Факты показывают, однако, что жилая площадь на рабочего изменялась с 23-24 по текущий год включительно, следующим образом: 12 кв. аршин на душу, - 111/2, - 10,8 - и ныне 10,6 (см. "Правду" от 8 апреля) . В следующем году жилая площадь на рабочего станет, по всем данным, ниже, чем в нынешнем году. Следовательно, наше предложение вполне вытекало из реальных условий. Мотивы, по которым оно было отвергнуто, оказались ложными.

* * *

Все приведенные выше примеры взяты только из поправок по хозяйственной резолюции, внесенных в апреле прошлого года и справляющих ныне, некоторым образом, годовой юбилей. Если коснуться других случаев - число примеров могло быть увеличено без конца. Все эти примеры свидетельствуют, как безусловно правильные соображения и практические предложения, вытекающие из перспективной и действенной оценки нашего хозяйственного развития, в целом отвергаются, в искаженном виде выносятся наружу, а затем частично, в разрозненном виде, с запозданием приемлются. В этом и состоит хвостистский подход к вопросам хозяйственного развития и руководства, Хвостизм в каждом конкретном случае означает утрату темпа. Утрата темпа означает переход некоторого количества ресурсов из социалистического русла в капиталистическое.

Л. Троцкий 11 апреля 1927 г.

ТОВ. ТОВСГУХЕ *

В протоколах февральского пленума Вы в своем письме заявляете,

что не было случая, когда бы мне было отказано в выдаче стенограммы.

Такой случай был на июльском пленуме. Секретарствовали тогда не Вы,

а другой товарищ, фамилии которого я не знаю. Сообщите, пожалуйста,

мне, кто заменял Вас на июльском пленуме и где этот товарищ сейчас

находится? Л.Троцкий

14 апреля 1927 г.

В ЦК

В Президиум ЦК

В редакцию "Правды"

О НАШЕЙ ЗАВИСИМОСТИ ОТ МИРОВОГО РЫНКА

Попытка представить дело так, будто неизбежное развитие наших связей с мировым рынком есть для меня довод против возможности нашего социалистического развития, не только нелепа и недобросовестна, но и прямо бессмысленна. Я спорил и спорю против сознательных и бессознательных теоретиков "замкнутого хозяйства", которые "отвлекаются" от международного фактора, а международный фактор понимают только, как военную интервенцию. Я доказывал и доказываю, что "международный фактор" выражается, прежде всего, в экспорте и импорте, которые ставят нас в зависимость (по Ленину подчиняют) мировому рынку. Я доказывал и доказываю, что в ближайший период роль экспорта и импорта, а значит и наша зависимость от мирового рынка, будет возрастать. Я доказывал и доказываю, что такого рода зависимость от мирового рынка, которая ускоряет темп Нашего развития, нам выгодна, ибо увеличивает нашу фактическую мощь, наш удельный вес, нашу способность к сопротивлению экономическому, политическому и военному. Все это направлено против нелепой теории отвлечения от международного фактора и философии черепашьего шага, но никак не против возможности нашего хозяйственного укрепления через рост наших связей с мировым рынком, а значит и наших зависимостей от него. Об этом вопросе я с достаточной определенностью писал около двух лет тому назад на страницах "Правды", где первоначально печаталась моя брошюра "К социализму или к капитализму?". Здесь я вынужден привести обширную цитату, которая сразу введет нас в сущность вопроса: "Но не заключает ли в себе процесс нашего "врастания" в мировой рынок иных, более острых опасностей? Не грозит ли нам, в случае войны или блокады, механический разрыв бесчисленных жизненных нитей? Нельзя же забывать, что капиталистический мир непримиримо враждебен нам". И проч. и проч. Эта мысль копошится у многих. В среде производственников можно найти немало бессознательных или полусознательных сторонников "замк

* Секретарь Сталина. [Приписка Троцкого]

нутого"хозяйства. Надо и об этом сказать несколько слов. Разумеется, и в займах, и в концессиях, и в растущей зависимости от экспорта и импорта имеются свои опасности. Отсюда вытекает, что ни в одном из этих направлений нельзя распускать вожжей. Но есть и противоположная опасность, никак не меньшая: она состоит в задержке экономического развития, в более медленном темпе его роста, чем тот, который допускается активным использованием всех мировых возможностей. А в выборе темпа мы не вольны, так как живем и растем под давлением мирового хозяйства. Слишком голым и абстрактным представляется довод насчет опасностей войны или блокады в случае нашего "врастания" в мировой рынок. Поскольку международный обмен во всех его формах экономически усиливает нас, постольку он укрепляет нас и на случай блокады или войны. Что наши враги могут еще попытаться подвергнуть нас этому испытанию - на этот счет у нас не может быть никаких сомнений. Но, во-первых, чем многообразнее будут наши международные хозяйственные связи, тем труднее будет разорвать их и нашим возможным врагам. А, во-вторых, если это все же случится, мы окажемся несравненно сильнее, чем были бы при замкнутом и потому замедленном развитии. Кое-чему в этом отношении мы можем научиться из исторического опыта буржуазных стран. Германия развернула в конце XIX и в начале нынешнего века могущественную индустрию, опираясь на которую она стала активнейшей силой мирового хозяйства. Ее внешнеторговые обороты и связи с иностранными, в том числе заокеанскими, рынками получили в короткий срок огромное развитие. Война сразу оборвала все это. По своему географическому положению Германия подверглась с первого дня войны почти абсолютной экономической закупорке. И, тем не менее, весь мир был свидетелем поразительной жизненности и выносливости этой высокоиндустриальной страны. Предшествующая борьба за рынки развила в ней исключительную гибкость производственного аппарата, которую она до конца использовала на ограниченной национальной базе во время войны.

"Мировое разделение труда не есть такое обстоятельство, которое можно скинуть со счетов. Всемерно ускорить собственное развитие мы можем только умело пользуясь ресурсами, вытекающими из условий мирового разделения труда". (Из книги "К социализму или к капитализму?", сс. 63--64.) Эти строки, надеюсь, совершенно точно отвечают на все позднейшие споры по этому поводу и, в частности, на выдумку Бухарина, будто я говорю только о нашей растущей зависимости, игнорируя рост нашей силы.

На прошлом пленуме я уже в реплике разъяснил Бухарину, что не отвлекаться надо от мировых зависимостей, а осознать их, и в этой осознанной зависимости найти ресурсы для повышения нашего удельного веса и нашей мощи. Это вовсе не значит, что мы будем идти к положению самодовлеющего хозяйства. Нет. Наша внешняя торговля будет расти не только абсолютно, но и относительно, а вместе с тем - и наша зависимость от мирового рынка. Но если наша себестоимость и наши цены приблизятся при этом к мировым, то в этой зависимости не будет ничего угрожающего.

В пояснение своей мысли я приводил пример концессий технической помощи. Вчера трест производил турбины независимо, но плохо и дорого. Сегодня он производит их под руководством и прямым контролем иностранной фирмы, платит ей значительную дань, но производит турбины лучше и дешевле. Увеличилась ли наша зависимость? Увеличилась. А наша экономическая сила возросла или ослабла? Возросла. На этом примере я иллюстрировал и разъяснял диалектику развития наших взаимоотношений с мировым хозяйством. Из всего этого вытекает не мое неверие в социализм, а моя непримиримая враждебность к философии черепашьего шага в четырех стенах самодовлеющего хозяйства ("отвлечение от международного фактора").

Я не делаю себе никаких иллюзий насчет того, что это мое краткое разъяснение, которое опирается на элементарнейшую логику вещей и идей, на совершенно точные цитаты, на все направление той политики, которую я отстаиваю, и которое (разъяснение) могло бы быть подкреплено десятком не менее убедительных цитат, окажет какое бы то ни было действие на полемическую линию "Правды" в этом вопросе. Тов. Бухарин по-прежнему будет брать в кавычки фразы, которых я не говорил, рвать цитаты посередине и вообще "отвлекаться" от ясного смысла того, что я хотел выразить в рамках отпускаемого мне минимальнейшего времени.