Участие компартии в Гоминдане было совершенно правильным для того периода, когда компартия представляла пропагандистское общество, только подготовлявшееся к будущей самостоятельной политической деятельности и стремившееся в то же время участвовать в текущей нацио

иально-освободительной борьбе. Последние два года были временем могущественного стачечного движения китайских рабочих. Отчет компартии считает, что за этот период профсоюзы охватили 1 200 тыс. рабочих. В этих вопросах преувеличения, правда, неизбежны. Кроме того, мы знаем, как неустойчивы молодые профессиональные организации в обстановке постоянных приливов и отливов. Но факт могущественного пробуждения китайского пролетариата, его стремления к борьбе и к самостоятельной классовой организации совершенно неоспорим.

Этим самым перед компартией ставится задача перехода из того подготовительного класса, в котором она находилась, на более высокую ступень. Ее прямой политической задачей должна явиться теперь борьба за непосредственное самостоятельное руководство пробужденным рабочим классом --не для того, разумеется, чтобы вывести его из национально-революционной борьбы, а для того, чтобы обеспечить ему не только роль самого решительного борца, но и роль политического руководителя (гегемона) в борьбе народных масс Китая.

Сторонники дальнейшего пребывания компартии в Гоминдане говорят: "Превалирующая (преобладающая) роль мелкой буржуазии в составе Гоминдана делает длительно возможным наше участие внутри этой партии на основе собственной политики". Довод этот в корне несостоятелен. Мелкая буржуазия сама по себе, как бы многочисленна она ни была, не может определить основную линию революционной политики. Дифференциация политической борьбы по классовым линиям, резкое расхождение буржуазии и пролетариата означают их борьбу за влияние на мелкую буржуазию и колебания мелкой буржуазии между купечеством - с одной стороны, рабочими и коммунистами - с другой. Думать, что можно овладеть мелкой буржуазией путем одних лишь хитрых маневров или хороших советов внутри Гоминдана -- безнадежная утопия. Компартия сможет оказывать прямое и косвенное влияние на мелкобуржуазные элементы города и деревни тем больше чем сильнее она будет сама, т. е. чем больше она овладеет китайским рабочим классом. А это возможно лишь на основе самостоятельной классовой партии и классовой политики.

Приведенный выше довод в пользу дальнейшего пребывания компартии в Гоминдане извлечен нами из резолюции пленума ЦК Китайской компартии от 14 июля 1926 года. Эта резолюция, как и другие документы пленума, свидетельствует о крайней противоречивости политики Китайской компартии и о вытекающих отсюда опасностях. Документы июльского пленума китайского ЦК свидетельствуют на каждом шагу об "усилившемся за последний год процессе самоопределения обоих полюсов - и буржуазии и пролетариата" (из той же резолюции). Резолюции, документы и отчеты констатируют рост сперва гоминдановской правой, затем поправение гоминдановского центра, дальше колебания и раскол в гоминдановской левой, и все это -- по линии натиска на коммунистов. Последние все время отступают в Гоминдане с одной позиции на другую. Уступки коммунистов, как увидим, имеют как организационный, так и принципиальный характер. Они соглашаются на то, чтобы в руководя

щих органах Гоминдана число коммунистов было не больше одной трети. Они соглашаются даже на принятие декларации, в которой учение Сунь Ят-сена объявляется неприкосновенным. Но каждая новая уступка, как всегда, вызывает новый натиск гоминдановцев против коммунистов. Все эти процессы, как уже сказано, совершенно неизбежны на основе классовой дифференциации. Тем не менее, пленум ЦК отверг точку зрения тех китайских коммунистов, которые предлагали выход из Гоминдана. Резолюция говорит:

"Совершенно неправильной, искажающей перспективу развития освободительной борьбы в Китае, является точка зрения некоторых товарищей, считающих, что компартия может теперь сама, организационно порвав с Гоминданом, т, е. уничтожив союз с городской торгово-ремес-ленной буржуазией, революционной интеллигенцией и отчасти правительством, повести пролетариат и за ним другие угнетенные массы к завершению буржуазно-демократической революции".

Эта аргументация представляется нам, однако, совершенно несостоятельной. Окажется ли Китайская компартия способной в дальнейшем в качестве самостоятельной и решающей силы повести пролетариат и крестьянство к освобождению и объединению страны - этого сейчас никто не может предсказать. Дальнейший ход революционной борьбы в Китае зависит от слишком большого количества внутренних и международных сил. Борьба компартии за влияние на пролетариат и за его гегемонию в национально-революционном движении может, конечно, и не привести в ближайшие годы к победе. Но это вовсе не довод против самостоятельной классовой политики, которая не мыслима без самостоятельной классовой организации. В корне неверно, будто выход из Гоминдана означает разрыв союза с мелкой буржуазией. Суть дела в том, что тот бесформенный союз пролетариата, мелкобуржуазных, купеческих и иных элементов, который находил свое выражение в Гоминдане, теперь уже невозможен. Классовая дифференциация перешла в область политики. Отныне союз между пролетариатом и мелкой буржуазией может опираться лишь на определенные ясно оформленные соглашения. Организационное размежевание, с неизбежностью вытекающее из классовой дифференциации, не исключает, а наоборот, предполагает - в данных условиях -политический блок с Гоминданом в целом или с отдельными его частями во всей республике или в отдельных провинциях, в зависимости от обстановки. Но прежде всего партии необходимо обеспечить полную свою организационную самостоятельность и ясность своей политической программы и тактики в деле борьбы за влияние на пробужденные пролетарские массы. Только таким путем можно серьезно говорить о вовлечении в борьбу и широких крестьянских масс Китая.

Яснее всего направление мысли Китайской компартии станет нам, если мы приведем наиболее яркие места из изданной июльским пленумом ЦК декларации компартии Китая (12 июля 1926 г.) :

"Облегчение всех этих страданий является насущным требованием китайского народа. Это - не большевизм. Пожалуй, можно сказать, что это большевизм во имя спасения нашего народа, но не большевизм во имя коммунизма".

Далее манифест говорит:

"Они (буржуазия) не понимают, что такой минимум классовой борьбы, как проявляющийся в организации рабочих и в стачках, отнюдь не уменьшает боеспособности антиимпериалистических или антимилитаристических сил. Кроме того, они не понимают, что благосостояние китайской буржуазии зависит от успеха ее совместной с пролетариатом войны против империалистов и милитаристов, а отнюдь не от продолжения классовой борьбы пролетариата".

Путь борьбы -- "созыв всенародной конференции". Это должен сделать "Гоминдан как партия, миссией которой является осуществление национальной революции". На то возражение, что милитаристы не дадут возможности собрать истинно народное национальное собрание, манифест отвечает общими фразами о контроле со стороны партии и об единстве всех классов. В 23 пункта платформы вкраплено лишь на двенадцатом месте требование свободы коалиции, собраний и пр. В заключительной части декларация говорит:

"Они (милитаристы) говорят, что наша платформа революционна. Пусть так, но она отвечает неотложным насущным потребностям и запросам всех слоев народа... Единый боевой фронт всех классов населения должен базироваться на общей платформе. Принимающие участие в этой борьбе должны твердо защищать эти требования. Они должны бороться за всеобщие интересы, а не эгоистично защищать интересы своего собственного класса..."

Вся декларация проникнута с начала до конца стремлением убедить буржуазию, а не завоевать пролетариат. Такая позиция есть предпосылка неизбежных отступлений перед правыми, центристами и квазилевыми руководителями Гоминдана. Политика, выраженная в этой декларации, не имеет, в сущности, ничего общего с марксизмом. Это суньятсенизм, слегка подкрашенный марксистской терминологией.