СЕРГЕЙ РОКОТОВ

Тропинка в никуда

Повесть

Пролог.

Май 1993 г.

- Боря! - крикнула Тоня Вербицкая, сидя перед зеркалом и наводя макияж. - Если хочешь ехать встречать папу, собирайся побыстрее! И так времени в обрез.

Тринадцатилетний Борис немного ещё повозился в своей комнате и, наконец, вышел к матери. На нем были ярко-желтые вельветовые джинсы и столь же ярко красная тенниска. Борис был высок ростом для своего возраста и очень худ, длинные редкие светлые волосы постоянно сбивались на лоб.

- Ну и видок же у тебя, прямо как у попугая, - проворчала мать. - И постричься никак не соберешься...

- Да ладно тебе, мам, - произнес ломающимся голосом Борис. - Зато я шестой класс хорошо закончил...

- Ты его ещё не закончил, - возразила мать. - И по математике у тебя вполне запросто может быть и троечка, так что хвастаться рановато...

Разумеется, она кривила душой. В принципе, Тоня Вербицкая была вполне довольна тринадцатилетним сыном. Учился он неплохо, усиленно занимался с репетитором английским языком, вредными привычками не отличался, да и характер у него был ровный, покладистый, что было довольно необычно для переходного возраста да плюс ещё в такое, мягко говоря, переходное время. Именно в это переходное время её муж Андрей Владимирович Померанцев неожиданно в корне изменил свой род деятельности, бросил институт, в котором проработал более пятнадцати лет, защитил кандидатскую диссертацию, почти написал докторскую. Причина столь резкого поступка была элементарно проста - стало катастрофически не хватать денег. Прежде веселый мобильный человек, душа общества, юморист и гитарист, Андрюша Померанцев стал просто чахнуть на глазах жены и сына. Страна менялась на глазах, делались деньги, малые, большие и очень большие. А доходы старшего научного сотрудника становились все меньше и меньше пропорционально расходам. Постепенно стала ветшать их трехкомнатная квартира на Ломоносовском проспекте, постепенно стала одеваться все хуже и хуже Тоня, как-то погрустнел сын Борис, в душе завидуя более обеспеченным товарищам. А что удивительного? Ни хорошего телевизора, ни видеомагнитофона, ни машины - ничего у них не было. Не было, правда, ничего этого и раньше, но раньше ни у кого не было, а теперь у многих появилось, и далеко не такие мелочи, а и гораздо больше... И Андрей стал постепенно задумываться о том, чтобы переменить род своей деятельности...

Думают многие - меняют единицы. Для этого решения нужно много обстоятельства, связи, решимость характера. Андрею помог его старый институтский товарищ Стасик Багров. Он основал малое частное предприятие, набирал людей, пригласил и Андрея. И вот - уже полгода Андрей Померанцев работал в фирме - отвечал за поставки продуктов питания из Одессы в Москву.

Бизнес двигался весьма удачно, и доходы семьи стали быстро расти, буквально в геометрической прогрессии. В доме появились фирменная техника, был произведен хороший ремонт, Тоня стала одеваться в дорогих магазинах, наконец, месяц назад Андрей купил темно-синюю "девятку". А вот сегодня, семнадцатого мая 1993 года, он возвращался из недельной командировки из Одессы в Москву...

Тридцатипятилетняя Тоня, в отличие от самого Андрея, хорошо водила машину. Она была родом из Иркутска, отец её в свое время занимал высокие административные посты, и она ещё в семнадцать лет выучилась водить машину. Андрей же до сих пор чувствовал себя за рулем довольно неуверенно... Да и не очень нравилось ему это занятие, впрочем, как и весь его новый род деятельности. Он тосковал по своему институту, по научной работе, хоть вслух этого и не говорил...

Они с Борисом вышли из подъезда, Тоня завела новенький автомобиль, и они направились во Внуково, куда через час должен был прилететь самолет из Одессы...

Погода была великолепная, зеленела трава, щебетали птички, цвели деревья... Шла вторая половина мая во всей своей красе... И Тоня сама не понимала, почему в её душе возникло и постоянно увеличивалось ощущение тревоги... Поначалу оно было совсем незаметным, а потом с довольно ощутимой скоростью стало расти. В чем же дело? Может быть, именно в том, что все замечательно? Прекрасная погода, хорошее самочувствие, рядом с ней её сын, доставляющий ей гораздо больше радостей, чем хлопот, через час она увидит своего ненаглядного Андрея... Достаток их растет не по дням, а по часам, живут они душа в душу, почти никогда не ссорясь... Андрей вообще человек добрый, покладистый, бесконфликтный. Его небесно-голубые глаза вселяют в близкого человека чувство покоя и уверенности в себе. Так в чем же причина этой странной тревоги?

... Причина, разумеется, была. И дело не только в каких-то внутренних субъективных причинах... Тоню постоянно тяготило, а в последнее время просто-таки тревожило то, что они с Андреем не были расписаны. Эта странная и ложная ситуация происходила от того, что Андрей никак не мог до сих пор оформить развод со своей предыдущей женой Татьяной... Надо заметить, что его жизнь вообще была довольно плотно насыщена различными любовными историями. Будучи в экспедиции в Иркутске в семьдесят девятом году, он сошелся с Тоней, результатом чего было рождение в восьмидесятом году Бориса. Затем, как полагается бессовестному столичному командировочному донжуану, он отбыл в Москву с абсолютно чистой совестью, оставив Тоне вымышленный адрес, там через пару лет женился, развелся, опять женился... Затем судьба его снова занесла в Иркутск. И там он решил навестить свою старую любовь... В это время второй брак уже дал трещину, детей у Андрея ни в первом, ни во втором браке не было... И тут... Андрей был совершенно ошеломлен. Десятилетний сын, высокий, красивый, похожий на него... Тоня простила его, она любила его все эти годы, они поняли, что не могут жить друг без друга...

Как раз незадолго до этого вторая жена Померанцева, актриса, бросила его и укатила с любовником за кордон. Это развязало руки Андрею, он уговорил Тоню и перевез её и сына в Москву. Так и жили гражданским браком. Он напал на след своей сбежавшей жены, написал ей письмо, предлагая развод, та ответила, что согласна и обещала приехать в Москву. Обещанного согласно поговорке пришлось ждать три года. Развестись можно было и заочно, но опять же - дела, хлопоты, финансовые проблемы, перемена работы, да и обыкновенная лень, нежелание всем этим заниматься. И так хорошо живется, какая разница, стоит штамп в паспорте или нет?

... Нет, приедет Андрей, и надо будет решать эту проблему, так дальше жить нельзя... Почему-то именно сейчас Тоня ощутила проблему с особой остротой.

... Тоня дворами вывела машину на Ленинский проспект и уверенно погнала её в сторону Внукова...

- Мам, до чего же с тобой хорошо ездить, - восхищался её манерой езды Борис. - А вот с папой садишься, и не уверен, доедешь ли живым до места...

- Понимаешь, Борь, папа принадлежит к числу совершенно особых людей, и машину водить ему не по душе, да и заниматься тем, чем он теперь занимается, тоже. Он ученый, кабинетный ученый, прекрасный биолог... Если бы не все эти перемены в стране, я уверена, он бы достиг больших высот в науке... А теперь что? Ездит, торгует рыбными консервами... Я же вижу, что ему это совсем не по душе...

- Зато зажили как..., - возразил, потягиваясь не переднем сидении Борис. "Панасоники", "Филипсы", "девятка" вот новенькая... Посмотри, как ты одета... А квартира как обновилась, а то просто людей неудобно было приглашать, обои отодраны, потолки желтые, а ванная... вспомнить страшно... А теперь... Отдыхать вот на Кипр собираемся...

- Ой, Борька, - вздохнула Тоня, - разве в этом счастье? Я помню, как светились глаза отца, когда он заканчивал какую-нибудь работу, даже небольшое исследование... А когда вышла их монография... Да и ты помнишь... А теперь что? Нервный, суетливый, взгляд потускневший... Хотя... надо сказать, в то же время и гордится тем, что стал хорошо зарабатывать... Ладно, что будет, то и будет... К времени ведь надо приспосабливаться, одними идеями, к сожалению, тоже сыт не будешь... Ну вот, уже кольцевая... Быстро едем, даже раньше времени будем на месте.