Илья сам про то не знал, ничего не смог сказать Вольге Святославовичу.

Послал Вольга дружинников, чтобы позвали они пахаря в дружину служить. По

скакали дружинники в поле. День скачут, доскакать не могут. Второй день с утра до вечера скачут, доскакать не могут. На третий день доскакали.

Доскакали, спрашивают пахаря, как зовут его и не пойдет ли он служить к Вольге в дружину. Отвечает им пахарь:

- Зовут меня Микула Селянинович, к Вольге Святославовичу подъеду, поздороваюсь. Только служить в дружину не пойду. Воевать всяк горазд, надо кому-то и землю пахать.

Поскакали они обратно, Микула Селянинович и говорит дружинникам:

- Оставил я соху в борозде, вы пойдите, выдерните ее, да за ракитовый куст забросьте.

Поскакали пять дружинников, никак соху из земли выдернуть не могут. Позвали остальных, и все вместе никак не справятся.

Подошел сам Микула Селянинович, соху выдернул, от земли очистил, за ракитовый куст забросил. Поехал к Вольге, поздоровался.

Стал Вольга его в дружину звать, обещал ему город подарить. Обещал славу ему великую.

Отвечал ему Микула Селянинович:

- За обещания тебе спасибо, только мое дело землю пахать. Я вот землицу вспашу, рожь соберу, хлебов напеку, пива наварю, народ накормлю, напою, все спасибо скажут, вот мне и слава.

Пожалел Вольга о том, что не пошел к нему в дружину Микула Селянинович, но согласился с ним, что и землю кому-то пахать нужно. Попрощался, и дальше поехал.

Илья Муромец с Микулой Селяниновичем сидят у пашни, беседуют.

А из-за гор, из-за леса, выезжает сам Святогор богатырь на громадном коне. Едет он, палицей забавляется. Палица эта размером с гору. Бросил ее богатырь в небо, и уснул, голову на грудь опустив.

- Эй, проснись! - кричит ему Илья Муромец. - Палица сейчас упадет, беда будет!

Спит Святогор, не слышит. Рассердился Илья, схватил свою дубину и ну по ноге Святогора стучать, выше не достает. Спит богатырь, не чувствует. Подобрал тогда Илья большой камень у дороги и кинул Святогору прямо в нос. Проснулся Святогор, думал, комары его кусают, посмотрел вниз, видит, Илья в него камни бросает.

Подхватил он Илью вместе с конем его богатырским и положил себе в карман. Говорит ему Микула Селянинович:

- Зачем ты Илью в карман положил? Он тебя будил, чтобы ты палицу поймал. Отпусти его, слезай с коня, поешь хлеба с нами.

Ответил ему Святогор:

- Та палица теперь только через год на землю упадет. А за приглашение спасибо, но с коня я слезть не могу. Не держит меня земля. Было нас два брата богатыря, силы невиданной, величины огромной, я и Горыня. И стали мы силой своей гордиться. Говорили, что мы сильнее всех, что мы выше гор, что никого мы не боимся. Рассердилась за эти похвальбы пустые мать Земля. И отказалась носить нас на себе. И с тех пор Горыня стал Змеем Горынычем, по небу летает, злобой пышет. А я, Святогор, на землю ступить не могу, по горам езжу, с коня не слезаю, сила моя зря пропадает. Ни себе, ни людям послужить не могу. Про нас в народе так и говорят: замучила их гордыня. Силы нам было отпущено, не меряно, а подвигов славных богатырских никаких мы не совершили. Я даже умереть не могу, не принимает земля. Эх, мне бы притяжение земное! Мне бы хоть раз на землю ступить!

- За чем же дело встало? - говорит Микула Селянинович. - Вот оно, у меня в торбочке полотняной лежит. Бери.

Святогор потянулся с седла рукой, не может поднять торбочку. Спрыгнул с коня, держит его на земле торбочка. Хотел он ее с собой взять, Потянул, по колени в землю ушел. Еще раз потянул, по грудь в землю ушел. Попробовал вылезти, не может. Ухватился за седло конское, с трудом вытащил его конь богатырский.

- Не мне земное притяжение носить, - вздохнул богатырь. - Прощай, Микула Селянинович.

И поехал Святогор по горам, а Микула Селянинович пахать отправился.

Едет Святогор, видит, на горе высокой стоит гроб дубовый. Остановился Святогор, вынул Илью из кармана, поставил рядом. Говорит ему шутя:

- Слезай с коня, примерься, не для тебя ли гроб стоит.

Слез Илья, лег в гроб, примерился, велик ему гроб. Лег тогда в гроб сам Святогор.

Гроб ему в самую пору пришелся. Накрылся крышкой, а обратно сдвинуть не может. Лежит в гробу, задыхается. Стал Илья крышку сдвигать, ничего не получается. Взял он меч Святогора, который тот рядом оставил, стал рубить гроб. Только ударит он по гробу, на этом месте обруч железный появляется. Бросил Илья меч, а Святогор говорит ему:

- Смерть моя пришла, наклонись, я на тебя дыхну в щель, силу свою передам.

- Нет, - отвечает Илья, - мне твоя сила не нужна. Мне своей хватит. Иначе и меня земля носить перестанет.

- Правильно поступил, Илья, что не подошел, - отвечает из гроба Святогор. - Если бы я дохнул, перестала бы и тебя земля носить. Каждый тем, что ему дано, жить должен. Своим умом, своим умением и трудом, и своей силой. Так и живи. Только меч мой себе возьми. А обо мне не печалься, мне смерть в успокоение. Устал я по горам ездить. Устал жить жизнью бесполезной.

Сказал так Святогор, и умер. Завалил Илья гроб Святогора камнями, крест сверху поставил, и поехал в Киев.

А из города Рязани собирается ехать в Киев богатырь Добрыня Никитич, просит благословения у матушки. Матушка ему говорит:

- Ехать тебе мимо горы Сарацинской, мимо Пучай-реки. Пучай-река нрава свирепого. А в гору Сарацинскую, в пещеру глубокую, мрачную, Змей Горыныч пленников своих со всей земли Русской свозит. Не езди туда, Добрыня.

- Не зря, матушка, вы с отцом меня Добрыней назвали, что означает удалой. Мне ли нечисти всякой опасаться?

Не послушался матушку Добрыня, поехал. Только шапку отцовскую взял, в которой была горсть святой земли зашита, да плеточку шелковую, матушкой сплетенную, за сапог засунул. Приехал на гору Сарацинскую, видит, ползают на вершине змееныши молодые, шипят, огнем плюются. Пожалел Добрыня топтать змеенышей, загнал их под камень.

Жарко было, коня распряг, разделся, вошел в воду, удивляется:

- Говорила мать не купаться в Пучай-реке, а Пучай-река, словно лужа дождевая лежит.

Только сказал, как река забурлила, зашумела, обожгла кипятком. На небе громы гремят, темно стало. Это летит Змей Горыныч о тринадцати головах, крыльями солнце закрывает, огнем дышит, рычит:

- Ты теперь, Добрынюшка, в моих руках. Захочу - утоплю, захочу съем, захочу - в когти возьму, в нору отнесу.

Добрыня нырнул к берегу, а на берегу, шапка отцовская лежит, в которой святая земля зашита, да плеточка шелковая, которую матушка сплела.

Змей увидел, что Добрыня на берег выскочил, огнем в него плеваться стал. Бросил Добрыня в Змея Горыныча шапку отцовскую, отшиб Змею двенадцать голов, а сам вскочил на коня богатырского.

Выползли тут змееныши и стали кусать коня за копыта. Встал конь, а Добрыня его плеточкой шелковой огрел, он взвился и потоптал всех змеенышей.

Дрался Добрыня с Горынычем три дня, устал, сил у него не стало, руки опускаются. Но слышит голос с неба:

- Стоял ты, Добрыня, три дня, продержись еще три часа.

Простоял Добрыня еще три часа, одолел Змея, отрубил ему последнюю голову. Хлынула из отрубленной головы кровь черной рекой. Шла кровь трое суток, не мог уйти Добрыня с горы, так много крови было, что затопила она все вокруг. Не брала кровь земля.

Хотел уже Добрыня через кровь эту плыть, но опять голос с неба услышал:

- Не плыви через кровь, сгоришь ты в ней. Ждал ты три дня, подожди еще три часа, потом бери копье в руки, ударь им в землю, попроси ее кровь Горыныча в себя взять.

Послушал Добрыня, простоял еще три часа, перестала кровь литься.

Тогда взял Добрыня в руки копье, ударил им в землю, и сказал:

- Расступись, матушка сыра земля, поглоти ты кровь Змеиную.

Расступилась земля, поглотила кровь Змеиную. Отвалил Добрыня камень от пещеры, вышли оттуда сорок королей, сорок королевичей, а простым людям и счета нет. И была там племянница князя Владимира, Забава Путятична.