Андрей прикуривал. Он протягивал и мне голубой огонек зажигалки.

- Вот она, нефть. В зажигалке бензин, как я полагаю? - торжествующе сказала Валя и с некоторой снисходительностью посмотрела на нас.

- Возможно, это случайное совпадение, - осторожно заметил Андрей.

Он был прав. Такие неожиданности всегда требуют проверки, поэтому я потушил зажигалку и, размахнувшись, бросил ее подальше. Она блеснула на солнце и упала в заросли осоки высохшего болотца.

- Однако! - проворчал Андрей. - Смелое решение.

Мне было понятно его недовольство. Ему не понравилось подобное обращение с подарками. Зажигалку подарил он. Это его собственная конструкция, рассчитанная на вечность.

Валя усмехнулась, взяла чемодан, приподняла его повыше, чтобы он оказался на траектории полета "вечной зажигалки", и, смотря на луч, направилась в осоку. Там она ходила довольно долго, затем быстро нагнулась и молча подняла зажигалку над головой.

- Не то, друзья мои, не то, - доказывал я, когда мы стали подводить итоги первых испытаний. - Нужна настоящая, серьезная проверка по утвержденной программе. Нельзя же заниматься игрой в прятки, хотя этот метод испытания вы сегодня и пытались использовать.

Андрей недовольно нагнулся к аппарату и повернул выключатель. Легкое жужжание сразу прекратилось.

- Охотно принимаю ваши замечания, - поджав губы, сказала Валя. - Каюсь и в легкомысленности и несерьезности. Но мы совсем не знаем возможностей аппарата, поэтому так и получается. Программа испытаний слишком узка. Она не охватывает даже и десятой доли всего того, на что способен "СЛ-1".

Далее наша лаборантка начала доказывать необходимость скорейшего окончания монтажа упрощенного аппарата "СЛ-3". Для геологических поисков, по ее мнению, такой прибор более удобен.

- Не согласен, но спорить не хочу, - улыбнувшись, сказал Андрей.

- Да это и бесполезно.

Упрямство Вали нам было известно по ее приключениям в тайге и катакомбах.

Несомненно, что из всего этого рассказа о первых испытаниях "СЛ-1" вы еще не представляете себе сущности нашего прибора. Должен оговориться. "СЛ-1" оставался загадкой довольно продолжительное время не только для ученых, работающих в области электрорадиоразведки, но и для универсальных специалистов широкого профиля, каких было немало в нашем институте.

Все стало более или менее ясным после одного несколько необычного технического совещания, где я впервые докладывал о принципах действия "СЛ-1". Вот об этом совещании я и хотел рассказать.

Представьте себе конференц-зал научно-исследовательского института. В окна тянулись солнечные лучи, я сидел в кресле у самого окна и не без волнения думал о предстоящем докладе. В первый раз мне приходилось выступать с таким ответственным и, пожалуй, очень смелым сообщением перед видными учеными, представителями самых разнообразных отраслей науки. Мои друзья, Андрей и Валя, доказывали, что не следует особенно смущаться, если некоторым специалистам наше изобретение покажется явно фантастическим и даже кое у кого вызовет улыбку. Об этом же предупреждал меня и директор. Он подолгу засиживался в лаборатории нашей молодежной бригады, принимая самое близкое участие в разработке аппарата "СЛ-1".

Вспоминая об этом, я должен сказать, что мы испытали много тревог и радостей, работая над аппаратом, но никогда не чувствовали такого волнения, как в день моего доклада. Собрание было необычным. В зале встретились физики, химики, биологи, инженеры-радисты, инженеры-светотехники, конструкторы и даже врачи.

В первом ряду сидели мои друзья и помощники. Среди них были Андрей и Валя. Они безуспешно старались сделать вид, что им безразлично, как ученые отнесутся к нашему изобретению. День, мол, обычный, собрание как собрание. Волноваться не следует.

Я, помню, подошел к столу президиума и, еле передохнув от неожиданной колющей боли в сердце, посмотрел на лица слушателей. Я заметил только одно выражение - жадный, нескрываемый интерес. Это объяснялось просто: о "синем луче" ходило много легенд.

В своем докладе я не стал говорить о значении геологической разведки для нашего хозяйства. Всем известно, какое важное место занимает она в планах наших пятилеток. Я перечислил существующие способы разведки ископаемых, говорил о том, что железные руды обнаруживаются по их магнитным свойствам - с помощью приборов, в принципе похожих на компас. Другие металлы находят по их электрическим свойствам методами электро- и радиоразведки. Пласты каменной соли и озера нефти, залегающие глубоко под землей, исследуют, сейсмическим путем, устраивая искусственные землетрясения.

- Прошу извинить меня за смелость, - сказал я и тут же невольно подумал: "за отчаянную смелость". - Но я хотел бы доложить собранию, что нашей небольшой группой, с помощью других работников института, найден новый универсальный способ разведки, который позволяет обнаруживать многие химические элементы и их соединения на расстоянии нескольких сот метров.

Во рту у меня стало сухо. Я увидел, нет, вернее, почувствовал, что по залу как бы прокатилась неторопливая волна. Слушатели приподнялись в креслах. Однако не всех взволновало мое заявление. Лицо нашего главного инженера ничего не выражало, кроме спокойного внимания. Зато его сосед, профессор, с квадратной бородой и седыми длинными волосами, беспокойно ерзал на месте, порываясь задать вопрос.

- Наш аппарат обнаруживает не только химические элементы, - продолжал я, но и многие их соединения, в том числе входящие в организм животных...

Оживление в аудитории усилилось.

- ...растений, насекомых. - Я говорил, повышая голос, но сдержанный шум не умолкал.

Помню, что меня тогда охватило сомнение: удастся ли при таком недоверии слушателей убедительно рассказать о сущности нашего изобретения? Но это была минутная слабость, я сразу ринулся в атаку, прекрасно понимая, что каждая смелая мысль требует абсолютных доказательств и ее нужно защищать.

- Действительно, на первый взгляд мое заявление может показаться абсурдным, - говорил я, - но прошу меня выслушать внимательно. На чем же основан принцип действия нашего прибора?