3

Возвращается человек. Пыль на нем неземных дорог. Человек задумчив, как снег. И, как смерть любимой, жесток. Он шел по аллее городского парка. Он казался таким же, как все, как многие его сверстники. Молодой, широкоплечий. Обыкновенное лицо. Спокойные очень спокойные - губы и глаза. На отвороте спортивной куртки маленький эмалевый значок - завиток голубого пламени, перечеркнутый стрелой. Такие же, как и он, юноши и девушки бродили взад в вперед по аллеям, собирались в кучки, шутили, танцевали на полянках под музыку карманных приемников. Много было детей. Они бегали по лужайкам, возились в траве, кричали и визжали - то есть вели себя так, как дети во всем мире, во все времена. Все менялось - расы, культуры, цивилизации. Менялось поведение взрослых людей, и только дети всегда оставались детьми. Маленький человечек, в погоне за мячом, нечаянно наскочил на юношу в спортивной куртке, ударился о его колено и заплакал. Юноша подхватил его на руки, - Не плачь! - сказал он. - Мне больно,- пожаловался малыш. - Но ты - мужчина. А мужчины не плачут. Юноша говорил очень серьезно. Малыш посмотрел на него и перестал плакать. Потянулся пальчиком к отвороту его куртки. - Это что? - Это - значок. - Дай мне. Я тебе отдам за него мячик. Юноша взглянул на мячик, лежавший у ног. - Я позабыл, как в него играют. - Он прыгает,- объяснил малыш.- Он знаешь как прыгает! Молодая женщина шла по аллее и беспокойно глядела по сторонам. - Томик! - звала она.- Томик, где ты? - Я здесь! - закричал малыш.- Мама, я хочу вот такую звездочку. Попроси, чтобы он подарил ее мне. Мать с улыбкой взглянула на гоношу и тут же узнала его лицо, знакомое по журнальным портретам. Испуганно метнулась вперед и выхватила сына. - Нет! - крикнула она, прижимая сына к груди.- Нет, нет! На нее оглянулись. Она тут же опомнилась. - Простите меня...- от смущения даже слезы выступили на ее глазах.Простите, пожалуйста. Но юноша и не обиделся. Он понял. Твердость характера не уменьшает тонкости интуиции. Матери, как и дети, не меняются во времени... Он поднял мячик, подал его замолчавшему в растерянности малышу и прошел мимо. Но его уже узнали и окружили шумные молодые люди. Юноша шутил и улыбался вместе со всеми. Он был такой же, как и они. Только у него был значок на отвороте куртки. И это отделяло от них. Все знали, что через месяц он уйдет. Уйдет навсегда, станет легендой. Те, кто окружает его сейчас, умрут, исчезнут, а он все будет жить... Нелегко это представить, трудно об этом думать, а тем более говорить. Он был с ними, но его уже не было. - Ты привезешь мне оттуда подарок? - вдруг спросила задорная черноволосая девушка. Вокруг замолчали. - Конечно привезу,- тут же нашелся юноша.- Я привезу тебе щеночка. Лохматого щеночка из созвездия Малого Пса. Чувство юмора - талант, с ним нужно родиться. Специальная комиссия по подбору курсантов особо отмечала наличие этого качества: там, в пустынях Космоса, хорошая шутка бывает так же нужна, как защитный скафандр... Хрупкая ясноглазая девушка, с цветком бессмертника на белом платье, проходила мимо. Черноволосая окликнула ее. Девушка с бессмертником глядела на юношу. - Это он, - оказала ее подруга. - Я знаю. - Ты с ним встречалась? - Он давно живет в моей комнате. - Что ты говоришь... - Его фотография стоит на моем столе. - Ах, вон что... Зачем? - Я разговариваю с ним каждый день. - Чудачка... Он улетает. Через месяц. - Я знаю. Мне его жаль. Он так одинок. - Ну, девушек и товарищей вокруг него много. - Вокруг много, а с ним никого нет. Все знают, что он улетит. Он улетит, и у него на Земле не останемся ни любимой, ни друга... Познакомь меня с ним. - Ты хочешь влюбиться? - Я люблю его давно. Он улетит, а я все равно буду любить. И он будет знать, что на земле остался человек, который любит его и ждет. - Он тебе не поверит. - Поверит, я знаю, - Ты сумасшедшая... подумай, что говоришь. Двести пятьдесят лет. Ты три раза успеешь умереть. - Нет. - Что - нет? - Я буду его ждать.

4

У него не дрожит рука, И спокоен бровей разлет. Он пришел к ней через века И опять на века уйдет... Теплая трава мягкая, как шелк.

Шелестят невидимые в ночи листья серебристых тополей. С черного купола неба мириады звезд смотрят на землю, и двое с земли смотрят на них. Ласковые девичьи волосы зацепились за завиток голубого пламени. - Я такая счастливая, что тебя люблю. Больше мне ничего-ничего не нужно. Я только хочу, чтобы ты взял мою любовь с собой Туда. Я знаю, вам не разрешают брать ничего лишнего. Но мою любовь ты возьмешь, Хорошо? - Хорошо. Возьму. - Она большая, как этот мир... и она не весит ничего. Ты легко спрячешь ее вот здесь... под значком, там ее никто не заметит. Даже твой командир... Ты будешь вспоминать о ней изредка, и тебе, может быть, не так будет трудно. - А ты, что ты оставишь себе? - О, мне останется еще много. Я буду тебя ждать... Ты улыбаешься? - Нет, я не улыбаюсь. - .Значит, ты мне веришь?.. Я буду тебя ждать... Очень ждать... Мягкая, как шелк, трава. Над головой Млечный Путь из пылающих звезд.., Первый день и первая ночь... второй день и вторая ночь... Его значок звездолетчика был известен всюду, во всех уголках земного шара, им нигде не отказывали ни в чем. Они брали двухместный турболет, летели, на крохотные островки Тихого океана. Купались в мохнатом зеленом прибое, ели жареных осьминогов. Спали тут же в тростниковых хижинах на берегу. Соленый ветер шумел лиственной крышей, дерзко врывался в хижину и замирал у их изголовья. Девятый день и девятая ночь... десятый день и десятая ночь... Они входили в сумрак индийских храмов, где свирепые каменные боги смотрели в далекое будущее пустыми глазницами. По ночам в джунглях ревели павианы. Она не могла уснуть, лежала с открытыми глазами. Слушала, как рядом бьется его сильное спокойное сердце, и улыбалась счастливо во тьму. Двадцать пятый день и двадцать пятая ночь... Они жили в палатке на берегу сибирской горной реки. Слушали вечный ропот ее на порогах. Ели неспелые орехи, и губы их потом долго хранили скипидарный привкус кедровой смолы. Каждое утро поднималось солнце, и каждый вечер оно стремительно опускалось за горизонт. Миллионы часов на земле неустанно отсчитывали крупинки времени, утекающего в Ничто... Время текло быстро, как вода из разбитого сосуда. Наконец, на дне его не осталось ничего. Солнце поднялось и опустилось в двадцать девятый раз... - В шесть часов мне нужно быть на корабле. - Я знаю. - В восемь часов отлет. - Я не забыла... Я помнила об этом все двадцать девять дней. Последний раз прижалась к его груди. Щеку что-то укололо вдруг, больно, очень больно. Она улыбнулась себе и прижалась еще сильней. - Иди! - сказала она. - Ты придешь на космодром? - Конечно. - Прощай... - До свидания, мой хороший... Он бережно распутал ее локон, зацепившийся за значок. И ушел. Она осталась одна на пороге открытых дверей. Только в Бесконечности Космоса нет ни начала, ни конца. Но все отмерено на Земле...