…Жаркое лето сорок второго. Опаловое безоблачное небо. Раскаленное солнце. Густой, тягучий запах спелых хлебов с горькой и тревожной примесью гари. Над полями перламутрово-прозрачное марево, вздрагивающее от дальних утробных раскатов канонады. Над голубыми мазками лесополос угрюмо-неподвижные аспидные холмы дыма далеких пожаров.

Странным ощущением тревоги, беспокойного, пугающего предчувствия насыщена атмосфера, пронизано все вокруг. Притихли, притаились густо запудренные пылью деревья, не слышно щебета птиц, словно вымерли кузнечики в степи, молчат неугомонные собаки, беззвучно купаются в пыли, поглядывая одним глазом в небо, хлопотливые хохлатки и их пестроперые кавалеры. Тревожная, пугающая, саднящая тишина. Под Кущевской и Шкуринской четвертый день с неистовой яростью бросаются на фашистские танки конники кубанского кавалерийского корпуса, разбивают горючие бутылки о бронированные шкуры гремящих огнем чудовищ, рвут гусеницы гранатами, спрыгивают с коней прямо на танковые башни и в исступлении лупят карабинами и саблями по стволам танковых пулеметов, срывают гимнастерки и скомканные заталкивают их в смотровые щели наводчиков и водителей…

На двенадцать километров устлана степь черными, грязно-зелеными и рыжими лохмотьями людских и лошадиных трупов, смердят горящие танки, приторно и чадно тлеют догорающие на корню хлеба и неустанно, неумолчно, одуряюще молотят и молотят выстрелы, мечутся молнии пламени, ревут моторы, леденит душу ржание лошадей. Четвертые сутки фон Клейст не может протаранить тоненькую преграду на пороге Кубани. Давит, напирает, жмет. И этот напор, содрогаясь от напряжения, ощущает вся Кубань…

Эхо памяти высвечивает картины, на которых горят скирды необмолоченной пшеницы, тлеют бурты зерна на токах и взорванных элеваторах, сиротливо кособочатся раскомплектованные и брошенные тракторы и комбайны, тянутся через степи стада коров, свиней и овец — на юг и восток, скрипят повозки, нагруженные всяческим скарбом, устало, но поспешно идут и идут куда-то к горам, к морю, на Кавказ изнуренные, иссушенные солнцем, серые от пыли и усталости беженцы (их официально называют эвакуированными). А там — пылающие переправы и мосты, падающие с них в воду люди, лошади, распадающиеся в падении повозки. Взрывы в Краснодаре, запятнанные черно-багровыми кляксами бомбовых взрывов дороги. Ярко, болезненно, до спазм остро вспыхивают в памяти картины, на которых беззаветно и безымянно сражаются и умирают наши бойцы, обнимая, отстаивая и накрывая собственным хрупким, беззащитным телом каждый бугорок, каждый клочок, каждую пядь родной земли.

Растекается по кубанскому приволью болотно-зеленая, смертельно ядовитая жижа гитлеровской оккупации, и вспухают, расплываясь по ней, кровавые пятна расправ, истязаний и изуверств над советскими людьми. И уже загораются, занимаются пожары народного гнева, полыхают грозные зарницы партизанской войны.

Организатором партизанской и подпольной борьбы трудящихся Кубани против немецко-фашистских оккупантов была краевая партийная организация. Руководствуясь постановлением ЦК партии от 18 июля 1941 года «Об организации борьбы в тылу германских войск», она создала 86 партизанских отрядов, направила в них 3455 коммунистов, четырех секретарей крайкома и 147 секретарей райкомов и горкомов партии. Партийная прослойка составляла более половины бойцов и командиров партизанских отрядов.

Крайком партии обеспечил своевременный и организованный переход партизанских отрядов на боевое положение. Для руководства партизанской борьбой на Северном Кавказе и в Крыму постановлением Государственного комитета обороны от 3 августа 1942 года при военном совете Северо-Кавказского фронта был создан Южный штаб партизанского движения (ЮШПД). Его возглавлял член военного совета Северо-Кавказского фронта, первый секретарь Краснодарского крайкома ВКП(б) П. И. Селезнев. В сентябре решением Краснодарского крайкома партии ЮШПД был переименован в Краснодарский краевой штаб партизанского движения, а также было образовано семь партизанских соединений — Краснодарское, Майкопское, Нефтегорское, Армавирское, Новороссийское, Славянское, Анапское, — объединившие около 6500 партизан.

Поднимая на борьбу против оккупантов жителей городов и станиц, партизаны и подпольщики не дали гитлеровскому командованию использовать в своих целях многие промышленные предприятия и сырьевые ресурсы края, не позволили врагу воспользоваться кубанской нефтью, превратить Кубань в поставщика сельскохозяйственных продуктов для своей армии.

Родина по достоинству оценила славные боевые дела кубанских партизан и подпольщиков. Орденами и медалями СССР награждены 978 человек. Двум советским патриотам — партизанам Евгению и Геннадию Игнатовым, погибшим при выполнении боевого задания, посмертно присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Пока вскипали смертельные схватки на кавказских дорогах и тропках, пока вражеское железо рвало и терзало советскую землю и советских людей, шла напряженная, хотя и невидимая работа НКВД по цементированию тыла и фронта, по очистке этих зон от вредных и опасных вкраплений. И это понятно: ни наступление, ни оборона не терпят непорядка, червоточин в монолите армии и тыла. Сложная, многогранная, порой совершенно необычная и даже как будто не свойственная чекистам работа требовала особой выдержки, хладнокровия, трезвого расчета и отчаянной храбрости. Обеспечивая спокойный собственный тыл и смело оперируя по тылам врага, чекисты давали возможность Советской Армии успешно вершить свои боевые дела.

…Проходят годы, уходят поколения, а сменяющие их так и не успевают узнать и до конца понять трагедию и славу времени, унесенного в памяти старших. А новые поколения, исходя из принципа, что большое видится на расстоянии, стремятся по-своему охватить, осмыслить и дать толкование масштабным событиям, домысливая детали и частности, из которых только и могли складываться эти события. И тогда вместо живой жизни и многогранной исторической правды предлагается сухая схема или фантастический суррогат из подлинных фактов и вымысла. И чем дальше в прошлое уходят события, тем больше вольностей и искажений в трактовке того, что было. Все это и заставило меня взяться за перо.

В книге рассказывается о самых разных событиях, происходивших на передовой, в нашем тылу и в тылу врага на территории Краснодарского края и в Крыму в 1942—1943 годах.

Не питаю надежды, что все, рассказанное мною, будет каким-то откровением для прошедших войну, да и для многих тех, кто начитался и насмотрелся фильмов о войне. Но жизнь настолько многообразна и неисчерпаема, что проявления всех качеств, свойств, способностей и возможностей человека в ней по существу бессчетны. О некоторых ситуациях мне и хотелось поведать на страницах этой книги.

Моя военная судьба сложилась так, что многое, описанное здесь, пришлось испытать на себе. Другая часть рассказанного явилась результатом знакомства с некоторыми материалами партийного, государственного архивов Краснодарского края, органов госбезопасности, а также личных встреч с героями очерков в военные и мирные годы.

Эта особенность подбора материала и написания книги объясняет и ее название «В огне и тишине», в котором мне хотелось выразить и связь событий, и связь времен.

В. Андрющенко

В мае 1942 года, принимая индийского деятеля Субхаса Чандру Боса, Гитлер прямо сказал, что у Германии нет иной возможности достичь Индии, как через труп России.