- Пожалуйте! - кричат его голубятники. - Господин учитель, ваше местоимение, обратите ваше внимание на турманов! Ваше местоимение!

- Ваше местоимение! - кричат ему с разных сторон.

- Ваше местоимение! - повторяет где-то на бульваре мальчишка.

А "его местоимение", очевидно, давно уже привыкший к этому своему титулу, серьезный, строгий, берет в обе руки голубя и, подняв его выше головы, начинает рассматривать и при этом хмурится и становится еще более серьезным, как заговорщик.

И Труба, этот небольшой кусочек Москвы, где животных любят так нежно и где их так мучают, живет своей маленькой жизнью, шумит и волнуется, и тем деловым и богомольным людям, которые проходят мимо по бульвару, непонятно, зачем собралась эта толпа людей, эта пестрая смесь шапок, картузов и цилиндров, о чем тут говорят, чем торгуют.