Хоть он и жил, как при коммунизме, личные потребности у него были очень скромные. Все, что зарабатывалось, шло на новые исследования, на помощь больным. В наше время он был бы долларовым мультимиллионером.

Взять хоть тех же богатых итальянских карликов. Человек, несмотря на огромное состояние и титул графа или маркиза, всю жизнь вынужден смотреть обычным людям в пупок. И вдруг оказывается, что руки - ноги его можно удлинить на сорок - пятьдесят сантиметров! При этом можно ходить и действовать руками с первого дня после операции! Да они были готовы любые деньги отдать и любые муки вытерпеть.

Им тянули аппаратами Илизарова иногда сразу два бедра и две голени, или два плеча и два предплечья - удлиняли. А для начала оперативно ломали кости, чтобы потом формировать костный регенерат. Организм еле справлялся, у него не хватало сил вырабатывать костную ткань. Нужно было что-то делать.

Маэстро велел есть хаш. И чесночный запах хаша стоял по всему институту.

Помогало, но не так, как хотелось бы.

Новая идея гениального профессора. Через неделю ушлые ассистенты доставили в отделение первую партию "стимуляторов костных регенератов" - пятнадцати, шестнадцатилетних курганских проституток.

Карлики быстро обучили их fellacio (оральный секс - по-итальянски),

и прочим итальянским штучкам (в Европе итальянский секс, что у нас армянский). И костные регенераты стали крепнуть намного быстрее.

А росли они со скоростью - один миллиметр в сутки. При самом быстром темпе в нормального человека можно превратиться лишь за два - три года.

Простые больные, конечно, не могли позволить себе оплачивать валютных проституток, но стимулировать остеогенез хотелось всем. Поэтому хаш стал национальным курганским блюдом.

И с ранней весны до холодов в парке вокруг института, а затем по темным закоулкам и лестничным клеткам центра был слышен стук аппарата Илизарова об аппарат.

Женские отделения объединялись с мужскими, ради всеобщего скорейшего выздоровления. Персонал этому не препятствовал.

Доктора только запрещали раскручивать детали конструкций аппаратов. Даже если они очень мешали любви.

Был случай, когда муж и жена были одновременно прооперированны по поводу дефектов бедра (бывают и такие семейные пары). Муж через два месяца бегал, ухаживал за женой. Аппарат ему сняли. А у жены никак не формировался костный регенерат. И хаш ела, и любовью занималась, - нет эффекта! Потом выяснили, что ее супруг, слесарь, на ночь разбирал аппарат жены. А утром скручивал снова. Мешал он его любовным упражнениям.

Вот такие физиологические процессы происходили в советском институте травматологии и ортопедии. А партия и правительство молчали в тряпочку, потому что Илизаровский центр давал стране намного больше валюты, чем Курганский тракторный завод, выпускающий танки для слаборазвитых, но идущих социалистическим путем, стран.

Кстати, полигон для их испытаний был недалеко от общежития курсантов.

Общежитие - по тем временам - почти западный отель. Одно, двух, трех и четырехместные номера. В четырехместных жили, в основном славяне, в одно-двухместных - богатые доктора с лицами кавказской национальности.

Иван Петрович, как всегда, опоздал к началу курса на один день. И случайно получил двухместный номер - вместе с дагестанцем Магомедом.

Мудрый Магомед стал за две недели до отъезда отправлять ежедневно на свое имя посылки в Курган из Дагестана. Чтобы потом ехать налегке. С одним кошельком, пистолетом и депутатским значком.

Первая посылка пришла точно в день приезда.

-Садись, пакуший! Каньяк выпий, знакомиться будим! - сказал Ивану Магомед.

Они быстро подружились. Магомед обладал феноменальным обаянием. Невысокий, тонкий в кости, с пальцами пианиста, он работал главным врачом и одновременно травматологом в небольшой районной больнице. Был депутатом. С очаровательной улыбкой брал деньги со всех, от него зависящих. Даже милиция и ГАИ, если им что-то нужно было изменить в больничных документах, платили Маге! И при этом с друзьями был щедр необычайно.

Девчонки - "стимуляторы остеогенеза", обслуживающие иностранцев, не брезговали и кавказцами. На следующий день Магомед привел двух таких - одну себе, одну - новому другу Ване.

-У меня денег нет, - отказался Иван.

-Я угащаю!

Но Ваня продолжал отказываться и тут же получил кличку Гоги.

Кличку Мага замотивировал таким анекдотом:

-Идут, слюший, два грузин в горах, вдруг одного змэя за члэн укусила!

Он заплакал - Вахтанг, бэги к фэлдшер, узнай, что нужно сдэлать, чтобы не умерэть?

Вахтанг прибэжал к фэлдшэр,

Тот гаварит - нужно яд атсасать!

Бэжит назад.

-Гоги в нэтэрпэнии - что фэлдшэр говорил?

-Говорил - умрешь ты, Гоги!

Очень хохотал, намекая, что так же и Иван, умрет без fellacio . Кличка "Гоги" прилипла намертво!

Богатые хохлы тоже весело проводили время. Говорили Ване:

-Что ты все учишься, у тебя, наверно вавка в голове. Возьми зеленку и помажь!

Но Иван наслаждался атмосферой великих изобретений, царившей в институте.

О таких простых и мудрых решениях, принимаемых на сотнях операций в Центре, раньше он даже не слышал. А теперь мог видеть своими глазами!

Он вспомнил, как врачом - первогодком придумал аппарат, отдаленно напоминавший Илизаровский, как цеплял его себе на здоровую ногу под местной анестезией, проверяя эффективность и безопасность. Смех, да и только!

В то время об Илизарове мало слышали, многие ученые отвергали и хаяли его метод. Некоторые "изобретали" аппараты, содранные с Илизаровского, и называли их своими именами. Сейчас сказали бы - беспредел.

А сами аппараты выпускал, в основном, чеченский завод в Гудермесе. Комплектация была примитивная, прилагалась куцая инструкция для лечения трех видов переломов. До остального доктора доходили своим умом. Учебников у Илизарова тогда не было.

А тут гениальные идеи можно было увидеть не только на лекциях, практических занятиях, в операционных и палатах. Но и в коридоре, на лестнице, в гардеробе, туалете! Любая поломка дверей, столов, перил - скреплялась, как конструктором, деталями аппарата Илизарова. Даже крышки унитазов крепились с помощью дуг и шарниров аппаратов.

При Ване какой-то раздолбай, резко заболевший белой горячкой, расколотил об стенку деревянную табуретку. Так два молодых доктора за полчаса произвели остеосинтез перелома табуретки по методике великого маэстро. Так она потом и стояла - живой рекламой компрессионо-дистракционному остеосинтезу!

Благо - железа тогда хватало. При институте были экспериментальные мастерские, сверхсекретные! Вход туда возбранялся. Там изготавливали все Илизаровские изобретения и новинки. Но за бутылку у работяг можно было купить самый сверхсекретный вариант аппарата и запчастей к нему, патент на который за бешеные доллары купили десять европейских стран.

Шквал информации требовал осмысления и Иван решил, что насчет вавки в голове украинские коллеги правы. Нужно и отдыхать уметь.

В субботу они с Магомедом пошли в корейский ресторан. Мага очень легко со всеми сходился, он случайно обаял хозяина ресторана, и тот пригласил их (- у меня еще друг Гоги есть!) на свой день рождения. В руководстве института тоже был кореец, поэтому в городе открылся корейский ресторан (правда, из алкоголя в нем было только пиво).

Рассказывали, что этот начальник, за спиной Илизарова, здорово наживался на имени профессора. Брал деньги с иностранцев за дополнительные услуги (те же проститутки), за ускорение очереди (очередь на операции в Центре была на пять лет вперед).

Их компания торговала по сумасшедшей цене домами в Кургане, продавая их будущим пациентам.

Курганский Горком КПСС постановил, что жители города могут оперироваться в институте без очереди. Любое лицо денежной национальности, покупая дом в Кургане, прописывалось там, и становилось жителем Кургана. Значит, можно оперироваться без очереди. И вроде нет никакой взятки, есть покупка дома.