— Тогда все ясно, — сказал знакомый. — Он тебе бабки не платит из классовой ненависти…
Корреспондент пришел устраиваться в журнал.
Директор предприятия и главный редактор переглянулись и сказали:
— Нам подумать надо.
— А я как раз хотел пойти покурить…
Вышел на лестницу.
Стоит, пускает деньги на ветер.
Через пару минут в курилку вышли два сотрудника. Сунули сигареты в губы, задымили.
Один сказал:
— А мне Лариса Михайловна вчера швейцарский нож подарила. Теперь штопор всегда под рукой. Если надо бутылку открыть — никаких проблем!
Корреспондент хмыкнул:
— А авторучкой никогда пробку пропихивать не доводилось?
Обалдело:
— Нет…
— А консервы открывать маникюрными ножницами?
Еще более растерянно:
— Нет…
А в этот момент разговор директора с редактором зашел в тупик.
— Мне он как-то не очень, — сказал директор. — Но работать с ним тебе, а не мне. Если хочешь — бери.
Редактор тоже пожал плечами:
— На меня, откровенно говоря, он тоже большого впечатления не произвел. Откажу я, наверное…
Направился в курилку.
Перед неплотно закрытой дверью вдруг остановился. Послушал немного и вернулся:
— А давай все-таки возьмем. Хоть скучно не будет…
Журналист узнал, что знакомая корреспондентка вернулась из Турции очень довольная отдыхом.
Осведомился:
— А птичий грипп она там не подхватила?
— Нет, — заверили его. — Она была до того, как начались первые заболевания…
Глубокомысленно:
— Так, значит, это она его в Турцию завезла!..
Позвонил бывший музыкальный обозреватель одной из газет.
Стал жаловаться:
— Год не могу работу найти! Ну, что за дела?! Меня во всем мире знают! Артемий Троицкий мой лучший друг! Сестра Мишель Пфайфер по первому звонку даст мне ключи от своей пражской квартиры, если я в Чехию приеду! Типа: зачем тебе по гостиницам скитаться, у меня квартира пустует, живи там хоть год!..
И так далее, и тому подобное.
Когда слушать эту хлестаковщину надоело, знакомый произнес:
— Так ты говоришь, что тебя во всем мире знают? Теперь, осталось дело за малым: сделать так, чтобы тебя еще и в нашем городишке знали…
Сменилось руководство регионального отделения Союза Журналистов.
Новое правление прогнулось перед властями, чтобы получить новое здание в центре города, средства на капитальный ремонт и финансирование Союза…
Планы у правления были грандиозные.
Выяснилось, например, что региональное отделение никак не может обойтись без своего собственного гимна…
Объявили конкурс, выделили какие-то немыслимые деньги на призовое вознаграждение, и местные композиторы и поэты засучили рукава.
Некоторые журналисты ворчали:
— А музыку-то зачем сочинять? Она уже есть — готовая… Из кинофильма «Игрушка»… В самый раз будет.
Одна корреспондентка работала сперва на телевидении, потом — на радио.
Каждый раз у нее не складывались отношение с руководством, и она уходила.
Она была фанатиком электронных СМИ, поэтому, когда она вдруг подалась в газету, все удивились.
— А все очень просто, — рассказала журналистка. — После эфира ничего не остается. А от работы газетчика — папка с вырезками. В любое время можно посмотреть, перечитать, показать…
Радиожурналист сказал знакомому газетчику:
— Ну ладно, у нас прямой эфир, всё делается с колес. Иногда случаются ляпы и накладки. Но чего я понять не могу — почему ошибки бывают и в газетах? Ведь у вас достаточно времени, чтобы написать статью, а потом — проверить и перепроверить цифры и факты…
На редакционной вечеринке один журналист стал клеиться к ведущей экономической еженедельной программы.
— И не старайся, — отмахнулась она. — У меня оргазм бывает только от денег!
Тогда журналист вытащил из портмоне банковскую карточку «Visa» и помахал у теледивы перед носом.
— Ой, что-то не верю, — сказала она. — Ничего не чувствую. Кажется, она пустая…
И отвалила.
— А ведь права, сучка, — проворчал журналист. — Там и ста рублей нет…
Один репортер очень необычно решил отметить свое 15-летие в журналистике: написать мемуары.
— Не рано ли? — словно сговорившись, спрашивали знакомые.
— Мемуары надо писать, когда воспоминания еще не отредактированы склерозом, — отшучивался репортер. — И поверьте — мне есть, что рассказать. Ничего выдумывать не буду. Напишу только то, что было. Я за пятнадцать лет такого скотоложества насмотрелся!..
— Гляди, по судам затаскают!..
— Не затаскают. Я размещу в интернете. Судебных прецедентов пока не было…
Скоро все журналисты в городе знали, что репортер, известный скандальным характером и злым языком, намерен «всем сволочам вырвать матку прямо через прямую кишку без наркоза»…
Хихикая, спрашивали, на каком сайте искать мемуары и когда появятся первые главы.
Вскоре слухи дошли и до будущих действующих лиц.
Как-то репортер на улице встретил редактора одной областной газеты.
— Я слышала, Вася, ты мемуары написал? — спросила она.
— Верно, — ответил репортер, ухмыляясь. — Рабочее название: «Тихий омут».
— И обо мне будет?
Репортер ухмыльнулся еще шире.
— А как же!
— Разве тебе у нас плохо было?
— Если у вас так хорошо было, то почему «меня ушли»?
Случайный человек, попав в редакцию любой телекомпании за час до эфира, будет шокирован, услышав, как журналисты сражаются за время и первоочередность.
Обступив редактора, они пытаются аргументировано доказать важность именно своего материала.
— У меня репортаж из Законодательного собрания! — кричит один. — Мой материал должен идти первым!
— У тебя сухой официоз, — говорит другой. — А у меня — паводок, социальная катастрофа. Сто двадцать домов затопило! Четыреста тридцать два человека остались без жилья!.. Я первый!
Вмешивается третий:
— Да на хрен кому твой паводок нужен! Подумаешь — четыреста тридцать два человека без жилья остались! А ты знаешь, сколько жителей нашего города вообще не имеют своего жилья?.. Я вот о трех школьницах сюжет снял! Их убили с особой жестокостью! Весь город гудит!
Четвертый иронически спрашивает:
— Как убили?
— Двух задушили, одну — ножом пырнули. Сперва поиздевались, конечно.
— А у меня репортаж о том, как в мусорном жбане мужика нашли, — не без гордости говорит четвертый. — По частям. Я ментам помогал рыться в мусоре. Есть потрясающие кадры…
Тут вмешивается редактор:
— Ну это нет… Впереди Законодательного собрания я расчлененку не пущу!
— А после?
— В качестве прослойки дам паводок. Затем — блок криминальной хроники: твою расчлененку, потом — школьниц. Как два происшествия, имевшие большой общественный резонанс.
Журналист, приготовивший материал о смерти трех школьниц, с ненавистью смотрит на коллегу.
Для него он сегодня — злейший враг.
Но он тешит себя надеждой, что завтра кто-то не просто убьет трех школьниц, а еще и на куски порежет.
Уж тогда он отыграется!..
Журналист старой закалки устроился в недавно созданную газету.
Увидел, как там бухают двадцатилетние корреспондентки.
Потом рассказывал — с искренним возмущением в голосе:
— Еще ничего не написали, а пьют так, будто пропивают Нобелевскую премию по литературе. Или, на худой конец, — Пулитцеровскую по журналистике!..
Ростов-на-Дону,
1999–2004 гг.