"Больше, - сказал он, - меня этим блохам не видать."

89. О СНЕ, МЫСЛЬ АРИСТОТЕЛЯ, С ГРЕЧЕСКОГО

Ровно полжизни мы спим. И в течение той половины

И богатей, и бедняк равны друг другу лежат.

Значит, о Крез, из царей богатейший, был истинно равен

Ровно полжизни тебе Ир, воплощенный бедняк.

90. ИНАЯ

Если ты спишь и не знаешь, что жив, - ты, конечно, не счастлив.

Если же сон не идет, - ты же несчастен тогда.

Значит, счастливец любой, кто гордится судьбой благосклонной,

Кто непомерно раздут этой удачей своей,

Сколько б ночей ни пришло, - иль счастливчиком быть прекращает,

Иль начинает опять столько ж несчастливым быть.

91. КАКАЯ РАЗНИЦА МЕЖДУ ТИРАНОМ И ВЛАСТИТЕЛЕМ

Король, законы любящий,

С тираном лютым разнится:

Рабами всех зовет тиран,

Король - своими чадами.

92. ЖИЗНЬ ТИРАНА ТРЕВОЖНА

День у великих тиранов громада забот истощает.

Ночью приходит покой, если приходит он к ним.

Но и на ложах мягчайших не больше находят покоя,

Чем бедняки, что лежат прямо на твердой земле.

Значит, тиран, в твоей жизни счастливейшим временем может

То быть, когда б ты желал быть с бедняком наравне.

93. ДОБРЫЙ ПРИНЦЕПС-ОТЕЦ, А НЕ ГОСПОДИН,

ЯМБИЧЕСКАЯ ЭПИГРАММА

Благочестивый принцепс не лишен детей,

Ведь царству он всему отец.

Итак, счастливый принцепс изобилует

Детьми: они - все граждане.

94. О ДОБРОМ ЦАРЕ И НАРОДЕ

Царство, оно - человек и любовью спаяно крепко.

Царь - голова, а народ - члены другие его.

Сколько имеет сограждан (ведь больно кого-то лишиться),

Столько же числит и царь тела частей своего.

Под повеленье царя отдается народ и считает,

Что их владыка - глава каждого тела его.

95. ДОБРО НЕ ЦЕНЯТ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ЕГО НЕ ТЕРЯЮТ

Все мы ценим добро, лишь теряя его невозвратно.

Владеем - с небрежением.

Так же нередко, но поздно, наследник негодный в народе

Как добрый принцепс помнится.

96. ВО СНЕ ТИРАН НИЧЕМ НЕ ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ ПЛЕБЕЯ

Значит, безумец, гордыня султан твой на шлеме колеблет,

Ибо колени свои гнет пред тобою толпа,

Ибо народ пред тобой с головою стоит непокрытой:

Многих и жизнь ты, и смерть держишь в руках у себя.

Но сколько раз цепенеют во сне неподвижные члены,

Столько же раз, - ты скажи, - где же тщеславье твое?

Тела обрубку подобен, безжизнен тогда возлежишь ты,

Или же трупам, что смерть только недавно взяла.

Ибо коль ты, запершись, не укроешься в страхе в жилище,

То у любого в руках жизнь твоя будет тогда.

97. О ХОРОШЕМ И ПЛОХОМ ВЛАСТИТЕЛЕ

Добрый властитель каков? Это - пес, охраняющий стадо:

Он отгоняет волков. Ну, а недобрый? - Сам волк.

98. НА ПОХИТИТЕЛЯ И ЗАЩИТНИКА

Плачется дева, что силой похищена, и похититель

Не отопрется. И вот он уж на смерть обречен.

Но искушенный защитник, нежданно откинув одежду,

У подсудимого член вынул рукою своей.

"Именно он, - говорит, - побывал в твоем чреве, девица?"

Молвить смущенье и стыд деву заставили: "Нет".

"Мы победили, судья, - восклицает хитрец, - отрицает,

Тем отрицая сама и похищенье свое!"

99. НА ВОРА И ЗАЩИТНИКА

Клептик, боясь, что за кражу осудят его, к адвокату

Не без награды большой прибыл - совет получить.

Долго листал, и не раз, тот безмерно огромные томы;

"Верю, - изрек, - избежишь кары ты, если сбежишь".

100. НА АСТРОЛОГА, КОТОРЫЙ ПРЕДСКАЗАЛ СОБЫТИЕ,

С ГРЕЧЕСКОГО

Часто, что брат мой отца пережить обязательно должен,

Это астрологи все единогласно трубят.

Лишь Гермоклит объявил, что умрет тот, отца упредивши,

Но объявил он, когда... мертвым увидел его.

101. НА СУЕТУ ЭТОЙ ЖИЗНИ

Приговоренные все мы и на смерть идущие, в этой

Заперты клетке земной. В ней не избегнем конца.

Площадь, что занята ею, на многие части разбита,

И в помещенье частей части возводят еще.

Словно за царство борьба, и за клетку борьба не стихает,

Скряга в ее темноте прячет богатства свои.

Этот скиталец по клетке гуляет, тот в нору укрылся,

Здесь и подвластье, и власть, здесь песнопенье и стон.

И пока клетка любима, как будто она и не клетка,

Смертью влекомы мы все, гибелью каждый своей.

102. НЕ ОХРАНА, НО ДОБРОДЕТЕЛЬ ДЕЛАЕТ ЦАРЯ БЕЗОПАСНЫМ

Нет, ни страх ненавистный, ни выси палат, ни богатства,

Что он у подданных взял, не охраняют царя.

Ни твердолобый охранник, кого за гроши покупают,

Тот, что другому слугой будет, как был одному.

Править народом без страха тот будет, кого посчитает,

Как никого, для себя самым полезным народ.

103. НАРОД СВОЕЙ ВОЛЕЙ ДАЕТ И ОТНИМАЕТ ВЛАСТЬ

Кто б ни был муж, один царя над многими,

Обязан властью многим он.

И он отнюдь царить не должен долее,

Чем захотят те, многие.

Что ж так спесивы властелины жалкие,

Коль их правленье временно?

104. НА ОЧЕНЬ МАЛЕНЬКОГО, С ГРЕЧЕСКОГО

Мир целиком Эпикур сотворяет из атомов малых,

Ибо считал он, Алхим, - атомы - меньше всего.

Если б в ту пору ты жил, Диофант, из тебя сотворил бы

Мир он, - ведь ты, Диофант, меньше куда, чем они.

Иль написал бы он даже: "Из атомов - все остальное".

"Сами же атомы все, - он бы сказал, - из тебя".

105. НА ЛЮБОВЬ ЧИСТУЮ И БЕСЧЕСТНУЮ, С ГРЕЧЕСКОГО

Эти двое двоих погубили - порочный и скромный,

Как друг на друга пошли - яростный пламень и стыд.

Федру объял без остатка любовный огонь к Ипполиту,

А Ипполита святой стыд погубил самого.

106. НА ГОРОД РИМ, С ГРЕЧЕСКОГО

Здравствуй, Гектор, потомок воителя Марса, коль слышишь

Что-либо ты под землей, горд за отчизну, воспрянь.

Град Илион обитаем, народ там живет знаменитый,

С Марсом, с тобой не сравнить, Марсу, однако, он друг.

А мирмидоны погибли. Поведай же, Гектор, Ахиллу,

Что энеады теперь правят Фессалией всей.

107. ОБ УМЕРЕННОСТИ, С ГРЕЧЕСКОГО

Лишнее все бесполезно. Так горек нередко бывает,

Старая мудрость гласит, - мед, если слишком его.

108. НА ОЧЕНЬ НЕСЧАСТНОГО, С ГРЕЧЕСКОГО

Ты ведь не жил никогда, никогда не умрешь, неимущий.

Да, горемыка, живя, был ты поистине мертв.

Тем лишь, кто в счастье безмерен, кто денег имеет без счета,