– Давай парень шевелись, ты двигаешься как беременная корова, а должен порхать бабочкой. Неуклюжесть, основная слабость воина. Доспехи и оружие – это наше проклятие и спасение, бог прощает солдату мелкие грехи просто за тяжесть снаряжения, которое он таскает. Но враг не всемилостивейший господь и не делает скидок ни на что, поэтому ты должен двигаться в железе как в обычной одежде.

И Феро старался. Прошло много месяцев и в какой-то момент он вдруг обратил внимание на то, что перестал чувствовать тяжесть доспехов. В полном вооружении он стал двигаться так же легко и непринужденно, как и без него. Теперь повинуясь командам Гойма он мог выполнять самые суровые и трудные упражнения. Он бегал, метал дротики, стрелял из лука и арбалета, фехтовал различным оружием, включая такое экзотическое, как боевой цеп.

– Противник не должен удивить тебя ни чем. Какое бы оружие он не использовал ты должен знать его сильные и слабые стороны и уметь с ним бороться любыми средствами.

Он заставлял его сражаться различным оружием и брал всякие его виды. Феро привык к любым поединкам: меч против топора, цеп против секиры, топор против цепа и так далее. Благодаря природным данным и настойчивости в тренировках он стал не просто ловок в обращении с оружием, а достиг даже виртуозности. Смотреть на их поединки было истинным наслаждением, казалось, что два танцора исполняют жуткий и величественный танец. Особое место занимали конные упражнения. Сержант, хотя и провел всю жизнь в пехоте, очень уважал конницу. По его просьбе его знакомый кавалерист занимался с Феро вольтижировкой. И здесь парень все схватывал на лету. Он любил лошадей и они прекрасно понимали друг друга. Конные упражнения доставляли Феро искреннюю радость, и скоро глядя на сложнейшие пируэты, которые он выделывал на коне, трудно было отрешиться от мысли, что это не степняк, который всю жизнь, с самого рождения, провел в седле.

С каждым годом он становился все ловчее и сильнее, и сержанту уже не приходилось давать ему фору при поединках, а вскоре он понял, что ученик превосходит учителя по всем статьям. Подрастая и становясь юношей Феро превращался в настоящего атлета, его сила и выносливость стали просто исключительны. В драках с мальчишками ему не было равных, а физическая сила и воинское умение, делали его непобедимым, даже если на него наваливались целой оравой. И это притом, что он не применял приемов которые могли бы покалечить его противников.

Надо отметить, что эти годы взросления Феро отнюдь не были идиллическими. Шла война, вялая с большими перерывами, без крупных сражений, но война. И болтаясь в обозе полка Феро и его приемная мать терпели все те испытания которые подстерегают людей на войне: голод и жажду, жару и холод, радость побед и горечь поражений. Феро видел настоящие боль и страдания. Его не бросало в дрожь при виде трупов и гноящихся ран. Хорошо это или плохо, но в душе он смирился с войной еще до того как стал солдатом. Ему повезло, что их полк не был разбит и сенат Саронской конфедерации не переводил его из Приграничья в другое место.

В шестнадцать лет он пошел наниматься в полк. И Гойм, незаметно наблюдая за процедурой зачисления, мог смело гордиться своим учеником. Коренастый десятник выстроивший новичков прохаживался вдоль шеренги.

– Что птенчики, меч то в руках держать умеете? Вот ты здоровяк, – он ткнул пальцем в Феро – иди сюда. Посмотрим на что вы способны. Вот бери деревянный меч, щит и нападай на меня. Если сможешь коснуться меня мечом на месяц освобожу от нарядов.

Они встали напротив друг друга. Феро покрутил кистью деревянный меч, привыкая к его тяжести и балансировке.

– Ну давай! – десятник встал в позицию. Он был в меру собран и не ожидал сюрпризов. Как правило новички ничего не могли противопоставить опытным воинам, и этот крестьянский парень ищущий солдатского счастья, хоть и силен как медведь, вон мышцы так и выпирают из рубахи, наверняка такой же увалень, как все крестьяне.

Феро взмахнул мечом, делая вид, что наносит рубящий удар сверху. Движения его были плавны и отточены. Чуть ухмыльнувшись, десятник поднял шит, для отражения удара и начал отводить меч для контратаки. Внезапно, обманув его, тупой деревянный клинок резко ушел вниз и уперся ему в живот. Челюсть десятника удивленно отвалилась.

– Я не подготовился. Давай еще раз – потребовал он, справившись с удивлением.

Но и повтор ничего не изменил. Стало даже хуже. На этот раз новичок позволил отразить выпад, вроде бы, но это была очередная ловушка. Когда мечи соприкоснулись, удар оказался не сильным, меч парня словно оплел меч десятника, одновременно последовал отвлекающий удар щитом и меч десятника, неожиданно для него, вылетел из руки, а его противник вторично приставил свой к его животу.

Теперь десятник уже понял, что и первый раз не был случайностью. Что ж ему не повезло, он нарвался на настоящего война, в казарме над ним будут смеяться.

Среди наблюдавших за ними, был капитан их полка. Он подъехал на коне к Феро.

– Где ты научился так драться, парень? – спросил он.

– У меня с детства был хороший учитель, ветеран.

– Среди новобранцев тебе делать нечего. Будешь командовать десятком, а там посмотрим. – Капитан развернул коня и ускакал.

– Повезло тебе парень, и дня не служишь, а уже десятник! Ну ладно займемся остальными, тебя учить действительно нечему. – Десятник повернулся к остальным новобранцам и словно забыл о Феро.

Так началась его военная карьера. Через три года он был уже офицером, несмотря даже на свое не дворянское происхождение.

А еще через несколько лет, тлевшая нехотя в приграничье война вспыхнула с новой силой. Феро довелось участвовать в нескольких крупных сражениях. Танское королевство решило серьезно заняться приграничьем. Войска саронцев были разбиты, как всегда, вмешались аустийцы, но и их танцам удалось разбить. Вместе с отступающими частями Феро оборонял Полосун, последний укрепленный замок саронцев в приграничье. Несколько яростных штурмов было отбито, и только после почти годичной осады, когда защитники уже качались от голода, танцам удалось ворваться в замок. Еще сутки бой шел внутри. Отбиваясь сразу от нескольких противников у стен горящей башни, Феро был контужен рухнувшим фрагментом стены. Он потерял сознание, а очнулся, уже в кандалах, в трюме корабля плывущего в Арат. Ему, как многим другим военнопленным, была уготовлена участь раба на аратских верфях.

– Если человека долго и со знанием дела мордовать, то он будет работать так, что это покажется чудом. – Так говорил Гнесий Кирп и не просто говорил, а и претворял этот тезис в жизнь, на своей верфи. Он считал, что рабочие не люди, а грязные, вонючие животные, которые будут работать только из страха перед мучительным наказанием.

Среди купцов и промышленников Арата он славился способностью выбирать в надсмотрщики самых беспощадных и жестоких. Это качество ценилось. Была только одна беда, среди любителей истязаний редко попадались хорошо разбирающиеся в корабельном деле.

В связи с заказом адмиралтейства на верфи требовалась масса рабочих рук. В Арат гнали большие партии пленных с северной границы. Правительство отдавало их на верфи оптом по очень низким казенным ценам. Единственное неудобство было, что товар приходилось брать за глаза. В отличие от обычного рынка, где работника можно было посмотреть, пощупать, расспросить, что он собой представляет, здесь все было проще. Чиновники предлагали просто партию в количестве стольких-то человек, кто они, что собой представляют покупатель мог узнать, только когда их пригонят в город. Конечно, это была покупка кота в мешке, но цена искупала все.

Гнесий тоже приобрел партию военнопленных и сейчас вышел встретить ее к воротам верфи. Он считал важным моментом с самого начала показать всем вновь прибывшим, что он здесь не просто хозяин, а сам господь бог и он властен не только над их телами, но и душами.