"Умно, - оценил Иолай, приближаясь к столу и с поклоном беря предложенный кратер. - Собравшихся не представил: и им польстил - кто ж вас, владыки, не знает?.. и мне - входи запросто, как равный к равным; и Гераклу - вот мол, несмотря на досадное недоразумение, совершаем возлияние, хвалу возносим... что же ты не Алкида позвал-то, а меня?!"
Вино пряным потоком обожгло горло, чаша опустела - и Иолай поставил ее обратно на столик.
Незаметно огляделся.
- Хорош ли был путь сюда из Тиринфа? - даже радушные слова Авгий-элидянин умудрялся произносить так, что они казались жирными. - Да ты садись, садись, Иолай, вон и кресло свободное...
- Хорош, - коротко ответил Иолай, садясь. - Хвала богам.
Владыки переглянулись.
- И героям, - тихо добавил Эврит, и пальцы его, сухо хрустнув, цепко охватили подлокотники.
- Вот уж кому низкий поклон за дороги наши, - Авгий пригладил ладошкой вспотевшую плешь, - так это героям. И в первую голову богоравному Гераклу, лучшему из людей. Чудищ-то под корень повыбил, разбойничков приструнил, кентавров да лапифов - к ногтю... те, которые остались - пакость мелкая, все между собой грызутся, им не до нас! Торгуй не хочу! Добрые соседи, я тебе, ты мне, они нам...
- И все - Микенам, - неожиданно отрубил прямолинейный Гиппокоонт, для убедительности припечатав колено огрубелой ладонью.
Шевельнулась на табурете тень Нелея Пилосского - сказать что-то хотел? Нет, промолчал - а багровые блики на лице троянца сложились в улыбку.
Дескать, не все - Микенам.
Так и имейте в виду, досточтимые.
- Здесь все свои, - Эврит резко наклонился вперед и просто-таки вцепился взглядом в лицо Иолая. - И говорим, как свои, без обиняков.
"Ну-ну, смотри, лучник, - усмехнулся про себя Иолай (на всякий случай расплываясь в тщеславной гримасе - как же, большие люди к своим причислили!). - Много ты высмотришь, чего я не захочу... И все-таки, что ж вам нужно от меня, правители? Здравицу Гераклу подпеть?.. Шестым голосом?"
Видимо, басилей Ойхаллии удовлетворился осмотром - потому что вновь откинулся на спинку кресла и поиграл в воздухе длинными сухими пальцами.
Словно птенца ловил.
- Почему твой дядя Геракл по окончании службы не сел вместо Эврисфея на микенский трон? - мягко, почти ласково спросил Эврит-лучник. - Каждый от Эвбеи до Пилоса ждал этого... дождемся ли?
И снова улыбнулся Лаомедонт.
От Эвбеи до Пилоса - а мы, троянцы, много восточнее...
"Кто я для них? - Иолай потянулся к кратеру, будто забыв, что чаша пуста. - Нечто вроде Лихаса?.. Ума мало, шрамов много, гордыня не по годам; на право наследования купить хотите, владыки? Сказать бы вам, каково оно, мое право - небось, вино бы поперек глотки встало!"
- Вряд ли, - он взял крутобокий кувшин, расписанный изображениями стилизованных осьминогов, накренил его, и багровая струя полилась в кратер. - Вы вот Геракла больше по басням слепых рапсодов знаете, а я с пеленок за ним... Герой? Да, герой. Великий? Да, великий. Ве-ли-чай-ший! Но в первую очередь он - сын Зевса! - для пущей убедительности Иолай ткнул чашей в потолок, расплескав вино на себя. - Сын Зевса! Что отец небесный повелит, то и делает! Скажете - неправильно?
- Правильно! - поспешно согласился Авгий; остальные промолчали.
- И я говорю, что правильно! Но иногда - жалко, - Иолай залпом осушил кратер, мельком отметив отсутствие слуг в мегароне и закуски на столе. Ну что ж, будем считать дело сделанным - вино ударило в голову молодому герою, развязав язык; а посторонних ушей, раз все свои, можно не опасаться.
Этого добивались, владыки?
- Жалко! - но правильно. Мы не Эврисфею служим! Мы - руки Громовержца, его земные молнии! Мы - я и Геракл... в смысле, Геракл и я. И наша служба, наша почетная и многоопасная служба...
- Окончена, - спокойно завершил Эврит. - Двенадцать лет, день в день. Если верить Зевсу, бессмертие Гераклу обеспечено. Но ведь он еще и здесь, на земле поживет... или я не прав? Отчего б не пожить Гераклу, богоравному герою, сыну Зевса - не пожить еще и ванактом Микенским?! А потом удалиться на Олимп, оставив ванактом Микенским - ну, допустим, Иолая, племянника и друга?
- А Зевс? - тупо спросил Иолай, методично наполняя вином все чаши, до которых смог дотянуться.
Потом выбрался из кресла и, пошатываясь, разнес кратеры присутствующим.
- А Зевс?! - еще раз возгласил он на весь мегарон и поднял чашу к закопченным балкам потолка, словно это был священный ритон [священный сосуд для возлияния богам], спустя мгновение осушив ее до дна.
Остальным волей-неволей пришлось последовать его примеру.
- А... что, собственно, Зевс? - слегка охрипнув, поинтересовался Авгий, зябко передергиваясь.
- Как это что?! Кто тридцать шесть лет назад возгласил: "Быть новорожденному ванактом Микенским и владыкой над всеми Персеидами!" Он возгласил, Зевс, Дий-отец... про Эврисфея, между прочим! Значит, так тому и быть!
- Да Зевс же Геракла, дядю твоего родного, в виду имел! - Авгий замахал на Иолая пухлыми ручками. - А Гера Никиппе, Эврисфеевой мамаше, роды ускорила - вот и вышла ошибочка! Кому, как не нам, ее исправить?
- Ничего не получится, - отрезал Иолай, на всякий случай грохнув кулаком о столик. - Не сядет дядя Геракл в Микенах!
- Да почему?!
- По кочану. И вообще - куда ему, прирожденному герою, в правители? Опять же, приступы безумия - слыхали небось? Ну вот и будьте довольны, что слыхали, а не видали. Я уж знаю дядюшку - как найдет на него, так только успевай прятаться!
- Ну хорошо, - подытожил Эврит. - Геракл в Микенах не сядет. А как насчет его брата - и твоего отца? Ты пока не пей, Иолай, ты подумай, не спеши отвечать... хмель - он плохой советчик.
Иолай грузно качнулся.
Опрокинул кресло.
Издал горловой звук - и шагнул к двери.
- Герой, - тихо плеснул вслед голос Гиппокоонта. - Золотая молодежь. А я тебя предупреждал, Эврит...
Гиппокоонт вдруг замолчал.
Твердым, ровным шагом Иолай прошел до двери, постоял на пороге мегарона.
Обернулся.
Жестким взглядом обвел собравшихся, словно впервые их видел.
- Радуйтесь, владыки! - негромко бросил Иолай. - Будем считать, что я только что вошел. Будем считать, что все, сказанное вами, я не слышал - но думал об этом по дороге сюда. Ну что, начнем сначала?