя в тюрьму, чтобы Васю зарегистрировали в морге.

— Что же тут такого?

— Надо быть идиотом, чтобы пойти на такой шаг.

— Значит я идиот.

— Ты дурак.

И тут она бросила трубку, и чем я ее только рассердил?

На следующий день в больнице, я встретил Ирину Владимировну уже переодетой в платье. Она торопилась домой.

— Коля. Боже мой, Коля. Где ты так долго был? Почти два месяца не появлялся.

— Я сидел в тюрьме, Ирина Владимировна.

— Ну-ка проводи меня до остановки, расскажи, что с тобой произошло.

— Хорошо. Но скажите мне, как Оля?

— Ты что не знаешь?

— Нет.

— Ее два дня тому назад, мы выписали. Хорошее получилось личико. У тебя есть вкус.

— Значит с ней все в порядке.

— Конечно. А я то все удивлялась почему тебя нет и нет. Даже разозлилась на тебя, изменил человеку внешность и исчез. Что это, думала, неуважение или подлость. Сидел, говоришь?

— Сидел.

— Тогда рассказывай.

До автобусной остановки, я ей кратко рассказал, что со мной произошло.

Опять тревога. Сегодня Рой собрал всех любителей подземных происшествий к себе. Когда я вошел в его комнату, то кроме знакомых лиц, увидел физиономию майора Мухина и неизвестного подполковника МВД. Я со всеми поздоровался и скромно пристроился на краешке дивана, где уже сидели трое ребят.

— Все кажется? — спросил Рой.

— Димки только нет, — ответила за всех Валя.

— Он придет чуть попозже. И так, ребята, нас опять попросила помочь родная милиция. Сегодня утром из казармы на Хорошевском шоссе удрали трое дезертиров с автоматами в руках. В районе воинской части они вскрыли люк и ушли под землю, прихватив из караула фонарики. Нас просят, как и в тот раз, быть проводниками в подземных коллекторах и галереях, помочь милиции выловить их. Наземные службы уже взяли под контроль выходные люки.

Я попытался вспомнить, что у нас есть в районе стадиона Динамо и станции метро Сокол. Этот район облазил когда-то лет пять назад. Это была трагедия. Два мальчика залезли в канализационный люк и пропали. Нас, четверых диггеров, попросил сползать туда, тогда еще старший лейтенант Мухин, вежливый и компанейский офицер с Лубянки. В этих жидких, вонючих, отходах мы пролазили весь день и ничего не нашли. От Ленинградского шоссе до Москвы реки, масса канализационных систем разного диаметра, все сливаются в две больших трубы, выходящих к очистным сооружениям. Там по пояс, текущего говна и отбросов, а выходных колодцев столько…, что ни какие службы взять их под охрану не могут.

— Это бред, — не выдерживаю и говорю в слух.

Все повернули ко мне головы, а майор сразу же нахмурился и спросил.

— Что бред?

— Там в основном две канализационных системы, с массой отводных люков почти к каждому подъезду дома, а это значит во всех закоулках, дворах, улицах, парках, дорогах, можно вылезти и растворится среди людей и построек. Взять их все под охрану, просто безумие.

Наступила тишина. Интересно у майора видно что то с памятью, забыл видно, гад, что посылал нас когда то туда. Я спросил Роя.

— Рой у тебя карта есть?

— Украли, — развел он руками.

— Вы плохо осведомлены, — поспешно говорит майор, — большинство выходных колодцев входит в систему, где диаметр труб мал и пролезть в них невозможно…

— Это правда, но другое большинство сразу выходит на магистральные трубы, а в этих, пройти согнувшись можно, только по грудь в говне.

— А, вот в чем дело. Вы значит сразу запаниковали, запачкаться боитесь.

— Я туда не собирался идти вообще.

— Без вас обойдемся. Может кто еще не хочет нам помочь?

Все ребята мнутся и тут Валя опять выступила почему то от имени всех.

— Мы обязаны помочь милиции выловить преступников и поэтому отказ от этого дела можно рассматривать как не желание помочь родине. Я считаю, что Николай не прав. Надо пойти и провести милицию по всем закоулкам…

— Мы уже раз помогли, причем почти в сухом коллекторе. Убит милиционер, преступник и ранен наш товарищ. В прямом коллекторе или трубе спрятаться некуда, даже в говно и когда будут стрелять, первыми пострадают проводники.

— Ты еще к тому же и трус.

Валя презрительно скривила губы. Что с ней, почему ее несет?

— Я больше не участвую в такой полемике.

Встал и пошел к двери.

— Николай, стой, — это голос Роя. — У тебя есть какие-нибудь предложения?

— Только одно, никого не посылать под землю, сделать засаду у выходных колодцев очистных сооружений. Если дезертиры пойдут по течению, то выйдут только туда.

Вышел в коридор в паскудном настроении. Неужели все ребята против меня. А Валька то хороша… стерва… и как только я с ней переспал…

Утром разбудил звонок Роя.

— Как дела, старик?

— Нормально, а у вас как?

— Никак. Ты оказался прав, солдат поймали у колодцев очистных сооружений. Ребята, которые лазили по трубам, злы как черти. До сих пор отмокают в ваннах, и не могут отмыться от вони.

— Много ребят полезло в трубы?

— Почти все, кроме водопроводчика. Он послал всех к черту и тоже ушел. Может быть парни тоже не пошли, но все бояться Мухина. Кстати, он на тебя очень зол. Будь осторожен, Коля.

— Постараюсь. Скажи, Рой, а что с Валей? Чего это она на меня так?

Чувствуется Рой замялся.

— Мне кажется, старик, ты ей нравишься, но ты на столько независим, что это бесит ее. Она сегодня ко мне уже звонила и плакалась, что ты был прав… Она потом только осмыслила, что солдаты не зная подземных ходов, будут двигаться по пути наименьшего сопротивления, только по течению и побояться сразу выйти на поверхность, где их могут ждать… Валя мне призналась, что не знает, как восстановить твое доверие к ней, после того, что она наговорила.