- Положим, Монтень... - начал было Лефер, но Ольсен не дал ему договорить:
- При чем тут Монтень, речь ведь идет не о светилах разума, а о напичканных предрассудками невежественных солдафонах средневековья с их куриными мозгами. Впрочем, и Монтень, оставаясь, как всякий гений, эталоном мудрости на все времена, выглядел бы темным дикарем по сравнению с нашими детишками, которые получают в готовом для потребления виде всю сумму информации, накопленной человечеством. Короче, риск риском, но в тот момент меня ничто не могло бы остановить.
Все перевели дух, и даже скептик Кирога взглянул на своего бедового товарища с долей восхищения.
Ольсен улыбнулся.
- Однако мне пришла в голову мысль, что, прежде чем всходить на Голгофу, стоит расспросить какого-нибудь местного жителя. Побродив по городу, я присмотрелся к пожилому, толстенькому, прилично одетому человеку с добродушной, улыбчивой физиономией. Он степенно прохаживался у небольшой лавчонки, в окнах которой были выставлены для обозрения банки и склянки всевозможных размеров с этикетками на латыни. Словом, он смахивал на служителя Эскулапа, ожидающего клиентов.
"Позвольте спросить вас кое о чем, милейший", - обратился я к нему.
"К вашим услугам, сударь, - ответил он с готовностью. - Аптекарь Баланже".
"Весьма польщен. Вопрос у меня довольно деликатный".
"Не стесняйтесь, по роду своих занятий я привык исполнять поручения тонкого свойства. Сама герцогиня де Майен доверяла мне свои секреты. И могу похвастать, что по части лечения травами вы не найдете лучшего знатока во всей округе".
"А ядами?" - зачем-то вдруг брякнул я.
Его глаза сразу приняли настороженное выражение.
"Оставим это, - поспешил я исправить свою ошибку, - скажите, какое сегодня число?"
"Как, - воскликнул он недоверчиво, - это и есть ваш деликатный вопрос?"
"Разумеется, нет, я просто хотел узнать, не ожидали ли парижане сегодня некоего важного события?"
"Важное событие? Как же, как же... вы, должно быть, имеете в виду коронацию ее величества в качестве регентши при малолетнем дофине. Она состоялась вчера, и, скажу я вам, это было зрелище! - Баланже завел глаза, призывая в свидетели небеса. - Король поступил, как всегда, очень мудро, обеспечив преемственность власти на время своего отсутствия и освятив тем самым право юного Людовика на престол. Я полагаю..."
"Постойте, - прервал я политические разглагольствования аптекаря, речь ведь идет о событии не вчерашнего, сегодняшнего дня".
"Ах, да. Ну что ж, нет ничего проще. Сегодня, 14 мая, состоялся выезд доброго короля Генриха IV. Ранним утром графиня Шартр разрешилась от бремени, в чем ей помогал аптекарь Баланже. Вечером ожидается прибытие в Париж турецкого посла, везущего письмо и подарки султана его величеству. Распространяются также слухи, что из армии, действующей на Маасе, для доклада государю отозван главнокомандующий, что гугеноты готовятся отомстить Лиге за Варфоломеевскую ночь, а католики добиваются отмены Нантского эдикта".
Все это мой собеседник выпалил одним духом, явно довольный возможностью продемонстрировать свою осведомленность в государственных делах.
"Очень интересно, - заметил я. - Не упустили ли вы, однако, нечто такое, что должно было случиться сегодня, но не случилось?"
Аптекарь наморщил лоб. "Да, - сказал он, - ведь нынче поутру должны были казнить Равальяка. Может быть, ваша милость имеет в виду это происшествие?"
Я побелел: "Как Равальяка?!"
"А что, он ваш родственник? Я-то полагал, сударь англичанин". Он достал из обширного кармана флакон с нюхательной солью и собирался было сунуть мне его под нос, однако я решительно отказался от этого варварского заместителя валидола.
"О нет, - сказал я, овладев собой, - просто мне показалось, что я слышал его имя".
"Еще бы, вот уже третий день только и разговоров, что этот человек замышлял дурное против короля. Впрочем, казнь отложена на два-три дня, пока парижский палач оправится от простуды. До чего же, однако, подлы эти католики, - поделился своим возмущением Баланже, впервые обнаружив собственные религиозные пристрастия, - ведь это уже восемнадцатый убийца, подсылаемый ими к государю! А финансирует всех бандитов не кто иной, как благочестивый Филипп II..."
Тут вдруг мессир Баланже прикусил губу, глаза его округлились от страха. Я хотел было оглянуться, чтобы посмотреть, что привело в ужас словоохотливого аптекаря, но не успел: чьи-то мощные длани обхватили меня сзади и оторвали от земли, одновременно кто-то ловко заткнул мне рот кляпом и резким движением надвинул шляпу на глаза. Не будучи в состоянии кричать о помощи, я был брошен в какой-то экипаж, лошади тронулись с места рысью, унося не в меру настырного путешественника во времени навстречу его судьбе.
Даже высокопарная концовка не ослабила впечатления, произведенного этой частью рассказа. Все сидели молча, ожидая продолжения.
- Предлагаю небольшой перерыв, - коварно заявил Ольсен. - Я вас, должно быть, утомил, да и подкрепиться не мешает.
Все дружно запротестовали.
- Ваша воля, - сдался он. - Из подробного письменного отчета можно узнать все детали моего ареста и первого допроса, состоявшегося, кстати, в тот же день. Скажу лишь, что обращались со мной сносно и костей не ломали. С самого начала я отказался отвечать на все вопросы и нахально потребовал личного свидания с королем, налегая на то, что имею для него сведения исключительного значения. Сам я, конечно, не слишком верил в то, что мои настояния дойдут до царственных ушей, и поэтому начал исподволь обдумывать план побега. Но, как известно, чудеса чаще всего случаются, когда их не ждут. Уже на другой день меня препроводили в Лувр, и я предстал перед Генрихом.
Он принял меня в небольшой комнате, окна которой выходили на набережную Сены. Обстановка была довольно скромной: широкий письменный стол, заваленный бумагами, этажерка с книгами, несколько кресел. Словом, все как в кабинете современного чиновника, если не считать небольшой картины в золоченой раме, изображающей выезд Дианы. Полагаю, она принадлежала кисти Рубенса, а в роли богини выступала покойная возлюбленная короля Габриэль д'Эстре, герцогиня де Бофор. Боюсь, эта очаровательная миниатюра безвозвратно утеряна: мне не удалось разыскать ее в музейных каталогах.