В августе 1918 года началось формирование 2-й дивизии Южной армии под командованием царского генерал-майора Г. Г. Джонсона в Миллерово и штаба корпуса. В течение трех месяцев по всей Украине было открыто 25 вербовочных бюро, при посредстве которых в Южную армию за это время было направлено не менее 16 000 белых добровольцев. 30 % отобщего числа добровольцев, направленных для формирования Южной армии составляли офицеры бывшей Русской Императорской армии. Одновременно при посредстве тех же самых 25 вербовочных бюро Южной армии около 4 000 добровольцев было направлено в Донскую армию генерала П. Н. Краснова (а частично, при его посредстве — в «проантантовскую» Добровольческую армию генерала Деникина). Южная армия имела свои вербовочные бюро не только на Украине, но и в других городах — например, в Пскове (тамошнее бюро возглавлял подполковник русской армии Бучинский). В конце августа 1918 года были сформированы эскадрон 1-го конного полка (командир эскадрона — полковник Якобсон) в Черткове и отдельный пехотный батальон в Богучаре. В штаб Южной армии начали поступать предложения от целых офицерских составов кавалерийских и пехотных полков бывшей русской армии, сохранивших свои старые знамена и штандарты, вступить полным составом в Южную армию при условии сохранения их частей.

Идею создания Южной армии с самого начала активно поддерживал Гетман П. П. Скоропадский. Именно Гетман передал в Южную армию кадры 4-й пехотной дивизии (13-й Белозерский и 14-й Олонецкий полки), из которых планировалось еще весной 1918 года сформировать Отдельную Крымскую боигаду украинской армии. Кроме того, в состав Южной армии были переданы кадры 19-й и 20-й пехотных дивизий, почти не использованные в регулярной армии Гетмана Скоропадского. Германское командование, с полным основанием рассматривавшее белую Добровольческую армию Деникина как силу, враждебную Германии, препятствовало поступлению в войска Деникина русских добровольцев, поощряя в то же время их вступление в Южную армию, в результате чего многие русские офицеры-патриоты оказались дезориентированными и в итоге не попали ни в Добровольческую, ни в Южную армию. И это в то время, когда каждый «белый» штык был на вес золота!

Предполагалось, что Южная армия будет действовать совместно с Донской, и донской Атаман П. Н. Краснов требовал перевода формирований Южной армии в Кантемировку. 30 сентября 1918 года Донской Атаман издал приказ о формировании Особой Южной армии в составе трех корпусов: Воронежского (бывшая Южная армия), Астраханского (бывшая Астраханская армия, о которой еще пойдет речь на дальнейших страницах этой книги) и Саратовского (бывшая Русская народная армия) под командованием генерала Н. И. Иванова (начальником штаба у которого был генерал Залесский). Осенью 1918 года армия насчитывала более 20 000 штыков и сабель. Но это был списочный состав, а на фронте против большевиков из этих 20 000 сражалось не более 3 000 бойцов.

После перевода частей Южной армии в район Черткова и Кантемировки обнаружилось, что из них насчитывается немногим больше 2 000 боеспособных. К октябрю 1918 года боевой элемент Южной армии счислялся всего 3, 5 тысячами человек. К концу октября, после четырех месяцев формирования, армия насчитывала не более 9 000 штыков и сабель. Переименованная в «Воронежский корпус», армия, под командованием генерел-лейтенанта князя Н. П. Вадбольского, была передана Северо-Восточному фронту Донской армии, и 7 ноября 1918 года генерал Семенов во главе своей 1-й дивизии выступил на фронт. Однако уже в ноябре Воронежский корпус, в котором числилось в общей сложности более 20 000 человек, при более чем 40 штабах, управлениях и учреждениях в тылу, держал фронт силами всего 3000 штыков и шашек. Части бывшей Южной армии, действовавшие на восточном направлении против красных, понесли в боях тяжелые потери. В феврале-марте 1919 года они были переформированы и включены в состав 6-й пехотной дивизии «непредрешенческих» Вооруженных Сил Юга России, окончательно подчинившись генералу А. И. Деникину.

Но пути Южной армии и генерала Скоропадского разошлись позднее. А пока что сторонники Гетмана подготовили проект, предусматривавший восстановление исторического титула Князя Киевского (и даже Короля Украины), но Скоропадский решительно отклонил этот проект. Неустанно отметая возводимые на него политическими противниками как из левого, так и из правого («великорусского») лагеря обвинения в «украинском национализме», гетман сформировал свой Совет Министров на абсолютно «интернациональной» основе. Так, министром финансов он назначил А. Ржепецкого (поляка, то бишь «ляха»), министром труда — Ю. Вагнера (немца, то бишь «нiмця»), министром торговли — С. Гутника (еврея, то бишь «жида»), а государственным контролером — и вовсе Г. Афанасьева (великоросса, то бишь — «москаля»)…

Памятуя о словах Петра Великого: «От презрения к войне общая погибель следовать будет!», генерал Скоропадский, как кадровый военный, сразу же после своего избрания Гетманом занялся военным строительством. Военным министром он назначил бывшего командующего 4-й русской армией, родового козака генерала А. Рогозу, начальником Генерального Штаба — бывшего полковника Русской Императорской армии полковника А. Сливинского. Был принят закон об учреждении сети средних и высших военных учебных заведений, курсов переподготовки офицерских кадров. Полным ходом шла подготовка к открытию собственной Академии Генерального Штаба. В июне 1918 года была сформирована новая Сердюцкая Его Ясновельможности пана Гетмана дивизия, насчитывавшая 5 000 штыков. Началось комплектование подчиненного непосредственно самому гетману Особого корпуса из числа бывших офицеров Русской Императорской армии (которых только в одном городе Киеве насчитывалось свыше 15 000 — и это только соблаговоливших зарегистрироваться!). На будущее был утвержден план формирования восьми пехотных корпусов и четырех конных дивизий, в ряды которых предполагалось призвать 85 000 новобранцев. Флот и авиация становились самостоятельными родами войск.

Особое значение Гетман Скоропадский, как уже говорилось выше, придавал вопросам возрождения казачества, ибо рассматривал казаков как трудолюбивых земледельцев среднего достатка, способных решить продовольственную проблему, обеспечив страну продуктами питания, и одновременно — как род территориальных войск со статусом национальной гвардии, чей патриотизм и национальная ориентация абсолютно исключали всякую возможность его большевизации. Согласно Универсалу (указу) Гетмана Скоропадского, украинское казачество должно было состоять из 8 кошей (в пределах губернии), каждый из которых должен был состоять из 14 куреней-полков (в границах уездов). В казачий реестр («компут») было включено 150 000 казачьих семей. Во главе Всеукраинского козачества («козацтва») стоял сам Гетман, которому подчинялись назначаемые им же кошевые атаманы («отаманы»). Атаманами назначались лучшие военные и представители известных казачьих родов.

Не были оставлены без внимания также наука и культура. При Гетмане Скоропадском стали открываться украинские начальные школы. На базе прежних гимназий были созданы 150 государственных украинских средних школ. В русских школах (по-прежнему составлявших большинство) в качестве обязательных предметов вводились украинский язык, история украинской литературы и история Украины. Были основаны два новых государственных университета — в Киеве и Каменец-Подольске, и частный университет в Полтаве. Впервые в истории страны появилось Главное управление искусства и народной культуры, Украинский национальный архив, Государственная библиотека, музей, галерея рисования и резьбы, драматический театр, капелла, Национальная опера, Кобзарская и Симфоническая школы, Украинская академия наук и Академия искусств, во главе которых были поставлены ученые и деятели культуры, пользующиеся всеевропейской (что по тем временам означало — всемирной) известностью — В. Вернадский, Л. Билецкий, Г. Нарбут, В. Кордт, О. Кошин, И. Огненко и многие другие.