— Прекрасно, — ответил я адвокату, медленно вынимая пистолет. — Извините, Дариан, мне нужно идти. Группа захвата ведет себя непривычно вежливо. Не хочу нарываться.

— Всего хорошего, Эм.

— Вам того же, Дариан, — я стянул гарнитуру и вышел из кабины, оставляя десантника за спиной.

— Ребята а можно мне поспать? Жуть как спать хочется. — Спать действительно хотелось зверски. А ведь плен у ВКС я предвкушал. Опасения конечно были, но пока то да се, пока приказы пройдут всю иерархическую цепочку, я как минимум должен был выспаться… Не дали, сволочи!

— Эм, это сокращенно от Эмиль? — спросил лейтенант. Он здесь играл хорошего. Такой весь из себя аристократический хьюм. Напарником у него был ивари невысокого роста и плотного телосложения. Их что специально подбирали, стереотипы ломать? Смешно получилось.

— Фу, еще бы Эмилией обозвали. Нет, Эм, М, это первая буква моего имени, которое я не помню.

— Уверены?

— Нет.

— Как это?

— Понятия не имею, но если вы попросите своих спецов стереть себе память то, наверное, почувствуете что-то похожее.

Играющий «плохого» ивари, неожиданно саданул крепким кулаком по столу, от чего укрепленный пластик и я вздрогнули. А может и не играл… Уж очень натурально озлобилась морда крепыша.

— Ты нам мозги не пудри. — Крепыш угрожающе подался вперед. — Все равно ведь, узнаем кто ты.

— Обещаете!? — вскрикнул я с надеждой и тоже подался вперед.

Не, парень не играет, он действительно злой ублюдок. Вон растерянность на роже как из плохой дорамы. М… Дорама?

— Ребята, вы не знаете что такое дорама? Это что-то эмоциональное.

Хьюм взял планшет и вбил слово в поисковик. Разгреб несколько пустых ссылок, он выдал ответ.

— Это вид телесериала. Термин мертв уже несколько сотен лет.

— Логично. Так, мужики материал на анализ ДНК вы взяли? — Хьюм кивнул. И когда только успели, лично я ничего такого не помню. Наверное, когда руку осматривали. Ну да ладно, в способностях флотских я не сомневался. — Поговорим после анализа. А теперь, — я встал, — ведите меня спать.

— Совсем охренел? — удивился ивари. — Сядь!

— Ничего нового вы не узнаете. — Понятно, что лейтенанты выискивают несоответствия в моем рассказе. А они были. Тем более, что историю свою я начал не с Ардарика, а с Лидии. И уж тем более, я не заикнулся о тайниках с камнями. Небольшой пакет, что оставался у меня с собой они отобрали.

— Видите ли, Эм, — улыбнулся хьюм, — мы знаем о камешке в вашем желудке. Но даже с ним, в пакете, что мы изъяли при обыске, остается слишком много места. Логично предположить, что желудок не единственный ваш тайник.

— Ну, может и растерял немного… Спешил — выжить хотел.

— Мистер Эм, не заставляйте нас использовать спецсредства.

— Вы меня пытать собрались или что? — Разговор определенно переставал мне нравиться. Если общий расспрос был ожидаем, то конкретизации на камнях я совершенно не ждал.

— Зачем? Суперпентанол. Но в вашем положении… — Хьюм прижал руку к груди и надел маску истинного сострадания. Каков актер! — Вы должны понимать, что вашему многострадальный мозгу и так сильно досталось. Не доводите до крайностей, Эм.

А вот хрен тебе! Не действует на меня суперпентанол… Или… Я покосился на обтянутую хитиновыми чешуйками руку.

Черт, теперь уже, наверное, действует. Ненавижу насекомых!

— В таком случае вы не имеете права его применять! — моя маска дала трещину, и лейтенанты почуяли страх не хуже собак.

— Разве? Как по мне, так применение сыроватки по отношению к инвитро-террористу вполне оправдано.

— Я не инвитро.

— Что не доказано.

— Свяжитесь с медотсеком. Времени прошло уже порядочно.

— К несчастью, оборудование для анализов вышло из строя, — мягко ответил хьюм.

— Вы понятия не имеете, как делается анализ ДНК. — Я и сам не имел, но это не повод упускать шанс припугнуть нахала. — Ребята, да вы просто золотое дно! Ох и пощиплет же вас мой адвокат.

— Не рассчитывайте на тот разговор, — отмахнулся лейтенант. — Ни один адвокат не возьмется за это дело, узнав, что вы натворили.

— Посмотрим…

— К черту. Это бесполезно. — Хьюм сбросил маску слащавого денди, и в его словах мелькнула сталь. — Преступай.

Инвитро деловито хрустнул костяшками и подошел ко мне.

— Не страшно, — отмахнулся я и тут же поцеловал пластиковую столешницу. Ивари схватил меня за волосы и трижды приложил мордой о стол. К своему стыду я даже виду сопротивления не создал. Больно не было. Лицо одеревенело после первого же удара, когда сломался нос.

Ивари потянул за волосы, сильно задрав мне голову. Дышать ртом стало невозможно, кровь из носа потекла в глотку, обеспечивая незабываемые ощущения.

— Где камни?

Мысли разбежались, как испуганные хозяйским тапком тараканы, и я четко вспомнил о тайниках. Только благодаря тому, что схрон был не один, я не поспешил с ответом, а потом включилось оглушенное подсознание и выдало вечное.

— В аг'н'ге, — отбулькал я полным ртом крови.

— Опусти ему голову, — брезгливо потребовал хьюм. — Захлебнется еще… Где?

С ответом я не спешил, от души откашлялся, а после набрал полный рот слюны с кровью и от той же доброй и широкой смачно плюнул в наглую синеволосую рожу. Плюнул бы в хьюма, но эта зараза стояла далековато, уклонился бы.

— В заднице! — Я вскочил, и хорошенько съездил в нос отшатнувшемуся ивари. Хотел еще хьюму навалять, но на этом мои успехи неожиданно кончились. Нос крепыша расплылся по лицу как резиновый, а под ним будто стальная переборка. Рука онемела, и прежде чем я воспользовался левой, ивари пришел в себя, и мне прилетело в подбородок. Старая, хорошо знакомая тьма вновь приняла меня в свои уютные объятья.

— Нет, идиот, нет! — вскричал хьюм. — Как теперь мы его допрашивать будем?

— Сам нарвался, — рыкнул ивари.

— Придурок… Господи, какой же ты придурок!

— Да ладно, занесем его в медотсек, подлатают — будет как новенький. Никто не узнает что били.

— Да при чем тут это! Через полчаса мы состыкуемся со станцией и должны будем передать его высшему командованию.

— Но капитан хотел его убрать.

— После того, как узнает о камнях! Теперь ему придется делиться, — хьюм вздохнул. — А нам — молиться. Потому, что выгоды мы не принесли, а знаем непозволительно много.

— Очнись парень, очнись… — Мир тьмы настойчиво дергался со стороны в сторону, пока, наконец, не разродился светом. По глазах резануло, а в груди заклекотало от раздражения и злости еще до того как сознание вернулось полностью. — Где камни?

Я сфокусировал взгляд и увидел наглую рожу лейтенанта.

— В заднитс-се, — еле ворочая языком, ответил я.

— Черт! — хьюм отвесил мне звонкую оплеуху, и мир вновь безвольно завертелся вокруг. — Где камни скотина! — лейтенант ухватил меня за воротник и приподнял над койкой.

— Полегче! — прикрикнул на него седой мужик в белом халате поверх форменной рубашки.

— Ты говорил, что эта дрянь подействует! — взъярился на него лейтенант.

— Еще слово, сосунок, я вырву тебе язык и сделаю им массаж простаты. — Лейтенант осекся, а седой продолжил. — Я говорил, что эта сыроватка ничем не хуже военного суперпентанола, но у парня сотрясение, да и не пришел он еще в себя.

Послать бы их. И седого и молодого, и всех-всех-всех в радиусе километра. Господи, как же паршиво! Мир вертелся, кружился и спешил съехать с катушек. Тем не менее, собрав остатки сил, я зажал его в тиски своей воли и сосредоточился до скрипа шестеренок в мозгах.

— Посмотри на него, он же явно в неадеквате. Вон, какую рожу скорчил.

— Себя видел, клизма престарелая?

— О, да у него, наверное, просто защитный механизм включился. Организм реагирует на стресс агрессией, идет массовый выброс адреналина.

— И что теперь?

— А ничего. Время нужно. Пока он не успокоится, ответов можем и не ждать.