Она тихо рассмеялась.

— Я удивляюсь, как много раз ты говорил мне эти слова за прошедшие пару месяцев.

Теперь усмехнулся он.

— Больше одного раза, — голова опущена, его взгляд направлен в стол. — Я просто хочу убедиться, что ты полностью осознаешь все риски…

— Нет, я поняла, — прервала его женщина, заставив вновь посмотреть на нее. — Да, я осознаю риски... Какое-то время будет сложно… — она тяжело сглотнула, и он увидел, как мышцы ее шеи сокращаются. — Все равно я думаю, мы должны сделать это. Начинать все сначала будет дерьмово… плюс будет и расплата. Я жажду ее тоже.

— Я знаю, что для тебя это важно.

Ее лицо расслабилось. Откинувшись назад в кресле, женщина скрестила ноги под столом, ударив его по колену.

— Почему для тебя это неважно?

Ее тон стал жестче, чем был минуту назад. Коснувшись языком передних зубов, мужчина склонил голову, потратив какое-то время на то, чтобы смерить ее взглядом с головы до каблуков. Одни только каблуки делали его твердым. Эротическое видение всплыло в его голове: он брал ее сзади, когда на ней ничего не было кроме этих блестящих черных шпилек – секс-мечта любого мужчины.

— Так и есть, — сказал он, выпустив дыхание, которое задерживал до этого. — Так что здесь либо победа, либо поражение. Надеюсь, нам достанется победа.

Она улыбнулась и кивнула, потянувшись к своему стакану воды.

Решение принято. Они ждали очень долго. Одна сука будет мертва, прежде чем закончится следующий месяц. Другая же примет на себя удар.

Глава 1

Граница Округа Датчесс, Нью-Йорк, десятое сентября

― Pyscho killer, qu’est-ce que c’est, fa fa fa fa fa fa fa…⁵ ― визжала Джейн, прибавив звук в стереосистеме автомобиля, чтобы спеть дуэтом с группой «Токинг Хэдз».

Зловещее небо было готово прорваться и пролить свою ярость, но она не придавала особого значения предстоящему шторму. Джейн была занята тем, что наслаждалась моментом.

Освежающее облегчение разлилось по ее телу, как быстродействующее седативное, когда пугающая встреча уже закончилась, и Джейн была на пути в город. Спустя некоторое время она, наконец, почувствовала себя успокоившейся и даже слегка испытывала головокружение, что все уже было позади. Маячившая перспектива сегодняшней встречи заставляла ее испытывать стресс в течение нескольких недель. Ее уровень беспокойства стабильно возрастал пока не перешел в физическое заболевание: тошноту, головную боль и сыпь, которая могла или не могла быть и от ядовитого плюща. Одеваясь этим утром, Джейн заметила, что ее ногти были покусаны и имели неровные края – вредная привычка, которую ей удалось побороть несколько лет назад. Положительной стороной этого беспокойства было то, что она потеряла пять фунтов веса. Облегающее фигуру угольное платье-футляр десятого размера⁶, которое Джейн приобрела в прошлом месяце, сегодня на ней слегка болталось. Для бывшей толстушки десятый размер был триумфом сам по себе, но Джейн продолжала терять вес. С каждым ушедшим фунтом, она чувствовала себя все более уверенно, и в ее руках теперь был контроль над своей судьбой.

Совершая поездку по изгибам живописной дороги, Джейн думала о том, как сильно изменилась ее жизнь с примесью неверия – разворот почти на сто восемьдесят градусов в каждом аспекте. В двадцать пять она была гениальным экспертом по эффективности и набирающей популярность девушкой в сфере айти. Ну, это было шуткой с тех времен, когда Джейн работала в этой сфере, все звали ее и Мелани «айтишницами MT⁷».

Но старые привычки умирают тяжело. Постепенно она стала приветствовать свой осторожный оптимизм чаще, чем свои обычные сомнения и отвращение к себе, которые атаковали ее как снующие тараканы при включении света – чувства, на которых Джейн была зациклена и доводившие ее до отчаянья. Он был причиной всего этого: и ее хрупких надежд, и того, что она не верила, что может, кому-то понравиться, не говоря уже о таком мужчине. Джейн не была глупа. Она знала, что никто ее не полюбит, и знала это с самого детского садика, наверное, даже раньше. Может быть, это самосознание появилось еще тогда, когда Джейн была зародышем. Возможно.

Бесполезная. Так частенько называла ее мать. А отец предпочитал называть ее тупая. Он говорил о большем, чем о том, как она выглядела, хотя и это было важно. Когда Джейн была в высшей школе, мать привыкла пилить ее, говоря, что лучше бы ей сделать макияж, или надеть что-либо более модное. При ее визгливом голосе, она доставала свою дочь неустанно. Джейн, ты могла бы быть достаточно хорошенькой, если немного постаралась бы. Может, попробуешь одеть юбку покороче? Тебе бы пошли мои туфли на высоких каблуках – они сделают твои ноги менее толстыми. Как насчет немного накраситься сегодня? Господь Бог, постарайся выглядеть лучше. У меня есть помада нового оттенка, которая могла бы тебе подойти. Попробуешь?

Джейн хотела бороться против своей излишне критичной матери с помощью нескольких талантов, которые у нее были – ее экспансивного репертуара словесных ругательств – но прикусывала язык до крови и вкуса соли, пытаясь сдержать оскорбления, готовые сорваться с ее языка как снаряды из реактивного противотанкового гранатомета.

Может она и могла выглядеть лучше, но Джейн чувствовала важным показывать снаружи, то, что у нее было внутри. Скрывать свое врожденное безобразие под слоем макияжа и одеждой казалось нечестным.

По большей части у Джейн были личные недостатки. Она давно поняла, каковы они и примирилась с ними. Хоть у нее и было своеобразное чувство юмора, оно зачастую неверно понималось окружающими. Джейн была также обделена терпением.

Но она была честной. Это было крайне важно для нее – одно из немногих качеств, которые Джейн уважала и которым владела сама. И она была предельно честна по отношению к самой себе. Смотря на свое собственное отражение в зеркале, которое жутко ее пугало и вызывало усиление ее ненависти к себе, Джейн в то же время чувствовала освобождение. Ей не приходилось беспокоиться о потере популярности в школе, потому что она никогда и не была популярной. Автор, которого Джейн читала в высшей школе, Зора Нил Херстон, сказала это лучше: удерживать, то чем обладаешь и вполовину не так захватывающе, как пытаться заполучить это. Не то чтобы Джейн пыталась стать популярной, она даже не думала о такой возможности, но могла распознать подлинность утверждения. Удерживать то, что имеешь не только не интересно, но и вызывает стресс.

Шайка девчонок из школы имела с этим дело на ежедневной основе. У Джейн не было таких заморочек.

Ей также не приходилось беспокоиться о том, что ей надеть на каждый день, так как это не имело значения. Джейн была некрасивой и имела лишний вес, но она смирилась с этим. Вместо этого тратила свою энергию на то, чтобы отточить свой сарказм и ум, делая их такими же острыми как хирургический скальпель. Эти лощеные популярные девочки-школьницы с великолепными фигурами были для нее как инопланетяне, она не могла вынести даже мысли о том, чтобы стать такой же, как они, и даже ей было их жаль. Они находились в постоянном напряжении пытаясь соблюдать свои притязания, и это должно было бы быть невыносимым, так как Джейн была уверена, что под всем этим мейкапом и модными шмотками были такие же некрасивые девушки.

Позднее Джейн стала воспринимать все несколько иначе, происходили как внешние, так и внутренние изменения. Сегодня, надев новое платье, которое она не осмеливалась одеть на работу, придав своим волосам форму мягких волн и тщательно наложив легкий макияж, Джейн была удовлетворена, вместо того чтобы ужаснуться своему отражению в зеркале.

Это придало ей приличную дозу уверенности, этого слова не было в ее личном словаре до недавних пор. Она вновь улыбнулась, думая о главной причине всплеска чувства собственного достоинства и причине, по которой так расстаралась.

Рассматривая небо через ветровое стекло своей «субару», она решила, что возможно просто обгонит монстра шторма, стремящегося к Нью-Йорку. Ее серые замшевые лодочки нажали чуть сильнее на педаль газа, когда на радио заиграла ее любимая песня.

Спустя двадцать миль с ее машиной начал соревноваться черный джип. Не было никакой причины, никакой провокации со стороны Джейн, по которой он стал бы это делать, кроме как из чистого спортивного интереса. Он обгонял ее, а затем замедлялся – пассивно-агрессивный стиль вождения. Джейн пыталась избегать дорожного конфликта, держась в стороне, но другой водитель казалось, нарывался на неприятности. На последней миле, джип вроде отстал. Когда она миновала поворот, описывающий резкую дугу, Джейн вдруг увидела лысого орла, сидевшего на валуне в травянистой низине. Ее глаза были прикованы к птице, когда она проезжала мимо. Джейн никогда не видела орла в дикой природе да еще так близко и хотела бы выйти, чтобы сфотографировать его, но это было небезопасно, к тому же девушка хотела вернуться в город раньше, чем северо-восточный шторм. Джейн произнесла быструю молитву, чтобы птица не вылетела на дорогу. Она слышала, что орлы возвращаются в Нью-Йорк в больших количествах.

Затем случилось это.

Джейн была в левом ряду, обходя маленький автомобиль, движущийся на скорости, всего пятьдесят пять миль в час. Черный джип взревел позади нее, затем зигзагом двинулся в правый ряд перед другой машиной, а потом вновь в левый ряд прямо перед авто Джейн, не оставив ей ни выхода, ни выбора, кроме как свернуть, чтобы избежать удара на высокой скорости.

Она запаниковала и потеряла управление, ее автомобиль завилял по узкой дороге. Джейн видела, как пикап летит прямо на нее, видела ужас на лице водителя, белки его вытаращенных глаз, ужас, который отражался в его глазах и который был ее собственным. При столкновении прогремел сильный удар, сопровождаемый ужасным скрежетом, как при столкновении двух противоположных сил на высокой скорости лоб в лоб и приведшим к резкой остановке.