В последние дни перед восстанием шла ожесточенная борьба за гарнизон. Старый ЦИК и штаб округа прилагали все меры к тому, чтобы изолировать большевиков и, с другой стороны, убрать наиболее опасные части из Питера. Вопрос крайне обострился 18 октября, когда Военный Отдел Петроградского Совета, в ответ на саботаж штаба округа, разослал телеграмму-приказ по гарнизону, которая предлагала не выполнять приказов штаба округа, если они не скреплены подписью Военного Отдела. В этот же день состоялось в Смольном собрание представителей гарнизона. ЦИК пытался сорвать это собрание, заявив, что оно неправомочное, но успеха эта попытка не имела. Из докладов с мест выяснилось, что подавляющее большинство частей будет участвовать в перевороте.

19 октября ЦИК, в свою очередь, собрал представителей гарнизона. Дан и ряд других лидеров пытались доказать собранию всю гибельность выступления. В своих ответах делегаты с мест, как один, заявили ЦИКу, что они пойдут туда, куда их поведет Петроградский Совет. В заключение собрание объявило себя неправомочным выносить те или иные резолюции.

Настоящее собрание полковых делегатов было созвано, таким образом, после ряда подготовительных. Резолюции, предложенные т. Троцким, были приняты всеми при 57 воздержавшихся. Своим голосованием за эти резолюции собрание показало, что Петроградский гарнизон уже окончательно вступил на путь переворота.

Решение о "дне Петроградского Совета" было вызвано тем, что белогвардейская реакция, в лице казачьих атаманов, назначила на воскресенье 22 октября, в день Казанской Богоматери, крестный ход. В противовес этому революционный гарнизон решил произвести смотр революционных сил. Представители некоторых казачьих полков, уже на этом собрании, заявляют, что они никакого участия в крестном ходе не примут. Все эти моменты заставили контрреволюцию отменить казацкий крестный ход.

Воззвание к казакам было вызвано тем, что контрреволюцией они предназначались, как сказано выше, в качестве главной боевой силы во время крестного хода 22 октября. Воззвание было написано Л. Д. Троцким. См. обращение "Братья-казаки!" в тексте настоящей книги.

Конфликт между штабом округа и Военно-Революционным Комитетом назревал уже в течение нескольких дней. Апогея он достиг 21 октября, когда гарнизонное собрание полковых представителей отдало гарнизон в распоряжение ВРК. Штаб округа оказался, таким образом, штабом без армии. В своей агонии он сделал театральный жест — отказался признать за Комитетом право контроля распоряжений штаба по гарнизону. В ответ на такой поступок штаба, Военно-Революционный Комитет разослал данную телефонограмму по частям петроградского гарнизона.

С другой стороны, отказ командующего войсками округа Полковникова признать фактическую власть Военно-Революционного Комитета послужил поводом для выхода представителя солдатской секции Петроградского Совета из состава так называемого особого совещания при штабе. Так как это особое совещание, состоявшее из представителей военного отдела соглашательского ЦИКа и солдатской секции Петросовета, при таком положении вещей теряло всякий авторитет, то Полковников пошел на компромисс. 23 октября он созвал совещание с участием представителей ЦИКа и комиссара при штабе округа. На это же совещание были вызваны из Смольного представители гарнизона. В штаб округа явилась делегация, во главе с подпоручиком Дашкевичем, большевиком. Последний заявил, что гарнизонное собрание уполномочило его заявить лишь о том, что отныне все приказания штаба должны быть контр-ассигнированы (скреплены) Военно-Революционным Комитетом при Петроградском Совете. После этого заявления делегация гарнизона удалилась.

Оставшаяся соглашательская часть собрания в своей растерянности додумалась до курьезного решения: выжидать разрешения конфликта между ЦИКом и Петроградским Советом.

Если этот конфликт лишь увеличил пропасть между штабом и гарнизоном, то, с другой стороны, он побудил правительство снова начать кампанию за вывод частей гарнизона на фронт. Именно в связи с этим конфликтом Керенский в свое время вызвал в Петроград командующего Северным фронтом ген. Черемисова для совещания о принятии мер к выводу войск.

К сожалению, никаких отчетов об этом митинге — как и о ряде других — не сохранилось. Поэтому известный интерес представляют те отдельные замечания, которые имеются в "Записках о революции" Суханова по поводу этого митинга:

Верховский — демократически настроенный офицер, командовавший летом 1917 года войсками Московского военного округа. Осенью 1917 года вошел в правительство Керенского, в качестве военного министра. В правительстве Верховский считался левым, а в армии в известной мере боролся с корниловским влиянием. За несколько дней до Октябрьского восстания он получил отставку за нерешительность в борьбе с большевиками. В первое время после Октябрьской Революции он находился в рядах ее врагов. Затем он отходит от антисоветской деятельности и все последующее время работает в учебных и научных организациях Красной армии.

Коновалов — см. прим. 117 части I данного тома.

Настоящее заседание ЦИКа эсеро-меньшевистского состава было последним. Оно было открыто под председательством Гоца. С докладом по текущему моменту выступил Дан, который яростно нападал на большевиков, защищал военщину и рисовал ужасы восстания. "Вся власть Советам — это означает смерть. Грабители и воры ожидают этого момента для грабежей и поджогов". После Дана с речью выступил т. Троцкий. Среди выступавших после него нужно отметить Либера, который прибегнул к Марксу для того, чтобы опровергнуть точку зрения т. Троцкого.

В конце заседания, после ухода большевиков, ЦИК принял резолюцию, в которой высказывался против переворота.