– Не-ет, Аркадий Николаевич, во вторник! В понедельник Наташа еще сидела с Аллой Ладожской на кухне. Во вторник Алла вышла на работу. Этот психопат забрал ее у банка вечером. Вы меня не путайте.

– Кто тебя путает? – Волин нахмурился, полез в заключение. – Ну? Вот ведь, черным по белому написано: «Между десятью и одиннадцатью часами, в ночь с понедельника на вторник». Это ты, друг мой, меня в заблуждение не вводи.

– Где написано? Где? – вскинулся Саша.

– Вот. Оперативник отыскал нужную строчку, прочел, хмыкнул, прочел еще раз.

– Фигня какая-то получается, – бормотнул озадаченно. – Это что же выходит? Ладожскую убили, затем она попила с Наташей чайку, вышла с утра на работу, просидела за стойкой до вечера, потом уехала и только в машине померла окончательно. Так? Неужели никто не заметил, что она уже мертва?

– Саша, прекращай юморить, – не без раздражения прервал его Волин. – Не будь циником. Терпеть этого не могу. Ты все-таки говоришь о покойнице!

– Так ведь и я о том же, – не сдержался оперативник, но тут же осекся, сказал уже серьезно: – Извините, Аркадий Николаевич.

– Давно бы так, – буркнул Волин. – Кто-то ошибается. Лично я склонен доверять экспертам.

– Аркадий Николаевич, – вздохнул Саша, – если бы вы увидели Наташу лично, то от вашей уверенности не осталось бы камня на камне.

– Не думаю.

– Аркадий Николаевич, так как насчет ордера?

– Да, – Волин достал бланк постановления, заполнил, поднялся: – Надо завизировать у «Главного». Посиди пока.

– Я покурю? Можно?

– Кури, – ответил Волин и вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

Резкая трель рванула в тишине квартиры, словно граната. Маринка вздрогнула и посмотрела в сторону прихожей. Последний час она сидела в абсолютной тишине, снова и снова переживая испуг сегодняшнего дня. Вспоминая таинственно исчезнувшую цифру на стенке шкафа: 5. Не требовалось много ума, чтобы понять смысл этих зловещих «было – стало». Число жертв. Будущих жертв. Маринка переместилась с далекого седьмого на более престижное пятое место. Она зло скривилась. Интересно, подумалось ей сумрачно, а остальные четверо знают о своем месте в этой страшной очереди? Или нет? Звонит ли этот психопат им, чтобы насладиться чужим страхом, брызжущим, как сок из перезрелого граната? Да? Предположим, да. В таком случае, что они предпринимают? Обращаются в милицию? Бегут, куда глаза глядят? Что? Может быть, и ей стоило бы пуститься в бега? С Мишкиными возможностями она вполне могла бы «переждать» весь этот ужас где-нибудь за границей. В этот момент у нее появилась уверенность, что никакая «заграница» не спасет от лап убийцы-маньяка. Таинственного Бори. Психопата. Это можно назвать предчувствием, или предвидением, или еще Бог знает чем, важно, что Маринка была убеждена: расстояние не способно защитить ее. Что угодно, но только не бегство. По какой-то непонятной причине психопат Боря решил, что ему необходимо убить Маринку. И он это сделает. Пойдет за ней на край света. Но она станет седьмой жертвой. Господи, какой ужас. Маринка поежилась и зябко обняла себя за плечи. Именно в эту секунду и прозвучал звонок. Она вздрогнула и посмотрела в сторону прихожей. Сердце подпрыгнуло к горлу, забилось, разрывая гортань. Липкий, холодный пот пополз по спине. Звонок прозвучал еще раз. Долго и настойчиво. Кто-то очень хотел, чтобы его впустили в квартиру. А что, если это он? Боря? Несколько секунд Маринка сидела совершенно неподвижно, затем медленно, не производя ни малейшего шороха, поднялась и на цыпочках пошла к двери. Кто-то стоял там, на лестничной площадке, и ждал, пока она, Маринка, откроет дверь. Встревоженный голос утомленного рассудка вопил из-под многотонной толщи страха: «Дура! Подумай сама! Это не он! Он не стал бы звонить!» По мере приближения к двери голос этот тонул, становясь все тише и невнятнее, пока не смолк окончательно. Маринка уже была не в состоянии думать не только нормально, но даже просто думать. Ею управляли инстинкты, которые подсказывали: надо вести себя тихо. Тогда он подумает, что никого нет, и уйдет. Если же она обнаружит себя хотя бы легким шорохом, Боря сломает дверь, войдет и расправится с ней. Дверь у Мишки была не просто стальная, а бронированная, с каким-то там специальным наполнителем. Выбить ее плечом не удалось бы даже слону, но Маринка свято верила в то, что БОРЕ это удастся. Он всесилен. Она включила телеглазок. Новомодная, но чрезвычайно полезная штука. На маленьком черно-белом экранчике справа от двери появилось изображение высокого мужчины в пальто, костюме и галстуке. Он явно не подходил под описание, данное квартирной хозяйкой, славной Верой Алексеевной. Маринка протянула руку к интеркому, замешкалась, но все-таки нашла в себе силы надавить клавишу.

– Что вам нужно? – спросила она, надеясь на то, что говорит достаточно уверенно. – Кто вы? Мужчина кашлянул, взглянул на вмонтированный в стену динамик, спокойно ответил:

– Добрый день. Меня прислал Михаил. Я должен обеспечивать вашу безопасность.

– Только не здесь, – категорично потребовала Маринка. – В квартире я хочу находиться одна. Мужчина хмыкнул. На острых скулах заиграли желваки, однако голос его остался ровным и дружелюбным.

– Хорошо, но я должен убедиться, что в квартире вам ничто не угрожает. А для этого мне необходимо ее осмотреть. Маринка колебалась. Да, Мишка говорил, что пришлет охранника, но… В ней все еще жило «но», хотя первая жгучая волна ужаса уже схлынула. Если это, и правда, телохранитель, лучше позволить ему осмотреть квартиру. Маринка решительно повернула ключ, открыла дверь.

– Хорошо. Входите, осматривайте. Телохранитель улыбнулся мягко и шагнул в прихожую, пробормотав: «Спасибо». Он прошелся по комнатам, выглянул во все окна, осмотрел карнизы и стены под ними. Маринка бродила за ним, как собачка. Этот человек излучал спокойствие и уверенность. Время от времени охранник указывал на что-то и спрашивал: «За стеной мусоропровод? Лифтовая шахта примыкает к вашей квартире? К соседней? Хорошо. Дом через дорогу жилой?» И так далее, в течение примерно получаса. Закончив «экскурсию» посещением ванной, туалета и кухни, он повернулся к Маринке и сообщил негромко:

– Михаил изложил мне суть вашей проблемы. Уверяю вас, ни через окна, ни тем более через дверь этот парень войти не сможет. Если, конечно, вы сами ему не откроете.

– Я не открою, – быстро заверила его Маринка. Телохранитель улыбнулся:

– Ну и отлично. Успокойтесь, вам абсолютно нечего бояться. Единственное пожелание: зашторьте окна в спальне. И не открывайте их ни при каких обстоятельствах.

– Вы думаете, он может выстрелить через стекло?

– Не думаю, но совсем исключать подобную возможность не следует. Дальше, – он достал из кармана пальто передатчик. – Я или мой напарник будем вести круглосуточное наблюдение за вашим подъездом. Вы сможете связаться с нами в любое время при помощи этого передатчика.

– А почему не у двери? В подъезде теплее и…

– Россия – не Америка, – спокойно объяснил охранник. – Представителей милиции наше присутствие сильно нервирует. Да и у жильцов возникают неприятные ассоциации. У нас ведь до сих пор действуют правила социалистического общежития. Тут уж ничего не поделаешь. Мы остановились на наиболее удобном варианте – машина у подъезда. Чтобы подняться в квартиру, нам понадобится не больше десяти секунд. Вам не о чем волноваться.

– Я надеюсь, – вздохнула Маринка.

– Теперь насчет передатчика. Он уже настроен на нужную частоту, тумблеры не трогайте. Если нам понадобится что-то узнать у вас, вызовем по рации. Вы услышите. Пользоваться умеете? Нет? Смотрите, – охранник объяснил Маринке, на какую клавишу и в какой момент нужно нажимать. – И последнее. Ни при каких обстоятельствах, что бы ни случилось, не открывайте входную дверь, если не увидите в глазок меня. Или напарника, конечно.

– А если придет Миша?