— Ладно, — выговорил он неуверенно.

— Камни поддельные. И заменили их, когда я спал. — Под дрожание усов на бобровом лице секунд за пять промелькнула вся гамма чувств от удивления через ярость и к спокойствию.

— Кто еще в курше?

— Пока только Форд и тот, кто их подменил.

— Вы думаете, это Дариан?

— Как вариант.

— А много их, ваиантов?

Черт! Вот это вопрос. Не в бровь, а в глаз! Вариантов всего Два! Нет… Нет, два! Рита и Дариан. Вмешательство третей стороны все равно шло бы через Дариана или его боссов, которые как раз возвращаются на станцию и слухи обо всей этой кутерьме не могли пройти мимо их ушей.

Резкий стрекот браслета вырвал меня из раздумья. Хм… Я ведь оставил браслет в апартаментах, а этот телефон знает только Дариан.

— Ижвините, — сказал саларец вытягивая из кармана желетки точную копию моего комма. — Шлушаю. Что! — бобер вскочил и кинул на меня настороженный взгляд. Я невольно потянулся к лазеру. Но тот уже выключил телефон и вытащил из желетки пульт. Пара нажатий и в стене справа от меня отскочила панель. На небольшом экране за ней сменилась пара каналов, и Женщина в деловом костюме с безупречной дикцией вещала:

— … нам пока не известно, что стало причиной взрыва. Администрация станции отказалась давать какие-либо комментарии, а независимые эксперты только строят предположения. В одном они сходятся. Это не было обычной аварией. Но вот было ли это покушение на клиента Лондон Ллойд или же виноват сам клиент? — До этого мелькавшие на экране вокруг оплавленной дыры в обшивке спасатели не имели для меня смысла, но на последних словах бот с камерой проскочил между них и влетел в апартаменты. Обгоревшие, оплавленные, покореженные, тем не мение это были мои апартаменты. — С достоверных источников нам стало известно, что этого человека обвиняют в нацизме, терроризме, похищении людей, контрабанде, угоне планетарного шаттла с космопорта Чарлзтона, побеге из-под стражи и как сообщили наши информаторы, именно его ищут в связи с инцидентом в порту станции. — Картина покореженных переборок сменилась видеом из порта. Сьемка явно любительская. Вот мелькнула пара голубых разрядов и попавший в мельтешащий кадр парень выстрелил. Стоп, это же я! Правда, со спины. Вот я пальнул в ответ, и мой противник повалился на пол с пожженной во лбу дырой. Следующим движением я активировал энергетический щит в браслете и присел. Странно, не помню такого… Картинка на экране внезапно замерла, уловив летящий предмет. А, это, когда звуковую гранату бросили. Вот и результат детонации — картинка дернулась, завертелась и начала транслировать кусок чьей-то мохнатой лапы.

— Так! — саларец выключил телевизор. — Мне такие проблемы не нужны! Вам придетшя покинуть мой магазин.

— Хотите, чтобы я так и вышел под камеры? Я видел, как минимум три камеры захватывающие двери вашего магазина.

— Шейчаш принешу вашу куртку.

— И еще бы шляпу не мешало, да и очки. — Бобер проворчал невразумительное ругательство и одернул жилетку.

— Будет вам шляпа! И очки будут.

Бернард Поттер маялся бездельем. Не то, чтобы оно его напрягало, но и наслаждаться не получалось. Это тебе не собственный остров с двумя десятками горячих служанок, великолепным баром и надежной охраной. В Шибулонге было только три занятия: вкалывать на местных золотоносных шахтах, накидываться в местных барах и спускать деньги на ветер в местных казино. Причем одно другого не исключало, а скорее даже наоборот. Городок, а вернее сказать поселение, было основано на частных землях Шимао Груп. Официально насчитывало всего три сотни поселенцев, две из которых служили в охране корпорации, а потому представительство полиции в нем состояло всего из трех человек. И это при том, что ночью сюда стекались сотни старателей, застолбивших участок вне границы поселения. Шимао исповедовали жестокую политику Дикого Запада. Они организовывали масовые переселения неблагонадежных колонистов, заставляя их подписывать довольно таки демократичные контракты. Беда была в том, что контингент колонистов-старателей подбирался так, что все излишки выработанного ими золота неизменно оседал в барах и казино компании. И это при том, что на планетах, не прошедших окончательную терраформацию, действовали льготы практически на любой вид деятельности. Шимао гребли золото не лопатой, а мощнейшим золотым потоком, даже с учетом того, сколько приходилось платить адвокатам в процессах против правительства и обманутых колонистов.

Зато в Шибулонге можно было легко затеряться. Но с любимым занятием Бернарда, выпивкой, приходилось завязывать рано. Потому, что местные были слишком охочи до драк и кто-то неизменно доставал нож или заточку. Смерть в Шибулонге была делом обыденным, и редко какая ночь обходилась без свежего трупа.

— Бармен, виски.

— Какого? — спросил тот, не отрывая задницы от стула и так же безразлично пялясь в телик, что транслировал чемпионскую партию в пул.

— Помягче, до десяти солов за стакан. — В виски Бернард разбирался, но любым вкусам предпочитал крепкий градус. Пить он мог все что горит, но местная дрянь уже порядком надоела, а выбрать любимые сорта он не мог. Тех или в наличии не было, или цена была неподходящая для старателя, под которого он косил. Хотя легенда и так уже трещала по швам. Какой старатель придет в бар засветло? Хотя, нет, вон за угловым столиком хроняра валяется. Видать еще все не спустил, иначе бы его быстро выставили вон. — И пожрать чего-то. Только не лапши! — лапша быстрого приготовления была основным продуктом в Шибулонге, поскольку один из директоров Шимао владел заводом по ее изготовлению.

— Есть тепличная лососина, есть консервы, — лениво ответил бармен. — Пожрать, это тебе в ресторан.

— Лучше уж консервы, — скривился Бойд. Прошлый раз, выращенный в огромной чашке петри, кусок лосося сильно вонял серой. В местном ресторане, кстати, заказан был. — Если они из настоящего животного.

— Свинина с горошком вроде ничего.

— Давай.

Бармен наконец оторвал зад от стула и полез под стойку. Зашуршал картон и пластик.

— Вот, — выудил он на свет квадратную коробку с фотографией идеального свиного стейка и кучей отборного зеленого горошка. Бернард кивнул. Бармен снял крышку, сорвал фольгу и плеснул в коробку немного воды, накрыл крышкой и отправил в микроволновку, после чего накатил виски на два пальца в толстый стакан и вновь уставился в телик.

Поттер сделал глоток. Виски было таким же дрянным как все, что Бернард пил в этом поселении до этого. Возможно это и не виски, возможно это общий вкус той задницы, в которую он попал. Все же лучше, чем ничего. Со дня на день должны были прийти новые приказы, а тогда… Хрен его знает, что тогда. Так они с Арианом еще не лажали. Вроде бы и вины на них нет, но с другой стороны, когда это заботило нанимателей. Одна надежда, что их опыт нелегальных выработок слишком ценен. Бежать в любом случае бессмысленно.

— Эй, — окликнул он бармена. — Давай сразу бутылку. — Бармен потянулся за новой. — Не, давай ту, с которой лил. — В той оставалось чуть больше половины, и Бернард был способен приговорить ее, не теряя относительной ясности ума.

Только он обновил содержимое стакана, запищала микроволновка. Бармен выдал вилку и опять уставился в телик, а Бернард подхватив стеклотару и обжигающе горячую коробку с мясом заспешил к одному из дальних столиков. Так, чтобы стена за спиной и вход просматривался.

Мясо в коробке даже отдаленно не напоминало шикарный стейк с упаковки. Во-первых, оно было порезано кусками, во-вторых выглядело скорее варенным, чем жаренным. Горошек же был мелким и сморщенным. Тем не мение все это имело вполне приличный вкус. Еще бы горошек с вилки не скатывался… Бармен, урод, мог бы и ложку дать.

Дверь в бар открылась, впуская высокого, широкоплечего мужчину в потертом тренче и широкополой шляпе. Типичный персонаж для здешней публики.

— Пива. Темного. И что-нибудь пожрать. — Бармен молча вытянул коробку лапши, попалась со вкусом креветок и, дождавшись утвердительного кивка, залил содержимое кипятком с огромного термоса, после чего небрежно нацедил пива с огромной шапкой пены. — Счет. — Бармен отстучал что-то на кассе и протянул минипланшет с чеком. Незнакомец стукнул по нему своим биткошельком и не глядя подтвердил, после чего подхватив свое, направился прямиком к Бернарду. — Разрешите? — коробка и пиво стали на стол раньше, чем прозвучал конец вопроса. — Не люблю есть в одиночестве.