Я пожимаю плечами и отправляюсь на кухню.

- Выпьете?

- К сожалению, у меня нет на это времени.

- Да бросьте! Пока вы работаете со мной, времени у вас сколько угодно. Просто скажите Джуди, что меня надо было привести в форму перед допросом.

- У вас странное представление о моей работе, мистер Купер.

- Зовите меня просто Шон. - Я возвращаюсь в гостиную с двумя стаканами и початой бутылкой виски. - А я буду звать вас просто... как там? - Я бросаю взгляд на визитку. - Девон. Так проще.

- Договорились, Шон.

- Ну так что? Собираетесь выкручивать мне руки, а?

- Упаси Бог, - Хольтцман сдержанно улыбается. - Боюсь, Голливуд, создал у обывателей несколько превратное представление о способах работы служб внутренней безопасности крупных корпораций. Уверяю вас, что Atropa Systems работает исключительно в рамках закона. Имей мы намерение вас допросить, я пришел бы к вам с армией адвокатов, шерифом и ордером на арест.

- По вашим словам в Эй-Си сплошь ангелы работают, - ворчу я. - Точно не будете?.. Ну, а я выпью...

- Джуди была права, - Девон внимательно оглядывает комнату. - Без дела вы склонны впадать в депрессию.

- Ага! Вы все же решили не ходить вокруг да около. Теперь я понимаю, что вы пришли предложить мне работу. Шерифа, наверное, приберегли на сладкое, да?

- Вы проницательны.

- Черта с два. Просто я это уже проходил. Знаете, что было, когда япошки меня уволили? Я вышел из офиса, свободый, как птица и - поверите ли? - весьма обескураженный. Только что у меня была работа и вот ее нет. Это означает, что я не знаю, чем буду заниматься завтра, послезавтра и через неделю. Деньги меня тогда не волновали, благо узкоглазые заплатили сполна, но непристроенность давила на нервы. После нескольких лет офисного рабства вновь распоряжаться собой - это нечто восхитительное. Вам не понять.

- Свобода требует некоторой привычки. Дайте ее человеку, который провел всю жизнь в рабстве и что он с ней будет делать?

- Вы так легко сравниваете рабство с работой в Эй-Эс? Мне даже становится страшновато, черт возьми!

- Вам будет нечего бояться, если вы примете наше предложение.

Я наполняю стакан заново и тяжело опускаюсь на искалеченную софу. Небрежно закидываю ногу на ногу, демонстрируя лощеному мистеру Хольтцану полосатые носки.

- Из ваших слов легко сделать вывод о том, что мне определенно будет чего бояться, если я откажусь.

- О, не примите это за попытку шантажа, Шон! - говорит тот вынимая из внутреннего кармана пиджака конверт с логотипом "Kodak". - Совсем наоборот, мы даем вам шанс обелить свое имя и получить неплохую должность... Вновь обрести смысл жизни, если хотите.

- Мне уже как-то предлагали нечто подобное. В первый раз я согласился, во второй - отказался. И ни разу не пожалел ни о том, ни о другом решении.

- Прекрасно! Тогда будем надеяться, что вы все еще не утратили хватку, - посланец Джуди водружает на нос очки в тонкой оправе и раскладывает передо мной фотографии. - Вы знаете этих людей?

Я отхлебываю виски и морщусь.

- Вам прекрасно известно, что да.

- Можете назвать их имена?

- Алан. Мегги. Хотите так, а хотите - поменяем карточки местами и тогда все будет наоборот. Мегги и Алан.

- Очень хорошо. Я бы даже сказал - великолепно.

- Я бы так не сказал, Девон. По-моему мы только зря тратим время.

- За долгие годы работы, Шон, я усвоил два важных правила, которым следую неукоснительно. Первое - разбирайся с делами в надлежащем порядке. Второе - если что-то пошло не так, то нарушено правило первое.

- Да что вы говорите! - Я скалюсь ему в лицо. - Если честно, мне это кажется полным дерьмом.

Выражение глаз, спрятавшихся за поблескивающими стеклами очков, остаются невозмутимым.

- Нам известно, что вы и эти люди, знакомства с которыми вы благоразумно не отрицаете, планировали незаконное проникновение в здание технопарка Atropa Systems в Осаке и похищение информации о наших новейших разработках.

- Понятия не имею о чем вы говорите.

- Правда?

- Конечно, правда. По-вашему я лгу? Да я самый честный парень на свете, спросите кого угодно. Вон хоть соседей моих спросите, если не верите.

- Тогда каковы же были ваши отношения с этими людьми?

- Если тебе так охота это знать, Девон, то так и быть, расскажу. Мы были друзьями, некоторое время даже любовниками, но потом Мегги выбрала его. Такое случается сплошь и рядом. Я не стал мешать их счастью, отошел в сторону, оказался здесь... Может это и не самый лучший выбор пути в моей жизни, но думаю, на небесах все зачтется. В каком-то смысле, кажется, это можно отнести к самопожертвованию. Вы как думаете?

- Если честно, я думаю, что все это - ложь.

- Если у вас нет никаких доказательств обратного, то думаю, присяжные примут мою сторону. Когда я все это расскажу они будут рыдать, вот увидите.

- О, рыдать они будут совсем по другой причине. У нас есть свидетель.

- В самом деле? И кто же он - малыш Каспер или Дональд Дак?

Девон Хольтцман наклоняется вперед и снимает очки, впиваясь в меня колючим взглядом.

- А вы попробуйте угадать, Шон. Высокий, рыжеволосый, с английским акцентом...

- Неужели сам Робин Гуд вышел из Шервудского леса?!

- Перестаньте кривляться. Как вы понимаете, положение ваше весьма и весьма серьезно. Я вам как бывший юрист говорю.

Очередная доза виски распускается в желудке огненным цветком.

- Сигаретки не найдется? - хриплю я.

Хольтцман мне не доверяет, даже после того, как я выдал ему полдюжины вариантов налета на наше отделение. "Наше" - означает, что я теперь тоже на жаловании у Эй-Си (служба внутренней безопасности, значок со встроенным RFID-чипом, серая форма) - мелкая сошка, охранник за которым следят пристальнее, чем за арабами, пожаловавшими с экскурсией.

Хольтцман, как и положено примерному начальнику СВБ, параноик и перестраховщик. Немного слишком сдвинутый, чтобы продержаться на этой должности еще лет десять. Я думаю, что в один прекрасный день он войдет в зал заседаний и пальнет из пистолета в зеркальный потолок, заявив собравшимся на совещание шишкам, что все они арестованы по подозрению в промышленном шпионаже. Ребята вмиг скрутят его, оденут в смирительную рубашки и отправят в долгий отпуск на Гавайи.

Ребята здесь хорошие и в отличие от Хольтцмана меня любят. Так любят лотерейный билет, фишку казино и незаполненный банковский чек на предъявителя. Всегда есть шанс, что я попытаюсь что-нибудь выкинуть и они сорвут банк. А еще я часто проигрываю в покер, пополняя их семейные бюджеты.

- Это работа сводит меня с ума, - говорит Ноэль, с шумом потягивая содовую. - День за днем одно и то же. Ничего не происходит. Так и жизнь пройдет, а не заметишь.

- Тебя это беспокоит? - профессиональным тоном спрашиваю я.

Мы сидим в зеленом баре на шестом этаже. После обеда здесь пусто, если не считать мающихся от скуки бездельников вроде нас. Бармен в сотый раз протирает бокалы. Он нем в прямом смысле этого слова и, судя по нейтральному выражения лица, становиться глух, как пробка, когда дело доходит до приватного разговора двух парней за стойкой.

Я не обольщаюсь иллюзией приватности. Когда мы закончим разговор в компьютер Хольтцмана упадет файл с записью. Все беседы в барах записываются, а после прослушиваются несчастными людьми вроде нас. Мои слова, разумеется, очкастый Девон прослушает лично.

- Ноэль, работа у тебя непыльная, - говорю я. - Деньги капают на банковский счет, есть страховка и скромный пакет акций. После смены ты возвращаешься в уютную квартирку за которую не платишь ни гроша, наслаждаешься всеми благами цивилизации и роскошным телом молодой жены. Чего тебе не хватает?

Лошадиное лицо ирландца вытягивается.

- Да тем, что я и через двадцать лет буду сидеть в этом баре хлебая безалкогольное пиво! Это по-твоему жизнь? В четырех стенах, не видя ничего вокруг? Каждый вечер перед видеоэкраном рядом с Долли?