– Хорошо, мистер Стиллмен.

Он начал отворачиваться, но вдруг поглядел на нее с вопросительным огоньком в глазах.

– Эррол Деннис уже попытался назначить вам свидание? – спросил он.

Она выглядела озадаченно.

– Н-нет, мистер Стиллмен.

– Вероятно, он попытается, и если вы разумная молодая особа, то будете держаться от него подальше.

– Именно так я и намерена сделать. – Она посмотрела прямо в серые вопрошающие глаза и вздернула подбородок одновременно решительно и возмущенно. – Я говорила вам вчера, что мужчины меня интересуют очень мало.

– Настрой, который наш красавец Эррол с огромным удовольствием постарается изменить. – Глаза Пола оглядели Марни, впитывая в себя мягкие темно-рыжие волосы, зеленые глаза, слегка вздернутый нос и дышащие юностью губы. Он видел хрупкую талию, охваченную бронзовым ремнем, нежную выпуклость груди под белым льном платья, стройные ноги. «Она совершенно восхитительна, – подумал он, – и так по-девичьи беззащитна». Он направился к двери и открыл ее. – Увидимся позже, Марни. Пойдите и позагорайте немного, хорошо?

Был яркий, золотой полдень, воздух был пропитан ароматом июньского клевера, и Марни была уже готова воспользоваться предложением своего работодателя прогуляться и слегка позагорать на солнышке.

Она отправилась в Риджентс-парк и, побродив некоторое время по тенистым аллеям, нашла полянку залитой солнцем травы и уселась там. Марни наблюдала за людьми, которые привели своих собак порезвиться в парке, и улыбнулась паре школьников, запускавших громадного воздушного змея. Внезапно алый змей устремился в небо и вырвался от мальчиков, и в то же мгновение Марни была на ногах, помогая ребятам поймать змея. Она ухватилась за веревку с радостным победным криком, и мальчишки с радостью позволили ей присоединиться к своим забавам. Они заметили, что она была одна и, похоже, принадлежала к тем, кто любит повеселиться.

Она беззаботно бегала по траве вместе с двумя мальчиками, радостно восклицая при замысловатых виражах змея и совершенно не замечая, что за ней с огромным интересом и изумлением наблюдает Эррол Деннис, в тот полдень отдыхавший после дежурства. Он лежал на теплой траве, повернувшись на бок, в нескольких ярдах от них, небрежно держа во рту сигарету, белая рубашка была расстегнута так, что виднелось загорелое тело. Эррол был так хорош собой, что девушки заглядывались на него с интересом. Они улыбаясь проходили мимо, но все его внимание поглощала Марии. Она смеялась с веселой раскрепощенностью ребенка, белое платье поднялось выше колен, когда она и мальчики снова упустили воздушного змея и запрыгали по траве вдогонку за ним.

Глаза Эррола внезапно засветились. Он отбросил сигарету, гибко поднялся на ноги и присоединился к погоне за змеем. В нем поражали красота языческого фавна и типично ирландское лицо. Марни в одно мгновение разглядела это, когда мимо нее промелькнула белая рубашка и Деннис схватил змея за веревку как раз тогда, когда тот чуть не запутался в кроне старого дуба.

– Класс, мистер, спасибо! – задыхаясь, выговорил один из мальчишек, наблюдая загоревшимися, восхищенными глазами, как мастерски Эррол освободил воздушного змея из плена листвы и сучьев. В следующее мгновение тот уже радостно рванулся в небо.

– Откуда вас принесло? – потребовала ответа Марни.

– Из-под земли! – Его глаза смеялись, и только девушка из камня могла бы устоять перед ним, когда солнце освещало его лицо и руки, перед отблеском звериной силы желто-карих глаз. – Можно мне поиграть? – просительным тоном сказал он. – Воздушные змеи – моя слабость.

– Спросите лучше у мальчиков, – рассмеялась она, – это их змей.

– О, ваш приятель может поиграть с нами, мисс, – пропищал мальчишеский голос, и Эррол хмыкнул, благодаря парнишку, у которого было такое грязное лицо, каких Эррол давно не видывал.

Марни и Эррол играли с мальчиками и их змеем, пока те не отправились домой пить чай, и к тому времени волосы Марни совершенно растрепались, а искрящиеся зеленые глаза взглянули на Эррола, когда она обернулась к нему, помахав мальчикам рукой на прощание.

– Вот было здорово! – воскликнула она и бросилась на траву, а он присоединился к ней.

– Сигарету? – Он вынул портсигар, и она взяла одну.

– Боюсь, я никогда не повзрослею, – рассмеялась она, наклоняя голову к зажигалке.

– Нет, никогда не взрослейте. – Сигаретный дым проплыл мимо его глаз, с одобрением рассматривавших ее. – Вечное дитя природы. Вам это идет.

– Представляю, как я выгляжу, – ответила она, но не попыталась пригладить волосы. Она лениво лежала в траве на спине, с удовольствием дымя сигаретой и ощущая теплое прикосновение солнца к голым рукам и ногами. Сквозь ресницы девушка наблюдала, как несколько легких облачков плыли по голубому небу, она воспринимала Эррола Денниса таким же приятелем, как и ее кузен Дерек. Она совершенно забыла в эту минуту, как Дерек напугал ее в тот вечер, внезапно обнаружив далеко не братские чувства.

– Да, утешительное зрелище, – сказал Эррол и слегка коснулся пальцем кончика ее вздернутого носа. – Деточка, как вы ухитрились уговорить свою родню отпустить вас одну в эти джунгли, именуемые Лондоном? Разве мамочка не тревожится за свою любимую овечку?

– Моя мама умерла восемь лет назад вместе с отцом…

– Послушайте, какое несчастье! – Он выглядел сочувственно, и она рассказала про пароход, пошедший ко дну в Ирландском проливе и унесший из ее жизни двух восхитительных людей.

– Все равно я никогда их не забуду, – сказала она. – Когда они были со мной, я была по-настоящему счастлива. Мне очень повезло. Похоже, многие дети родятся у тех, кому они на самом деле не нужны, но я была нужна им, совершенно и полностью, и это было чудесное чувство.

– Марни – дитя любви, – пробормотал Эррол своим ласкающим ирландским голосом, и Марни не сразу заметила, что он накрыл своей рукой ее руку, лежавшую в траве. – Марни – очень редкое имя. Откуда оно взялось?

– Это комбинация имен моих родителей, – объяснила она. – Папу звали Гленн, но мама всегда называла его Гленни. А ее звали Мари, и они сложили оба имени, и получилось Марни. – Вот теперь Марни почувствовала руку Эррола и поспешила вытащить свою. – Не… не флиртуйте со мной. Будем просто друзьями, – попросила она.

– Разве нельзя флиртовать и в то же время оставаться друзьями? – спросил он мягко и насмешливо.

– Нет. – Она покачала головой, и ее волосы, вспыхивая и переливаясь, заблестели на солнце. – Мужчины начинают всего лишь флиртовать, а потом они… они…

– Вы не можете выговорить это? – Он усмехнулся сквозь сигаретный дым. – Они хотят целоваться и обниматься. Ну, во всем этом большой беды нет. Это все довольно приятно… и для девушки, и для мужчины.

– Ах вы! – Она вскочила на ноги и заторопилась от него, выбросив сигарету.

Он догнал ее, ничуть не смущенный тем, что сказал, в желто-карих глазах плясали чертики.

– Ей-богу, вы меня интригуете, Марни Лестер, – сказал он. – Наверняка не может быть, чтобы ваша нежная кожа и зеленые глаза скрывали наклонности уксуснокислой старой Девы!

Они стояли на обочине напротив площади, где была расположена клиника, дожидаясь, пока проедет автомобиль. Ей было слышно, как Эррол смеется рядом с ней, и внезапно собственный взрыв негодования и в самом деле показался ей уксуснокислым, достойным старой девы. Она тоже начала смеяться, весело и по-мальчишески, и в этот момент мимо проскользнула машина. Это был черный «бентли», и смех стоявшей на обочине пары, звонко разносившийся на тихой дороге, заставил водителя повернуть голову, и тогда он нахмурился. Пол Стиллмен смотрел на Марни и видел взлохмаченное облачко волос над смеющимися зелеными глазами, травинки, прилипшие к подолу белого платья.

Пол не мог знать, что большую часть дня она провела резвясь с двумя жизнерадостными мальчиками. Ему, когда он мельком взглянул на ее спутника, она показалась раскрасневшейся и встрепанной после далеко не невинной возни в траве с мужчиной, которому он не доверял и которого недолюбливал, но держал в клинике, потому что тот оказался исключительно хорошим специалистом. Если Эрролу хотелось флиртовать с сестрами, он был полностью вправе заниматься этим вне клиники, а если сестры теряли от него голову, что ж, это их проблема, все они были совершеннолетние, старше двадцати одного года. Но Марни Лестер – совсем другое дело. Она – деревенская сиротка, к тому же юная особа не ведала, насколько она привлекательна. Пол чувствовал ответственность за нее, и, когда он свернул «бентли» к обочине перед клиникой, его губы были сурово сжаты. Да, он чувствовал за нее ответственность, но теперь к ней примешивалось горькое разочарование.