Но что же делать? Что делать? Неужели опять начинается эта страшная жизнь бомжа? Нет, он этого не выдержит, больше у него нет на это никаких сил...

... И все же он решил выйти. Вышел через две остановки... Стоял на перроне и думал... Потом немного посидел на кривой скамейке, закрыв глаза... Дул теплый западный ветер, начавшийся было снегопад потихоньку утихал. На перроне было почти безлюдно - станция была маленькая. Редкие прохожие не обращали на него никакого внимания, и это было ему приятно, он боялся взглядов... Прямо за станцией был густой лес... Он сидел и глядел на этот лес... Сколько он так просидел, трудно сказать... А потом неожиданно для самого себя встал и пошел по протоптанной в снегу тропинке... Тропинке в никуда...

Снегопад в это время совсем уже утих... Он шел по тропинке и смотрел на огромные, покрытые снегом ели... Ему стало спокойно на душе... Какие-то неясные, покрытые пеленой времени воспоминания, словно навеваемые теплым совсем не декабрьским ветерком будоражили душу... В голове звучала старая песня, пришедшая откуда-то из далекого прошлого...

Вот он подошел к месту, где тропинка расходилась в три разные стороны... Куда идти дальше? Как в сказке. Направо пойдешь - смерть найдешь, налево пойдешь - ещё что-нибудь найдешь... Но он долго не раздумывал. Он пошел прямо...

Песня в голове зазвучала с какой-то особенной силой... Он вдруг почувствовал себя молодым... Он отчетливо понял, что бывал в этих местах... Сейчас, метров через двести должна быть большая поляна, на которой стоит огромный широченный дуб... Ему стало интересно, ошибется он или нет?

Он прошел примерно двести метров, и действительно - справа увидел большую поляну, на которой стоял кряжистый дуб... Подул порыв теплого западного ветра, и у него закружилась голова...

Воспоминания полностью овладели им. Он уже не соображал, что происходит в настоящее время. Он весь находился в прошлом...

... Смеющиеся лица друзей... Вот одно, усатое, румяное... "О чем, ты думаешь, Андрюха, глядя на этот вековой могучий дуб, покрытый молодыми зелеными листочками?" - звучал в ушах басок... И его ответ: "О бабах думаю..." - "Но почему?" - "А я всегда о них думаю..." И хохот в ответ...

"Андрюха..." "Андрюха..." Это ведь он к нему так обращался... А кто он? Ведь он его хорошо помнит... И помнит его дом, в котором они так весело проводили время... Он был тут где-то неподалеку... Но как его звали, этого парня? Нет... он не может этого вспомнить, никак не может...

... Так, они шли мимо этого дуба, дерево оставалось с правой стороны... И снова углублялись в лес... А дальше должен быть спуск, довольно крутой спуск... А потом подъем...

Дальше тропинка сменилась лыжней. По лыжне было довольно трудно идти, тем более, что она была не утрамбованная, а присыпанная снегом... И, тем не менее, он продолжал свой путь. Почему он туда шел, он и сам себе был не в состоянии ответить, ноги сами несли его туда... И он почему-то знал одно он должен туда идти. Он нужен там...

Одной из самых страшных сторон его жизни в качестве бомжа было ощущение своей полной ненужности, никчемности. Он стеснялся своего немытого, завшивевшего, покрытого коростой тела, он стеснялся есть, потому что не знал, для чего он это делает... Но ел жадно, по-звериному, потому что очень хотелось... Он прожил несколько лет в осознании своей никчемности... Он перестал быть человеком, он был каким-то куском грязи, барахтающимся под ногами у нормальных, сытых людей... Они шли мимо него, они спешили домой, к женам, мужьям, детям, дома было тепло, дома был уют, ванна, постель, сытный ужин... А он каждый день должен был лихорадочно соображать, что он будет есть, где будет ночевать... И это при том, что постоянно мучили головные боли, и припадки лютой невыносимой тоски... И страх, страх, страх... Прогонят, изобьют, обругают последними словами... Как только он смог выжить в таком состоянии?... И он ничего, абсолютно ничего не мог вспомнить из своей прежней жизни... Уцепиться было совершенно не за что...

В каком-то смысле он был совершенно нормальным человеком. Он боролся за свое выживание каждый день, как и другие такие же как он бомжи, он находил, где ночевать, он находил, что поесть, он знал, где можно заработать какие-то копейки, где можно поклянчить денег, где опаснее, где безопаснее, знал, что сказать ментам, когда его задерживали, знал, как уворачиваться от ударов кулаками и ногами, чтобы не повредили важные органы... Он постоянно обитал в теплых краях - Новороссийск, Геленджик, Краснодар, Сочи, и многие, многие другие города...

... Судьба занесла его в северную столицу... И на следующий же день преподнесла подарок - она подарила ему Веру Лим... Подарила спасительницу и благодетельницу... Все, что происходило после встречи с ней было сном, сказкой, волшебством... Он постоянно боялся, что это может закончиться...

Неужели и впрямь закончилось? Он не помнит адреса квартиры, где живет подруга Веры Наташа. Он не знает фамилию Наташи... Он не видел её мужа, который, по их словам, ранен и находится в больнице... Он вообще мало вникал в житейские разговоры людей, его это мало интересовало, его интересовала экзистенция - тепло, чистота, белоснежная постель, хорошая еда... А, видно, зря...

Да нет, в принципе, выход из положения найти можно. Он сумеет добраться до Петербурга. Он знает адрес Веры, он доедет... Сумел же он без документов доехать от Краснодара до Питера, что же - от Москвы не доберется? Нет, отчаиваться нечего...

...Но тревога не оставляла его, несмотря на то, что он постоянно успокаивал себя... Ему казалось, что вскоре в его жизни должны произойти какие-то новые перемены, должно произойти что-то очень важное, не то ужасное, не то, наоборот - прекрасное... Вместе с этим теплым ветерком на него веяло прежней, его первой жизнью...

... Его сердце яростно колотилось, щеки горели, руки тряслись... Запахи зимнего леса будоражили его... Тишина, молчание, покой... А где-то там... за спуском, за подъемом... Как он хорошо помнит эти места... Ведь все это происходило сравнительно недавно... Но как же он был тогда глуп и безмятежен... Его звали Андрей, точно, все его называли Андреем... И друзья, и она, Ядвига Козырь...

Он, спотыкаясь, шел по склону горки по неровной лыжне... А тогда было лето, и они, взявшись за руки, бежали с Ядвигой вниз...

Да, она была очень красива, она так нравилась ему... Распущенные по плечам белокурые волосы, высокий рост, длинные стройные ноги, и удивительные глаза - огромные, зеленые... И странная манера разговаривать, сильный акцент... И ещё запах, какой-то необычный запах, мало заметный на свежем воздухе, но очень характерный в замкнутом пространстве дома...

... Бревенчатый дом, связки лука по стенам, пучки каких-то сушеных трав...

... Он был здорово пьян, когда вошел в дом... И в сумке у него была ещё бутылка коньяка. "Белый аист". Он точно это помнит... "Из наших краев коньячок", - сказал тогда её отец, массивный, совершенно лысый, с большими круглыми глазами, шаркающей поступью ходивший по комнате...

Что-то он тогда сделал не-то, за что потом очень корил себя... Да... он назвал старику и его жене, маленькой, с огромными черными глазами, свою фамилию... Зачем он это сделал? Что это была за дурацкая бравада? Он гордился своими звонко звучащими именем и фамилией... И он во всеуслышанье объявил и за столом, громко торжественно представившись: "Андрей Померанцев!" "Ядвига Козырь!" - так же торжественно представилась и Ядвига, громко и как-то нервно расхохотавшись. При этом она постоянно делала какие-то резкие движения, колола булавкой в лежавшую на столе газету.

"Звучная фамилия", - помнится, сказал он Ядвиге. - "Была...", ответила как-то странно она. - Но он тогда не стал вдаваться в смысл её слов...

"Андрей Померанцев"... !!! Его настоящие имя и фамилия Андрей Померанцев...

Он приостановился и вдруг почувствовал огромный прилив радости. Он вспомнил свою фамилию и имя! Он начинает припоминать свое прошлое! И он ощущает, что кому-то нужен, он нужен какому-то очень близкому человеку... Он стал нужен и Вере Лим, но это нечто другое... Вера возилась с ним, словно с маленьким ребенком, следила, чтобы он был сыт, опрятен, чтобы у него не падало настроение, чтобы не мучили его постоянные головные боли... А теперь, в настоящую минуту он ощущает себя мужчиной, который спешит куда-то, непонятно куда, чтобы помочь близкому человеку, попавшему в беду... И этот человек... Откуда такие ощущения? Откуда эти странные, одновременно и тревожащие и обогревающие душу чувства?...