Павел прошел в зал, где его встретил метрдотель ресторана, расточавший любезные улыбки направо и налево.

– Мессир желает столик, или ему по душе кабинет?

– Лучше столик, и, милейший, вот-вот должна подойти дама, проводите ее ко мне. – Павел протянул метрдотелю несколько кредиток.

– Благодарю вас, мессир. Как я ее узнаю?

– Она спросит капитана.

– Обязательно, мессир. – Метрдотель изобразил на ходу легкий поклон, провел Павла к одному из столиков, и растворился в глубине зала. Бухой Святоша вздохнул, уселся в кресло, и в ожидании своей дамы и официанта, стал разглядывать интерьер. Собственно, особо разглядывать-то было нечего. Тяжелые драпировки, потемневшие зеркала, мраморные колонны, и небольшой фонтан в центре зала. Провинциальная идиллия.

Правда, длилась она недолго. В какой-то момент, в зал ворвалось человек пять в масках и с мечами. Банально до ужаса. Обычный грабеж, и ничего личного. Возможно, Павел бы даже не стал сопротивляться, если бы у него, просто попытались отнять деньги… Но угрожать заслуженному пирату его же оружием! Словом, Павел озверел, отнял у этих горе-грабителей свою любимую шпагу, после чего устроил им «похохотать». Несчастных преступников, живых, но не очень-то здоровых, местные стражи правопорядка, вызванные метрдотелем, доставили в участок, прихватив на всякий случай и Павла. Всякий случай пустотнику вскоре подвернулся, поскольку обезьянник в участке оказался всего лишь один, что и привело к очень тесному общению рук и ног Павла с лицами, ребрами и прочими частями тела оставшихся в сознании грабителей.

К счастью для Капера, на этой планете отношение к холодному оружию, сильно напоминает отношение ниппонцев к своим мечам. Так что, здесь его ярость была вполне понятна любому человеку. А уж, когда на следующую ночь, на допросе, некий сержант, увидел, на принесенной в качестве улики шпаге, широкую кайму наносостава, что сразу превращало древнюю железку, в эффективное и очень дорогое оружие для боя в замкнутых пространствах кораблей… Короче, клинок Бухому Святоше вернули в тот же момент, заставили заплатить штраф «За неподобающее поведение», после чего вежливо пожелали доброго утра и отпустили на все четыре стороны. Правда, вместе с грабителями, поскольку те, так и не успели никого ограбить, а значит, схлопотали по такому же штрафу, что и Павел. Так что засада в переулке, была всего лишь попыткой страшно отомстить.

Павел закончил свой рассказ, и торопливо налил полный бокал вина, поскольку Антон опережал его уже бокалов на пять…

Лишь на утро, окинув друг друга тяжелым взглядом, и поправив здоровье местным пивом, они перешли к решению насущных проблем и вопросов.

– Зря ты сюда прилетел. Заказов нет. А конвой купцов, насколько я помню, тебя не устраивает. – Произнес Павел, тщательно очищая клинок. Антон улыбнулся.

– Хрен с ними, с заказами, ну их к уту в дупу. Ты мне лучше скажи, когда мы в последний раз собирались вместе?

– В смысле, мы вдвоем, или… – Павел испытующе взглянул на лыбящуюся физиономию Антона.

– Или, пан капитан.

Павел поперхнулся и тут же радостно потер руки. У него уже полгода не было ни одного стоящего заказа, и хотя казна его корабля не несла от этого особого ущерба, Бухой Святоша, вместе со своей командой, лез на стенку от скуки. Так что теперешнее его радостное возбуждение вполне понятно.

Правда, радость была недолгой. Если уж Джин-Тоник пришел к нему с предложением, и не просто пришел, а сумел отыскать на этой гребаной планетке, да еще заговорил о сборе их маленькой эскадры, значит заказ просто самоубийственен. Уж что-что, а эту нехитрую истину Павел постиг на собственной шее. Единственное, чего он никогда не мог понять, почему его старый друг не способен найти заказ попроще. Их эскадра, за все время своего существования, умудрялась влезать в самые что ни на есть смертельные передряги, но, то ли сдуру, то ли еще по какой-то причине, всегда выходила если не с прибылью, то при своих. Так что за двадцать лет русские подданные под каперскими флагами наворотили такого, что все их экипажи пора, или представлять к Ордену Славы, или упрятать в какую-нибудь психушку на окраине Вселенной, ради вящего спокойствия.

– Рассказывай, что ты задумал. – вздохнул Павел.

– Извини, не все сразу. Дело в том, что у меня пока нет заказа. Но есть приглашение на переговоры. И первым условием, которое выставил заказчик, было прибытие всех четырех капитанов, на встречу с ним. – Антон нацепил перевязь, и кивнул на дверь. – Думаю для дальнейшего разговора, нам следует найти место, потише этого кабака.

Через два часа, корвет Бухого Святоши ошвартовался на геостационарной орбите в паре миль от дрекки Джин-Тоника. Оба корабля зависли над единственным портовым городом на планете, начисто игнорируя истошные вопли системы предупреждения старой орбитальной крепости находившейся над ними.

Грузовые суда обходили Каперов по крутой дуге, на прощание, осыпая их отборным трехэтажным матом.

Еще через час боевые корабли снялись с орбиты, отправили в космос мощный сигнал-пакет, и ушли.

– Капитан, может, ты все-таки объяснишь, куда нас ведешь? – Раздался громовой голос канонира за спиной Павла. Бухой Святоша обернулся, и задавший вопрос канонир, невольно попятился. Лицо бывшего офицера Русской Империи, было почти малинового цвета от ярости, а сдерживать свои эмоции он никогда толком не умел, что и доказал, завернув руладу, в которой помянул беднягу канонира, Антона, заказчика, оба корабля, весь внешний Космос, и все человечество до седьмого колена, во всех позах и разными способами.

– Эй, Павло, охолони. – на огромном панорамном экране в рубке корабля появился улыбающийся Джин-Тоник, но тут же посерьезнел. – Будь добр, пригласи команду к мониторам.

Павел смерил взглядом своего старого друга, и нехотя произнес, – «Включить интерком».

– Тебе не кажется, что ты стал слишком недоверчивым, Антон? – Павел уселся в капитанское кресло. – Почему ты не указал точные координаты нашего места назначения? Почему идем каким-то левым зигзагом, как пьяный десантник от шлюхи? Мои люди волнуются, между прочим.

– И ты тоже, Павел. – Антон кивнул.

– Да, и я тоже! – Рявкнул Павел, и от души треснул кулаком по подлокотнику. – Я, знаешь ли, неуверенно себя чувствую, когда вынужден тащиться у тебя за кормой, не зная куда, зачем, и для чего!

– Успокойся, Павел, не нервничай. Мы с тобой в одинаковом положении. – Мостики за спинами капитанов начали заполняться свободными от вахты пустотниками, не пожелавшими любоваться разборками своих капитанов по мониторам – Ну, раз все в сборе, можем начинать объяснения. – Антон хлопнул в ладоши, и на обоих кораблях установилась гробовая тишина.

– Давно пора, – послышался голос того самого невезучего канонира из команды Павла.

– Так вот, господа головорезы. Вас всех возмущает тот факт, что никто не знает точки назначения, к которой движется наш дуэт. Я только что пытался объяснить Павлу, что мы с вами находимся в одинаковом положении. Это не просто слова. Я тоже не знаю, где находится цель нашего путешествия, хотя не скрою, что догадываюсь, куда нас несет.

Абсолютная тишина сменилась недоуменными возгласами, а Павел просто-таки впился глазами в лицо Антона, пытаясь понять, что за чушь тот метет.

– Это правда, ребята. И это второе условие нашего заказчика. Он предоставил мне курсовой чип с какой-то совершенно охренительной степенью защиты. Информация с этого чипа загружена в компы наших кораблей, и десять минут назад была загружена в корабли Резвого Эстонца и Трезвого Казака.

Дальше весь эфир был заполнен самым убийственным флотским матом обеих команд, слушавших речь Джин-Тоника. А учитывая, что члены обеих команд отнюдь не были гимназистками, от этого словоизлияния, уши тех же гимназисток не просто могли свернуться в трубочку, но и осыпаться на пол.

Наконец, матросы выдохлись.

– Я не закончил. У меня есть к вам маленькая просьба. Мы уже достаточно давно мотыляемся по Вселенной, но я надеюсь, что вы еще не забыли, кто мы и откуда родом. Ну а если вы все же забыли, я напомню. Никто из нас не был освобожден от присяги данной Императору, несмотря на то, что не все из нас могут вернуться на родину. Я надеюсь, что вы со мной согласитесь, и мы продолжим наш путь. – Антон вытащил из-под колета лист дорогой синеватой бумаги, на которой была только одна надпись: «Маршрут на чипе. Надеюсь увидеть Вас еще до Дня Тезоименитства. Жду. Александр».