Нападение! Группа террористов! Захват здания! Кто-то палит из базуки! "Неправильно, - ответил ему спокойный голос вернувшейся на секунду интуиции.? Это не базука..."

Над головой явственно залязгали траки танковых гусениц.

Ноги Брегмана подкосились, и он стал медленно оседать на пол.

- Сволочь! Я все равно доберусь до тебя, сука! - пообещал Хансу приглушенный перекрытием психопатичный голос со второго этажа. Его поддержали бешеные взрыки танкового мотора. Еще один орудийный залп и стрекот станкового пулемета не дали Хансу упасть - он подскочил, как ужаленный.

Мысли в голове заскакали, как каучуковые мячики. Что делать? Идти туда? Карл и инженер, наверно, уже мертвы. А может быть, их взяли в заложники? Надо вызвать подмогу, объявить тревогу. А вдруг они живы и не в плену, Карл отстреливается там один? Ханс должен им помочь!

Ханс Брегман не был трусливым человеком. И он, несмотря на долгие годы работы в охране, никогда не был профессионалом своего дела. Сочетание этих двух качеств и определило его опрометчивый, но мужественный шаг.

Он встряхнулся, снял пистолет с предохранителя и, забыв о сигнале тревоги и вызове полиции, прошел мимо пульта по направлению к лифту. Он не может идти по лестнице, у него дрожат ноги, но он вызовет лифт и подоспеет на помощь Карлу.

Он нажал кнопку вызова, электронная панель над раздвижными дверями мигнула ? лифт стронулся со второго этажа.

Зловещий скрип спускавшейся лифтовой кабины заставил Ханса собраться. Пока автоматические двери плавно раздвигались, он уже стоял наготове - широко расставив ноги и вытянув вперед обе руки, сжимавшие пистолет. Мозги у него теперь встали на место, голова работала четко, каждую секунду он знал, что будет делать дальше.

Если лифт двинулся после вызова, значит, в нем никого не было, но мало ли что... Очевидно, на этаже его уже ждали, но в лифте он ляжет на пол и прикроет свой бросок из кабины беглой стрельбой в расширяющуюся щель между дверями. Главное, не зацепить своих...

Ханс не очень представлял себе, как он будет делать этот "бросок из кабины", если брюхо его свисало поверх ремня до колен, но решимость его была велика. Он нетерпеливо взрыкнул и крепче сжал пистолет.

Двери лифта раздвинулись.

То, что предстало напряженному взору изготовившегося к схватке Ханса, он мог увидеть только в кошмарном сне. "Вот это и есть тот самый тяжелый бред, о котором говорил психолог, - мелькнуло в голове Ханса. - Тяжелый бред... и я ? с пистолетом в руке". Палец на спусковом крючке задрожал, но стрелять он не стал, потому что стрелять - означало признать, что он окончательно спятил.

Из лифта на Ханса Брегмана выкатывал новенький полированный гроб на колесах. Крышка гроба аккуратно откинулась в сторону - Хансу в лицо неприятно пахнуло трупным душком. Навстречу из бархатной красной глуби вынырнул абсолютно голый мертвец и, протянув к нему бледные руки, уселся в гробу.

- Похорони меня, брат! Ты обещал и не сделал!

"Все! - закричал себе Ханс и опустил вниз трясущийся пистолет. - Все, брэк, приятель! Успокойся, иначе ты сейчас сойдешь с ума!" Он кое- что начинал понимать.

Как только он заглянул в стеклянные глаза ожившего трупа и увидел мерцание светодиодов, он одновременно заметил и экран на груди, в паутине седых волос. Штучки инженера, разрази его гром. Гребаные штучки инженера!

Стоя у гроба, Ханс Брегман стал суетливо копаться в памяти. Все-таки он являлся сотрудником ККЦ и о работах Эдика Драгинского был немного осведомлен. По Центру и среди охраны ходили разные разговоры о секретах русского инженера ? Ханс особо не прислушивался: главное, с ним не говорили об этом в дирекции, а значит, дела эти были не опасны, к охране объекта отношения не имели. И все-таки он кое-что слышал.

А голый покойник расставил все по местам.

Там, на втором этаже, роботы, понял Ханс. Бессмертные тамагочи, он слышал: инженер их делает богачам на заказ. Они не умирают, их можно только выключить... Или исполнить желание - тоже кнопкой. Но где она у них? Ханс не знал. Говорили, что денег компания на них не жалеет, ведут они себя почти натурально, как живые, и оснащены... этими... - голова у Ханса загудела, ? системами теплового, визуального и аккустического наведения, всплыли в памяти чьи-то слова. Они реагируют на объекты с температурой человеческого тела, производящие шумы средней громкости...

Ханс сам себе удивлялся, откуда он все это помнил. Впрочем, все без задержки тут же вылетело из него, он понял главное: на втором этаже техническое происшествие, а от мертвеца так просто не отвяжешься.

Он сделал шаг в сторону и встал сбоку от гроба. Мертвец истерически взвизгнул, и гроб развернулся так, что его обитатель опять оказался к Хансу лицом. Беспокойный покойник рассвирипел:

- Ты слишком долго думал, говнюк! Ну, подожди, теперь я сам закопаю тебя!

Мертвец, вращая глазами, зашарил руками в гробу. Секунду спустя раздался его торжествующий вопль: штыковая лопата в костлявых руках, вся в комьях земли, зависла у Ханса над головой.

- Стой! Отставить!

Рассерженный голос начальника смены Брегмана прогремел на весь вестибюль. Светодиоды покойника недоуменно мигнули, он ошарашенно замер.

- Сам ты говнюк! - прежде всего вернул оскорбление Ханс. А потом он шагнул к мертвецу, вырвал из его рук лопату и, не теряя времени, быстро заскочил в лифт. Двери кабины захлопнулись перед самым носом опешившего мертвеца.

"Там, как видно, творится представление похлеще, - думал Ханс, нажав кнопку второго этажа и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. - Карл и инженер, наверно, запарились..." Мысли опять перескочили к работе инженера. "Значит, и танк он им сделал... А чем он стреляет? И, позвольте спросить, в кого? А может быть, в его, Ханса, личный состав - рядового охранника Карла?" Ханс взъярился. Что там у них происходит?

Двери открылись, он засунул пистолет в кобуру, вышагнул на площадку и замер как вкопанный.

Широкие стеклянные двери, ведущие с лестницы в полутемный тоннель коридора, были открыты. Но дверной проем сверху донизу перекрывала блестящая металлическая паутина.

Брегман испуганно замер. Ему опять стало страшно. Как оказалась здесь эта сетка? Он захлопнул открывшийся от изумления рот и прежде всего всмотрелся в преграду. Тонкие серебристые нити сетки обвивали миниатюрные головки шурупов. Те были намертво вкручены в торцы стен.

Ханс не стал задаваться вопросом, кто это так пошутил - ответ он приблизительно знал. Вот только что это за механизм, который может делать такую работу? Ханс осторожно нажал на преграду - с тем же успехом он мог бы давить и на стену.

Оттуда, где стоял Ханс, хода в лабораторию Драгинского не было.

Только теперь, оправившись от легкого шока, он вгляделся сквозь ячейки преграды в полутьму коридора. Изумленному взору его предстало невероятное зрелище.

Людей в коридоре не было. Разбитая в щепы дверь лаборатории валялась на полу, по ней вяло скакали красные блики аварийного освещения. Глухие, почти человеческие стоны и ругань доносились из комнаты. Но это было не главное...

В коридоре развернулась своя, особая жизнь. Кричал младенец - он ездил в сидячей коляске вдоль стен и раздраженно размахивал бутылочкой с соской. За коляской тупо ходил мужичок с пилой, без штанов, его клоунский член бодро смотрел в потолок. Еще же там был суставчатый змей, и летучая мышь на окне, и белый скелет бродил в полутьме, и мигал, и кричал, и зеленый утопленник что-то бурчал ему в спину... А в конце коридора, у дальнего лифта стоял и молча все это стерег грозный танк.

Ханс Брегман прижался лицом к паутине и крикнул:

- Эй, Карл! Герр Драгинский!

И сразу же понял, что сделал это напрасно.

В коридоре вдруг стало светло - два мощных прожектора с танка ударили Хансу в лицо. Слух резанул восторженный хохот утопленника. Ханс на секунду ослеп от яркого света и отвернулся, а когда снова взглянул в коридор...