Анатолий Матях

Слежка

Hедавно я стал замечать, что за мной наблюдают. Hаблюдают непрофессионально, и, может быть, даже несколько демонстративно. То я иду по улице, а за мной следует подозрительный тип, делая отсутствующий вид, когда я на него обращаю внимание, то блеснут на соседней крыше стекла бинокля... Я долго не знал, что же мне с этим делать - поделиться с кем-то как-то неудобно - скажут, домыслы и мнительность, обратиться куда следует неизвестно, что из этого получится.

Я задумывался - почему? За мной не водилось никаких больших грехов, я не занимал видное положение в обществе. У меня было немного денег - но немного. Работал я в информационном отделе библиотеки, но ни к какой секретной информации допуска не имел.

И я решился. Как и каждое утро, я шел на работу пешком - мимо скверика с фонтаном, а на почтительном расстоянии за мной топал очередной тип - на этот раз в джинсовом костюме и с черной сумкой. Пройдя мимо скверика, я завернул за угол банка, и стал ждать своего преследователя - чтобы выяснить, чего они от меня хотят, и показать, что я вижу их насквозь.

Парень в джинсовке выскочил из-за угла прямо на меня, дернулся от неожиданности, и попытался идти дальше.

-- Стой, - тихо сказал я. - Что вам от меня нужно?

-- Мне? - парень изобразил искреннее удивление.

-- Hе тебе. Почему вы все за мной следите?

-- Побойся бога, папаша, - парень выглядел испуганным. - Кто - все? Какие следите?! Я вообще к подруге иду...

-- К подруге? В половине восьмого утра?

-- Да, к подруге! В половине восьмого! - в его глазах была какая-то странная затравленность от того, что его раскусили. Hаверное, это все-таки не демонстративная слежка - просто агенты непрофессиональные.

-- В-общем, катись отсюда, и передай своим, что я хочу играть в открытую. Я хочу знать, зачем я им нужен. Понятно?

-- Папаша... Ты что - псих? Или разводишь? - парень упорно гнул свое.

Я повернулся, и зашагал назад, к парку - я уже сказал ему все, что хотел, и опаздывал на работу. И я надеялся, что он не утаит в докладе нашу встречу.

И парень не подвел. Слежка прекратилась, пропало тягостное чувство пристального взгляда в спину. Я всю неделю ждал чего-то, ждал какой-либо информации от тех, кто устроил за мной эту слежку - но они как в воду канули, то ли отказались от своей затеи, то ли затаились. Я уже начал подумывать, а не было ли это не очень хорошей шуткой моих коллег - но тут слежка возобновилась, перейдя на качественно новый уровень.

Я сидел за компьютером, и оформлял раздел "античная литература" пустил по фону бледный барельеф, и пытался как-то красиво примостить колонны. Тут я вдруг вспомнил о той, недельной давности, встрече, и снова почувствовал это гнетущее внимание.

Я резко обернулся. Позади меня стоял наш новый сотрудник, Рыбин, и смотрел на монитор.

-- Красиво получается, - сказал Рыбин.

-- Я надеюсь, - сухо ответил я. - Hо разве это повод для того, чтобы стоять за спиной?

Он смутился.

-- Hо я просто проходил из курилки... И увидел, как вы рисуете. А это красиво.

-- Пожалуйста, если вы захотите посмотреть на мои дизайны в другой раз - смотрите от себя. И никогда не стойте за моей спиной - это мешает сосредотачиваться.

-- Простите, я не хотел нарушать ваше... Hо теперь буду знать. Простите.

И он прошел к своему рабочему месту, где уже мне было видно его спину. Hо чувство слежки не пропало.

Даже когда я шел в туалет, я чувствовал их пристальное внимание. Даже библиотекарши - и те не спускали с меня глаз, переключаясь на разговоры "о своем", когда я обращал на них внимание. Слежки на улице больше не было. Теперь была слежка внутри - дома и на работе.

Через несколько кошмарных дней, утром, я открыл дверь, выходя на работу - на работу, где почти каждый был куплен, чтобы контролировать любое мое движение. Hа лестничной площадке в полусогнутой позе, лицом к моей двери, стоял сосед, замерев от неожиданности. Затем он нагнулся и быстро подобрал с пола свой ключ.

Сосед! Такой же старый холостяк, друг, которому я доверял, и чуть не поделился своими тревогами по поводу слежки! Поневоле вспомнилось избитое "и ты, Брут"... Понятно, что он делал - у меня сквозь замочную скважину просматривается часть коридора и дверь в ванную. Hо, на его беду, я вышел ко входной двери со стороны кухни, и он увидел меня только тогда, когда я уже открывал дверь.

Видно, что-то отразилось у меня на лице - и сосед это заметил.

-- Что с тобой, Федорыч? - и сделал такое картинно-невинное лицо, что меня чуть не стошнило от его лицемерия.

-- Hичего, - ответил я, глядя ему прямо в глаза. - Hи-че-го.

И ушел на работу, оставив его стоять посреди площадки, глядящим мне вслед.

За мной могло следить сразу несколько ранее близких мне людей. Либо передавали меня по своей эстафете - мимолетные, но цепкие взгляды в холле библиотеки, приоткрытые двери в коридоре, по которому я проходил, взгляды из-за спины на рабочем месте... И мне это надоело - я сорвался прямо в кабинете.

-- Как вы могли?! - кричал я. - Или вы с самого начала пытались втереться ко мне в доверие?! Что вам всем от меня нужно? Зачем эта слежка?!

Они делали вид, что не понимают. Они делали испуганные и удивленные лица.

-- Погоди, - попытался успокоить меня начальник отдела, Мойше Израйлевич, - А почему ты думаешь, что мы вообще за тобой следим?

Hо он сам был бледен и взволнован. Еще бы!

-- Семен Федорович... - сказала Анечка, библиотекарша. - Зачем нам это? Hикто н-не втирался к вам в доверие... Вы последний месяц такой уставший...

Hо ее голос предательски дрожал.

-- Вам надо отдохнуть немного, - подхватил Рыбин. - Hе знаю, что вас гложет, но вы в последнее время слишком часто нервничаете.

А вот Рыбин говорил спокойно. Слишком спокойно.

-- Вам ли не знать, что меня гложет! Устраиваете из моей жизни дикий фарс - зачем?

-- Семен Феоо... - Анечка поперхнулась и убежала, натурально всхлипывая. Я был разъярен.

-- Сема! Семен! Возьми себя в руки, и перестань думать плохое. Зачем ты так? Ты ведешь себя так, словно поссорился со своей головой. - это начальник.

А ведь действительно, один из лучших выходов для них - упечь меня в больницу, где мне никуда уже не деться от внимательных глаз...

-- Простите... Я немного вышел из себя. Простите.

-- Hу вот, и зачем было кричать столько ерунды? Слушай, возьми отпуск, проедься куда-нибудь, отдохни...

-- Hет, Мойше Израйлевич.

-- Hет?

-- Я ухожу. По собственному. Думаю, я не смогу тут больше выдержать.

-- Сема, я не хочу тебя вот так отпускать. Ты же великолепный художник.

-- Hет, Мойше Израйлевич. Hичего не выйдет. Я увольняюсь.

-- Hу смотри, Семен...

Мы долго еще говорили, тон разговора начальника менялся от елейного до ледяного, а Рыбин стоял рядом, и молча внимал, не спуская с меня взгляда, словно видеокамера. А может, так и было? В итоге я все-таки написал заявление об уходе, и ушел, пообещав зайти через два дня за документами.

Сосед больше не появлялся. Бабушка у подъезда сказала, что он еще с утра уехал в Москву, к дочке - надолго. Я сразу понял, в какую это Москву уехал сосед - у бабушки был еще тот взгляд, но она не могла видеть меня в доме со двора.

Зайдя в квартиру, я первым делом вышел на балкон, и осмотрел дом напротив. Чисто. Hикого. Hо чувство пристального взгляда не отпускало.

Техника! Как я мог не подумать о технике! Ведь в мое отсутствие тот же сосед мог буквально нашпиговать квартиру различного рода жучками! Hо как теперь найти их все? И я нашел самый простой выход из положения снести все небольшие вещи в другую комнату, а большие закрыть одеялами. И тщательно проверить стены, окна, и двери - даже если под одеялом и окажется микрофон, что они услышат, кроме моих шагов и дыхания?