— А ты это коловашам объясни! — Викинбах смачно плюнул на пол. — Дикари, одно слово. Чего замолк, менестрель? Играй дальше!

— А с Коловашией вы не воюете? — спросил я.

— А на кой ляд с ними воевать? Нищая отсталая страна. Территория с ладошку величиной, одни леса да горы. Народ ленивый, работать не любит, все бы им петь, плясать да трахаться. Никакой корысти. — Тут Викинбах пристально на меня посмотрел. — Я вот все думаю, куда тебя определить. В лансеры ты не годишься, для латника хлипковатый больно. Арбалетом умеешь пользоваться?

— Да как сказать… — я развел руками.

— Значит, не стрелок. Ладно, оставлю тебя при себе адъютантом, пока не прибудем к маршалу Понсе-и-Ортеге. А там видно будет.

К вечеру четвертого дня мы добрались наконец-то до нашей цели — лагеря армии герцога на берегу пограничной реки Марена. Мы увидели вытянувшиеся вдоль берега ряды разноцветных шатров, возле которых были установлены штандарты саграморских рыцарей. Викинбах тут же прокомментировал, чьи это гербы.

— Ага, белый конь на черном поле! — воскликнул он. — Значит, сэр Абрус Солнцеликий уже здесь. Славный воин. О, что я вижу? Зеленый стяг с мечами и яблоком, герб сэра Арториуса Важного! И сэр Хердик Одноглазый тоже здесь — видишь гонфалон с голой блондинкой? Так, а это что за герб? Дракон на шахматном поле — вроде как дом Чейчей.

Он еще долго перечислял гербы и мудреные имена их владельцев. Сэр Гавароль Пятнистый герба Попугай. Сэр Бринат Маленький герба Одинокая Сосна. Сэр Барадон Бабник герба Рука с Кинжалом. И так далее, пока мы не проехали почти весь лагерь.

Людей в лагере было много — наверное, не меньше нескольких сотен человек. Мы видели пехотинцев в разноцветных епанчах поверх кольчуг, лучников в кожаных доспехах, копейщиков в латах, герольдов, грумов, слуг, лекарей, жонглеров. В дальнем конце лагеря, там, где стояли фуры маркитантов, народу было особенно много. Здесь же расположились походные кузницы. В центре лагеря, на большом майдане толпа солдат окружила жонглеров, дававших представление. Воины Викинбаха очень быстро слились с этой разношерстной толпой, так что к шатру главнокомандующего мы подъехали втроем — Викинбах, Хатч и я.

Маршал Савьер Понсе-и-Ортега, облаченный в роскошные доспехи, покрытые финифтью и гравировкой, стоял у стола в окружении своих командиров. Видимо, шел военный совет. Маршал холодным кивком поприветствовал Викинбаха, потом уставился на меня. Глаза у него были маленькие, черные и колючие.

— Кто такой? — спросил он надменно.

— Приказ для господина маршала, — я подал Понсе свиток, полученный от Мастера.

— Приказ? — Маршал сломал печать, пробежал свиток глазами. — Ага, ага. Понимаю. Капитан Уоллас!

— Да, сэр, — отозвался крепкий бритоголовый парень, чем-то смахивающий на Брюса Уиллиса.

— Это к вам. Ваши люди.

— Я уже понял, сэр, — капитан насмешливо посмотрел на меня. — Это и есть боевой лох Алекто?

— Да, это я, — сказал я, уперев руку в бок. — Алекто из Лох-Несса.

— Ни разу не слышал про такое место.

— Капитан, займитесь этими людьми, нечего им тут торчать, — велел маршал. — И позже возвращайтесь ко мне в шатер.

— Пошли, молодцы! — Капитан Уоллас хлопнул меня по плечу. — Поговорим.

Мы поплелись за бравым капитаном в дальний конец лагеря, где стояла большущая армейская палатка. Возле палатки ветер трепал на длинном шесте флажок с черной волчьей головой. Подчиненные капитана собрались внутри и коротали время за игрой в карты. Завидев Уолласа, они тут же повскакивали, строясь в шеренгу. Выглядели они, как самая настоящая шайка разбойников — грязные, лохматые, с запущенными бородами, в старых доспехах. Я, признаться, ожидал, что саграморский спецназ окажется попрезентабельнее.

— Вольно! — скомандовал Уоллас, прошелся вдоль шеренги, заложив руки за спину. Я не служил в армии, но подобное дефиле, наверное, выполняет время от времени любой командир в любой армии. — Вспомним главные истины, мальчики. Я ваш командир, капитан Брейс Уоллас. А вы…

— Волки Саграмора! — рявкнули разом двадцать глоток.

— Теперь все слушаем меня. Это новенькие, — показал на нас капитан. — Я не совсем понимаю, ради чего их прислали сюда, но приказываю — не бить, не издеваться, не насмехаться, не обыгрывать в карты. Они еще совсем птенцы, в волчьей стае еще не бывали.

Воины загоготали. Я попытался улыбнуться, но мне было совсем не смешно.

— Щеголи! — сказал какой-то бойкий фертик с конопатой физиономией. — Сразу видно, ни крови, ни говна не нюхали.

— Еще понюхают, — Уоллас повернулся к нам. — Ваши кровати в дальнем конце палатки. Капрал Жерман, разъясни новеньким правила и распорядок.

— Слушаюсь, сэр, — здоровенный бугай вышел из строя, окинул нас презрительным взглядом. — С вашего позволения, сэр.

— Отдыхайте, мальчики. Я возвращаюсь в шатер маршала.

— Имя, лох! — скомандовал Жерман, едва капитан Уоллас скрылся за пологом палатки.

— Боевой лох Алекто из Лох-Несса.

— Боевой, — фыркнул Жерман, ткнул меня в грудь грязным пальцем. — Небось, кроме лобковых вшей никого не убивал, да?

— Ошибаешься, капрал. Я убил аануба. А еще зомби.

— Да? — Капрал присвистнул, потянул мой меч. — И с эльфами дружишь? Ну-ну.

— Что «ну-ну»?

— Да так, ничего. Хороший меч, дорого стоит. Интересно бы знать, где ты его урвал.

— А это важно?

— Можбыть и важно. Для тебя, лошок. Эльфы — оне разные бывают.

— В смысле?

— Эльфы десяти кланов, между прочим, воюют на стороне Лансана. В армии Жефруа-Дебила есть эльфийский полк «Эйхаэн». Неплохие солдаты, между прочим, не чета вам, сосункам.

— А вам?

— Нам они вполне по силам. Вчера мы их разведгруппу накрыли у брода. Троих сразу порешили, двоих взяли с собой. Поначалу молчали, ушастенькие, но как мы им стали клещами ногти вырывать, сразу запели. Все рассказали. А потом им по веревочке на шею — и в эльфийский рай.

— Поучительная история, — я посмотрел на Хатча, на лице которого было написано неописуемое отвращение. — Капитан попросил ввести меня в курс дела, а не рассказывать про нарушение Женевской Конвенции и военные преступления.

— Чего?

— Ничего. Я жду, капрал, когда о деле будем говорить.

— Давай о деле, — Жерман оскалил желто-коричневые зубы. — Для начала про твою куртку побеседуем.

— Беседы не будет. Куртка не продается.

— А кто сказал, что ее у тебя купят? — удивился капрал под хохот обступивших нас головорезов. — Ты мне ее подаришь, лох. В знак дружбы.

— Разве мы друзья?

— Ага. И с сержантом Душку тоже стоит подружиться, — капрал показал на еще одного отморозка с приплюснутым носом и растатуированной шеей. — Он у нас молчун, сам не скажет. Но я знаю, что он у нас очень любит мечи. Твой меч ему понравится, ха.

— Ничем не могу помочь сержанту Душку, — ответил я, понимая, что теперь мордобой неизбежен. — Если ему нужен эльфийский меч, пусть возьмет его у эльфов из «Эйхаэн». Трофеем. А мой меч мне самому нужен.

— Значит, по-хорошему не договоримся? — Жерман перестал улыбаться. — А если по-плохому?

— Капитан приказал нас не бить.

— Это он пошутил, — сказал Жерман и, размахнувшись, ударил меня в лицо.

Дальнейшее я помню смутно. Удар был такой силы, что я отлетел в угол палатки. От оплеухи капрала сознание даже вроде как помрачилось. А миг спустя я услышал пронзительный вопль и увидел, как Хатч, подпрыгнув, влепил ногой Жерману прямо в физиономию. Потом отпрыгнул назад, сжался в комок, как кошка, выпрямился, встал в стойку и в новом прыжке отвесил безукоризненный йоко-гири сержанту Душку, сбив того с ног. Я к этому моменту вполне пришел в себя и понял, что мне непременно стоит вмешаться в начавшуюся драку — хотя бы для того, чтобы отомстить капралу за разбитый нос.