- Годятся ли они хоть на что-то? - спросила она.

- Ну что ж, здесь чувствуется сильное воодушевление, не моргнув глазом заявил Фиш. - И очень тонкое владение материалом.

- Я могу рассчитывать на успех?

- Ну-у...

- Видите ли, дело вот в чем, - быстро сказала девушка, - тетя Мэри хочет, чтобы я осталась в Санта-Монике и выехала только на следующий год. Но я не хочу. Тогда она согласилась послать меня учиться за границу, если вы сочтете, что у меня настоящий талант. Но если у вас другое мнение, то я сдаюсь.

Фиш внимательно оглядел девушку. Ногти коротко подстрижены, но в то же время выглядят ухоженными. Незатейливая белая блузка, синий жакетик и юбка; веяло от Нормы лесными духами. Фиш почуял деньги.

- Ну что ж, милочка, - начал он, - вот что я вам скажу. Вы, конечно, можете отправиться в Европу и потратить кучу денег - десять, двадцать тысяч долларов. - Девушка даже не моргнула. - Пятьдесят тысяч, - учтиво поправился Фиш. - Но что толку? Тамошние коллеги знают куда меньше, чем хотят вам показать.

Ощупью она стала пыталась найти перчатки и сумочку.

- Понимаю. - Норма стала было подниматься. Фиш положил ей на плечико пухлую ладонь.

- А вот что я бы вам предложил, - сказал он, - почему бы вам вместо этого годик не походить сюда и не позаниматься со мной?

Бледное лицо девушки вытянулось от удивления.

- Ах, мистер Уилмингтон, в самом деле?

- Ну, любой, у кого есть талант, какой виден в этих рисунках... - Фиш похлопал по папке, лежавшей у Нормы на коленях. - Так что просто необходимо что-то предпринять, иначе...

Девушка взволнованно встала.

- А вы не могли бы сказать это тете Мэри?

Фиш огладил перед своей розовой рубашки.

- А как же, с радостью, милочка, с радостью.

- Она как раз ждет в вестибюле.

Фиш последовал за Нормой и познакомился с тетей Мэри, которая оказалась прелестной женщиной лет пятидесяти - немного пухленькой, но все равно очаровательной в своем коричневом льняном платье. Они договорились, что Норма снимет студию неподалеку от дома мистера Уилмингтона в Санта-Монике и что мистер Уилмингтон несколько раз в неделю будет заглядывать туда и щедро делиться с девушкой своим богатым опытом, получая десять тысяч долларов ежегодно. Это составляло, как заметил им Фиш, менее половины от той суммы, которую он обычно получал за крупные заказы; но ничего-ничего - всякая малость тоже на пользу. Стенные росписи, реклама учреждений, текстильные дизайны, частные заказы коллекционеров - черт возьми, всего навалом!

По правде, Фиша серьезно беспокоило только одно - сама машина. Теперь он держал ее под замком во внутренней комнате снятого им дома - двадцать комнат, впечатляющий вид на Тихий океан, множество помещений для вечеринок; и до сих пор Фиш обращался со сложнейшим аппаратом примерно как с детским педальным автомобилем. Со временем он распознал и записал значение каждой из десятков маркированных кнопок на машинках, помеченных как "Bank", и теперь при помощи обычной комбинации кнопок мог получить любой нужный рисунок. Вот, в частности, заказ на витражи для церкви: "Религия", "Люди", "Палестина", "Древность" - и пожалуйста, все готово.

Беда заключалась в том, что машина никогда не рисовала дважды подряд одно и то же. Выполняя тот заказ с витражами, Фиш получил один рисунок с изображением Христа, а затем, как ни старался, не смог получить еще один - так что пришлось заполнить пробел святыми и мучениками. Церковь, конечно, выразила недовольство. А иногда по вечерам ради собственного удовольствия он повадился испытывать возможности машины например, ставил ее на "Исторические лица" и "Romantisk", что, похоже, было машинным названием текущей эпохи, а затем нажимал кнопку "Overdriva" - и наблюдал, как разные знаменитости появляются на бумаге с огромными карикатурными носами и зубами, будто частокол.

Или ставил ее на "Любовь", а затем на различные времена и места - "Древний Рим" давал весьма пикантные рисунки, а "Самоа" - еще покруче.

Но всякий раз машина выдавала все более скудные рисунки; в конце концов она вообще перестала производить что-то подобное.

Может, в хитрую штуковину было встроено что-то вроде цензора? Может, машина осуждала Фиша?

Он продолжал размышлять о тех странностях, которые сопровождали доставку машины. Адрес у грузчиков был правильный, а что же было ошибочным... время? Во всяком случае, ясно, что машина предназначалась не ему. Но кому? Что еще за "двин"?

Частей было восемь - шесть блоков, основная машина и еще один аппарат, который, как выяснил Фиш, мог увеличивать любую деталь рисунка почти до натурального размера. Со всем этим он управлялся. Управлялся с регуляторами, что придавали рисунку сложность или простоту, большую или меньшую глубину, меняли стиль и настроение. Единственными кнопками, в назначении которых Фиш не разобрался, оставались три красные, помеченные как "Utplana", "Torka" и "Avsla". Ни одна из них вроде бы ни на что не влияла, Фиш и так и сяк пробовал нажимать все три, но никакой разницы не наблюдалось. В конце концов он оставил их в том положении, в каком они были с самого начала: "Torka" нажата, две остальные отпущены; ничего лучшего он придумать не сумел. Хотя, такие большие и красные, они наверняка имели важное значение.

Фиш также нашел о них упоминание в буклете: "Utplana en teckning, press Knappen "Utplana". Avlagsna ett monster fran en bank efter anvandning, press knappen "Torka". Avsla en teckning innan slutsatsen, press knappen "Avsla".

"Press knappen, press knappen" - это, должно быть, значит "нажмите кнопку". Но когда? И еще этот " monster" - тут Фиш немного забеспокоился. Пока что он был вполне удачлив, выясняя, как управляться с машиной безо всяких аварий. Но что, если его по-прежнему ожидал подвох - что, если буклет был предупреждением?

Фиш беспрестанно шнырял по пустому дому - пустому и неухоженному, поскольку он не рискнул нанимать слуг. Никогда нельзя знать заранее, кто вознамерится за тобой шпионить. Дважды в неделю приходила уборщица и все здесь немного прибирала - все, кроме запертой комнаты, ну, и время от времени. Фиш приводил сюда пару девушек - поразвлечься. Но на следующее утро неизменно их выставлял. Разумеется, раньше он был знаком с множеством людей, много путешествовал... Но когда Фиш решил стать Уилмингтоном, ему пришлось порвать со всеми старыми друзьями, а новых он не заводил из боязни выдать себя. А кроме того, все вечно что-то вынюхивали. В результате, будь оно все проклято, он не был счастлив. А что, черт побери, толку во всех деньгах и во всем купленном на них барахле, если они не делают его счастливым? Впрочем, очень скоро пакет акций той нефтяной компании начнет давать прибыль - агент заверил Фиша, что бурильщики уже в нескольких сотнях футов от нефти... Тогда он станет миллионером, сможет удалиться от дел - уехать куда-нибудь во Флориду.

Фиш остановился у стола в библиотеке. Раскрытый буклет попрежнему лежал там. Вот ведь в чем загвоздка: даже если это какой-то известный язык, то кому можно показать буклет? Кому можно довериться?

Тут Фишу пришла в голову одна идея, и он склонился над столом, разглядывая желтые страницы с невразумительным текстом. В конце концов, некоторые слова можно разобрать, - а значит, не требуется показывать кому-либо ни всю брошюрку целиком, ни даже целое предложение... А где, кстати говоря, эти конверты для заказа информации, что пришли вместе с роскошным комплектом Британской энциклопедии? Должны быть где-то здесь. Фиш перерыл все ящики стола и наконец выудил оттуда папку и блок проклеенных желтых марок.

Кряхтя, Фиш уселся за стол и после длительного пережевывания сигары, черновых набросков и вычеркивания напечатал следующий текст:

"Уважаемые господа!

Прошу вас проинформировать меня, к какому языку принадлежат прилагаемые слова, а также каковы их значения. Будьте также любезны отнестись к данному делу со всем вниманием, поскольку оно не терпит ни малейших отлагательств".