Об этом пишет, сообщая также,

Что флорентийский герцог за поддержкой

Намерен к нам прибегнуть. Добрый друг

Нас предостерегает; видно, хочет,

Чтоб в той просьбе отказали мы.

Первый вельможа

Свою любовь к вам, государь, и мудрость

Он проявлял тик часто, что они

Велят прислушаться к его совету.

Король

Он дал за нас ответ. И флорентийцу

Отказ, еще до полученья просьбы.

Но мы не возбраняем тем дворянам,

Что захотят Тоскане послужить,

Примкнуть к любой из двух сторон враждебных.

Второй вельможа

Да, это может быть отличной школой

Для юношей, мечтающих о битвах,

О ратных подвигах...

Король

Кто к нам явился?

Входят Бертрам, Лафе и Пароль.

Первый вельможа

Бертрам, граф Руссильонский, государь.

Король

Как ты похож, мой мальчик, на отца!

Не поскупилась щедрая природа,

Когда тебя любовно созидала.

Так будь в отца и благородством духа.

Добро пожаловать сюда, в Париж.

Бертрам

Я вашему величеству принес

И преданность мою и благодарность.

Король

Вернуть бы вновь мне силу и здоровье

Тех дней, когда с твоим отцом, два друга,

Отправились мы в первый наш поход.

Он, ученик храбрейших, был знаток

Тогдашнего военного искусства.

Он времени сопротивлялся долго.

Но ведьма-старость подобралась к нам

И силы отняла. Мне так отрадно

О друге вспомнить, о твоем отце.

Любил он в молодости пошутить;

Не то же ль мы и нынче наблюдаем

Средь молодых дворян? Но их остроты,

Отскакивая, ранят их самих,

Поскольку в одеянье благородства

Они облечь насмешку не умеют.

Он резок был, но он не оскорблял,

Был горд, но не бывал высокомерен,

Лишь с равным иногда, в ответ на вызов.

И честь его тогда была часами:

По ним он точно узнавал минуту,

Когда дать слово гневу; и язык

Лишь стрелке тех часов повиновался.

А к низшим относился он как к людям

Иным по должности, но не породе.

Величие свое он к ним склонял,

Их возвышая скромностью своею

И скромность черпая в их похвалах.

Вот муж - для наших юношей пример.

Сравнив его с собой, они бы знали,

Как сыновьям далеко до отцов.

Бертрам

Воспоминанья ваши, государь,

Щедрей, чем надпись на могильном камне.

И строки эпитафии бледнеют

Перед хвалой монарха.

Король

О, если бы и я был там, где он!

Он говорил (я слышу как сейчас

Его слова; он не бросался ими,

Но сеял семена, чтоб дали всходы):

"Пусть я не доживу... - так начинал он

Задумчиво в конце веселых пиршеств,

Пусть я не доживу до тех времен,

Когда сгорит в моей лампаде масло.

Зачем мне жить посмешищем для юных,

Которые чтут только новизну,

Беседуют лишь о покрое платья,

Меняют мненья чаще, чем наряды".

Такой судьбы хотел он для себя,

И я, вослед за ним, хочу того же.

Раз я уже ни меда и ни воска

Для улья своего не приношу

Пора уйти и место уступить

Другим рабочим пчелам.

Второй вельможа

Государь,

Вас любят все. И кто молчит об этом

Сильней других потерю ощутит.

Король

Напрасно занимаю я престол.

Скажите, граф, давно ли умер врач,

Что вашего отца лечил когда-то?

Он так молвой прославлен.

Бертрам

Государь,

Тому полгода, как скончался он.

Король

Будь жив он, я к нему бы обратился.

Граф, я на вашу руку обопрусь.

А эти лекари своим леченьем

Измучили меня. Пускай теперь

Болезнь с природой спорят без помехи.

Я рад нам, граф. Вы для меня отныне

Как сын.

Бертрам

Благодарю вас, государь.

Трубы. Все уходят.

СЦЕНА 3

Руссильон. Комната в замке графини.

Входят графиня, дворецкий и шут.

Графиня

(дворецкому)

Теперь я могу вас выслушать. Что вы намереваетесь сказать мне об этой девушке?

Дворецкий

Ах, если бы усердие, с которым я стараюсь угадать желания вашей светлости, значилось уже в перечне моих былых заслуг! Ведь распространяясь о чистоте своих побуждений, мы заставляем в ней усомниться и грешим против скромности.

Графиня

(замечая шута)

Зачем здесь этот плут? Ступай вон. Счастье твое, что я верю не всем жалобам на тебя, - почему что скучно в них разбираться. Мне-то известно, что ты достаточно глуп, чтобы решиться на любую пакость, и достаточно хитер, чтобы выпутаться из нее.

Шут

Ваша светлость знает, что я бедняк.

Графиня

Ну хорошо, хорошо.

Шут

Не так уж это хорошо, что я бедняк, хотя многих богачей и ждет преисподняя. Но если бы ваша светлость позволили мне жениться, то мы с моей невестой Изабеллой уж как-нибудь да свели концы с концами.

Графиня

Ты что же, хочешь стать вовсе нищим?

Шут

Неужели я уйду от вас вовсе ни с чем?

Графиня

В каком смысле?

Шут

В смысле Изабеллы. Служба хорошо, а счастье лучше. И сдается мне, что не будет у меня счастья, пока не будет потомства. Ведь, как говорится, дети - благословение божие.

Графиня

Так, значит, тебя тянет жениться?

Шут

Ваша светлость, этого требует мое бренное тело. Плоть тянет меня, а уж если дьявол тянет - плачешь, да идешь.

Графиня

И это единственная причина?

Шут

Клянусь вашей светлости, есть и другие, притом самые благочестивые.

Графиня

А можно о них узнать?

Шут

Я грешил, как и вы, ваша светлость, как всякий, кто создан из плоти. А уж если я женюсь, то, конечно, стану каяться.

Графиня

Каяться, что женился, но не каяться в грехах.

Шут

Кроме того, у меня нет друзей. И я надеюсь приобрести их через жену.

Графиня

Такие друзья - твои враги, шут.

Шут

Вы плохо разбираетесь, ваша светлость, в том, что такое настоящие друзья. Эта молодцы будут выполнять за меня работу, которая мне наскучила. Тот, кто возделывает мое поле, бережет мою рабочую скотинку, а урожай-то все равно достается мне. Если я для него рогоносец, то он для меня - батрак. Жена - плоть и кровь моя. Кто ублажает мою жену, ублажает мою плоть и кровь; кто ублажает мою плоть и кровь, тот любит мою плоть и кровь; кто любит мою плоть и кровь, тот мне друг; следственно, тот, кто обнимается с моей женой, - мой друг. Если бы люди были согласны оставаться тем, что они есть на самом деле, им нечего было бы опасаться женитьбы. Ибо если даже у молодого пуританина Чарбона и у старого паписта Пойзама мозги устроены совсем по-разному в смысле религии, то лбы у них украшены одинаково и бодаться друг с другом они могут ни дать ни взять, как два барана.