— У тебя нет собаки, — сказала Грейс.

— Не обращай внимания на мои слова. — Я не хотела ни с кем встречаться, не хотела, чтобы влюбленность меня отвлекала. Я наблюдала, как некоторые мои подруги так хорошо продвигались по карьерной лестнице и вдруг стали менее амбициозными, потому что они влюбились в какого-то парня, а потом, когда «надавили на газ», все было настолько предсказуемо — парень их бросил. Точно такое же произошло с моей матерью. И я не собиралась совершать ту же ошибку.

— Этот парень успешен. Он имеет какое-то отношение к финансам или архитектуре.

— Да, могу себе представить, как связаны эти две профессии. — Последнее, чего я хотела, это встречаться с мужчиной, имеющего хоть какое-то отношение к финансам. Эта сфера деятельности порождала таких людей, как мой отец, и они были худшими видами мужского населения.

Грейс рассмеялась.

— Ты понимаешь, что я имею ввиду. Ты придешь?

— Если ты пообещаешь меня ни с кем не знакомить. Мне это не интересно.

— Я тебя не буду подставлять. Но что я могу сказать? Он будет там, и ты тоже будешь там.

— Я кладу трубку. Мне нужно выспаться. — Я нажала «завершение» вызова и бросила телефон на стол. Было после десяти вечера, но пораньше заснуть мне не удастся, пока мои соседи сверху, любящие Баха, не заткнутся к чертовой матери.

Теплое молоко и «Бенадрил» помогали мне выспаться, но сейчас у меня имелось только вино.

Я налила себе бокал «Пино Нуар», залезла в кровать и включила телевизор.

Через сорок пять минут, едва слыша свой телевизор сквозь грохот музыку и непрекращающееся топанье сверху. Похоже, кто-то решил устроить тренировку, чтобы подняться на Килиманджаро? От раздражения у меня стали подрагивать руки и ноги. Кто бы там ни был, но похоже в ближайшее время они совершенно не собирались выключать классику и успокаиваться, а я хотела лечь спать. Я была достаточно терпелива. Может мне стоит позвонить в полицию? Есть такой закон, запрещающий шуметь в арендованной квартире, после определенного времени? Куда я засунула свой договор аренды?

Я отбросила одеяло с кровати и потопала к коробке с одеялом, которую вместе с Грейс затаскивала сюда, когда переехала. Коробка отрицания — где хранилась вся моя «не нужная» жизнь. В конце концов, я нашла бумаги, которые подписала более недели назад, перелистывая страницы, чуть не разорвав их пополам. Как можно быть таким эгоистом? Громкий секс — это одно, а музыка и такое топанье совсем другое. Я пробежала пальцем вниз по страницам, становясь все более нетерпеливой. Да! Здесь сказано, что мне не разрешается беспокоить другого соседа после десяти вечера. Люди наверху нарушали договор аренды. Захватив свои бумаги, я побежала к входной двери, схватив ключи, поднялась наверх по лестнице. Я осмотрелась по сторонам. Здесь была только одна дверь в квартиру. Ну, по крайней мере, мне не стоит беспокоиться, что я смогу случайно побеспокоить невинных людей.

Я постучала по металлической двери, пытаясь проглотить гневный возглас, готовый вырваться из меня. Это было уже слишком. Сначала я столкнулась нос к носу с Максом Кингом, который полностью разрушил мою реальность, что теперь я даже не могу скрыться от него в своем доме. А теперь шумные соседи надо мной мешали мне спать. Мне показалось это настолько несправедливо.

Я постучала снова, на этот раз громче. Неужели они не понимают, насколько громко играет у них музыка?

Они что издеваются? Я была уверена, что их слышно из Хэмптона.

Шаги продолжались туда-сюда, туда-сюда, никто не собирался открывать дверь.

Тогда я стала бить кулаком по холодному металлу и закричала:

— Откройте эту чертову дверь.

Почти сразу же шаги замерли, затем изменили направление. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. Может я зашла слишком далеко? Может я калачу в дверь серийного убийцы или наркодилера со склонностью к Баху.

Замки стали открываться, я сложила руки, готовая сказать моему громкому соседу сверху все, что я о нем думаю. Наверное, мне следовало надеть свитер на шелковый халат.

Дверь широко распахнулась и вот уже второй раз я столкнулась лицом к лицу с Максом Кингом, там, где я меньше всего ожидала его увидеть.

И конечно же, он был без рубашки.

— Ты издеваешься надо мной? — Взревел он, с отчаяньем всплеснув руками.

Он пялился на мою грудь. Я последовала за его взглядом, вот дерьмо, лацканы халата немного раздвинулись. Я запахнула полы халата, пытаясь игнорировать тот факт, что я почти голая стояла перед своим боссом.

Его брови чуть не взлетели до потолка, и он протянул ко мне руку.

— Иди сюда, — сказал он, потянув меня за локоть. — Ты не одета.

Я старалась твердо остаться на месте, но он потянул меня с такой силой, что я врезалась в него, и мы отскочили в его квартиру.

— Господи, Харпер, — зарычал он, оттолкнув меня от себя, но руки не отпустил. Я впервые услышала, как он назвал меня не по имени. Обычно он называл меня мисс Джейн. Он закрыл глаза и стиснул зубы, а потом проскрежетал:

— Что ты здесь делаешь?

Ее близость сводила меня с ума. Потому что я вытворял с ней такие коварные вещи в уме, что беспокоился, как бы не проделать это все во плоти. И теперь я держал ее в своих объятиях, и не знал, что с этим делать. Я просто знал, что не хочу отпускать ее.

— Что ты здесь делаешь? — Она пыталась показать мне какие-то бумаги, но я крепко держал ее за руки, подталкивая к стене. — Мой потолок обрушиться от всего этого буханья.

Мой мозг не мог функционировать нормально. Почему она у меня в квартире? Почему она кричит?

Я получил удар под дых, когда увидел Харпер в спортзале с этим идиотом, смахивающим на криминального авторитета, но даже не от того, что он ей говорил, сколько, что она живет в моем здании. Мне хотелось двинуть ему и надрать задницу этому придурку. Но, когда он ушел, я увидел, как спортивный костюм обтягивает ее тело, под которым она, возможно, была голой, и рванул из тренажерного зала, чувствуя пульсацию в одном месте, сообщившим мне, что если я останусь, то потом буду смущен за себя.

А теперь она стоит у стены в моей квартире. Разъяренная. Почти голая.

Я не проронил ни слова.

Она всегда была такой спокойной, не выходящей за рамки приличий на работе. Было странно ее видеть… возбужденной. Я явно не настолько хорошо ее знал, скорее всего потому что фактически не общался с ней во время рабочего дня, я старался всеми средствами держаться от нее подальше, увеличивая расстояние между нами. Я бы не хотел, чтобы она догадалась, что происходит в моем извращенном мозгу, и узнала, что я представлял, выделывая с ней.

— И музыка. Можно подумать, что у вас здесь Нью-Йоркская филармония. Что, черт возьми, происходит?

У меня горели ладони, чувствуя ее кожу рук. Я ослабил хватку, но совсем ее не отпустил.

— Ответьте мне! — кричала она. — Я могу смириться с тем, что вы игнорируете меня в офисе, но здесь вы не выдаете мне зарплату. Вы нарушаете договор аренды.

И у меня возникло смутное подозрение, что под ее профессиональной внешностью было намного больше, чем я сумел разглядеть. Она намекала пару раз, что я мудак. И мне казалось это настоящим облегчением, потому что если она ненавидела меня, все становилось намного проще. Расстояние между нами только увеличивалось.

Но сейчас проще не было, потому что прямо сейчас она стояла передо мной почти голой. Ее гладкая кожа, горячая под пальцами, совсем мне не помогала увеличить расстояние. Запах мускуса и секса просачивался в мое тело и шел прямиком к моему члену. Ее соски выпирали через шелк халата. Поэтому сейчас ничего не помогало. Я закрыл глаза, пытаясь восстановить хоть какой-то контроль над своими чувствами.

— Вы меня слушаете?

Я не слушал. Я чувствовал, что она расстроена, но то, что она мне говорила понять не мог. Мои эмоции просто зашкаливали.