Елена задумалась. Мысль о теплоходной прогулке приходила, отвергла по той же причине — боялась афишировать отношения с приезжим. Экскурсоводы на теплоходах её хорошо знают, завтра всё агентство окажется в курсе. "Елена недотрога, Елена мужененавистница, — как считали коллеги, завела хахаля. Да не местного, а заезжего".

Ночные прогулки по морю она любила. Удавались они редко, только с иностранными. "Пусть думают, что хотят", — вдруг решила она. Они еще немного погуляли и пришли на пристань к отплытию теплохода. Игорь собрался купить билеты, она взяла за руку.

— Не нужно! — и повернулась к матросу при входе на трап, продающему билеты. — Со мной.

Матрос узнал ее и улыбнулся. Стоявшая рядом экскурсовод Лиля, увидев ее, бросилась обниматься и спросила:

— Иностранец?

— Ес, ес! Кейптаун, Южная Африка, — заговорил Игорь на английском.

— Что привело в наш город? — на английском спросила Лиля.

— Увлекаюсь художниками — маринистами. Знал репродукции Айвазовского, теперь мой гид госпожа Хелен показала подлинники.

Игорь разговаривал с Лилькой на английском, а Елена не знала, рассмеяться, признаться или продолжить игру. Парень он находчивый. Легко вышел из сложного положения. Не просила, сам догадался, как угодить ей.

— Пойдемте в бар, — предложила Елена тоже по-английски, и повела его внутрь теплохода.

Сели за столик и Игорь спросил уже по-русски.

— Что будешь? Давай по бокалу шампанского. За приятный вечер, за продолжение знакомства.

— Согласна.

Принесли шампанское.

— За наше будущее.

— Находчивый ты удивительно. Дома у нас нашелся, что сказать маме. Лильку обманул. Приняла за иностранца. Откуда хорошо знаешь язык?

— Английскую школу закончил, уроки брал. Ездил по делам в Штаты. Нахватался немного. Как на взгляд преподавателя произношение?

— По-моему, отличное. Я не специалист в английском. Он был вторым языком, преподавали плохо. Сама учила.

Теплоход удалялся от берега, с каждой минутой все дальше оставляя город. Они поднялись на палубу. Гремела музыка, разговаривать было невозможно. Подуло ветерком, и Игорь обнял Елену.

— Мерзнешь? — Взгляд его был преисполнен нежности и любви. Несмотря на полумрак, она увидела, и волна страсти захлестнула её.

— Пойдем на корму, там меньше ветра, и посидеть можно.

С кормы она любила наблюдать за чайками, нырявшими за кусочками булок, бросаемыми экскурсантами. Ночью чаек нет, но и без них приятно сидеть здесь, смотреть на убегающий пенящийся след. Музыка смолкла, над морем разносился голос Лильки, рассказывающей историю Феодосии. Игорь вдруг обнял Лену, принялся неистово целовать. А она забыла обещание быть сдержанной, не позволять вольности. Оказавшись в его власти, отвечала на поцелуи. Неожиданно, выбрав момент, обвила руками его шею и, раскрыв губы, самозабвенно принялась целовать. Как это случилось, сама не понимала. Этот порыв воплощение долгих мечтаний о мужчине, которого когда-то встретит и полюбит. Будет готова идти за ним куда угодно. "Это он! Его ждала так долго!" — думала она, отпуская его. Вслух спросила:

— Ты не обманываешь меня? Я ведь дурочка, никогда еще не влюблялась.

Игорь прижался щекой к щеке и прошептал:

— Мне так хорошо с тобой! Я счастлив.

Про себя подумал. Неужели правда? Дожила до двадцати четырех и не влюбилась ни разу. Вслух спросил.

— Никого не любила? Даже в школе? Не верю.

В школе любила. Он на класс старше учился. Клялся, что любит, я верила. А уехал в Киев, и через год женился, день в день моего выпускного бала.

— В семнадцать разочарования обычны. Пережила?

— Приезжал на каникулы, на коленях просил прощения. Предлагал оставить жену, развестись. Был уже безразличен. Встретить еще кого, и полюбить не довелось.

— А я?

— Вижу тебя третий день. Не понимаю, что происходит со мной? Может ты гипнотизер? Я, наивная, верю всему. С тобой интересно, как ни с кем еще не бывало. Признаюсь, нравишься.

— В студенческие годы влюблялась? В Университете от поклонников, думаю, отбоя не было. Никто не растопил ледяное сердце?

— Поклонников хватало, но всё не те, о ком мечтала идеалистка.

— До сих пор остаешься идеалисткой? Мои шансы сильно падают.

— Сегодня я не та идеалистка, какой была. Жизнь преподала уроки. Не узнала еще тебя по-настоящему, но, кажется, разглядела родственную душу. Бизнесмен, а душа и сердце остались открытыми, добрыми. Если я маменькина дочка, ты маменькин сынок, хотя пытаешься предстать крутым, современным новым русским, для которого не существует никаких законов.

— У тебя по психологии пятерка была?

— По большинству предметов. Работаю с детьми, должна быть психологом.

— Выходит, я первым растопил твое ледяное сердце?

— Не зазнавайся. Не пойму как растаяла. Забыла о приличиях. Признайся, ты гипнотизер, экстрасенс?

Игорь покачал головой и крепче прижал ее, поцелуем заставил замолчать.

— В универе я много занималась. Подружки в парк, на дискотеку, а я одна в общаге учу спряжение немецких глаголов. Английскому посвящала много времени. В школе и в Универе я больше дружила с Дашей. Она, как и я, много занималась, дискотекам предпочитала театр, концерты. Меня таскала с собой. Лишь на последнем курсе, уже писали диплом, в филармонии познакомились с интересным меломаном, ее теперешним мужем. Саша одновременно с нами заканчивал политех и искал работу. Нашел Дашу, а она с помощью папы, место ему в городской администрации.

— Обе познакомились с меломаном, а он выбрал Дашу. Завидовала?

— Нисколько. На последнем курсе сильно осветляла волосы и была яркой блондинкой, а в его понятиях все блондинки дуры и шлюхи. Предпочел шатенку. Дашка влюбилась в него с первой минуты. Мы еще с месяц встречались втроем, ходили в театр, на концерты и у меня ни разу не мелькнула мысль соревноваться с Дашкой, обратить внимание на себя. С первых общений поняла, не мой идеал.

Я естественная блондинка — от папы, как уверяет мама. Волосы от природы цвета спелой пшеницы. После Универа долго больше не осветляла волосы. И представляешь, Сашка убежден, на меня подействовали его умозаключения.

— Сейчас немного осветлилась?

— Чуть — чуть.

— Александр опирается на мировую статистику. Блондинка всегда эффектней и привлекательнее. Видел я, как ты шла по Набережной. Мужчины словно по команде поворачивали головы.

— Блондинка, — значит женщина свободного поведения? — Она отстранилась, посмотрела ему в глаза.

— Ты редкое исключение. Умница, скромница. Красивая, самостоятельная девушка и одна. А это уже нонсенс. В Питере, в Москве, тебя пригласили бы в самый престижный Дом моделей. Украсишь обложку любого глянцевого журнала. "ВОГ", "Космополитен", "Караван".

Елена сжала его руку.

— Не надо сочинять, Игорь. Ты, действительно, потерял голову. Профессия манекенщицы, топ — модели никогда не привлекала. Унизительно демонстрировать свое тело и получать деньги.

— Я люблю тебя, Лена! — губы их слились в долгом поцелуе. Отпустив ее, он прошептал. — Ты божество, не верю себе, не верю что всё наяву, ты у меня объятиях. Сплю, пришла во сне.

Он замолчал. Оба молча смотрели в море, и Лена вдруг прочитала из Брюсова:

Когда душа

встречает горе

иль беспричинная

печаль

Все успокаивало море

И моря ласковая даль.

— Не правда, очень точное передает состояние души?

Игорь кивнул.

Они не слышали экскурсовода, не видели обнявшихся парочек, что подобно им, сидели на корме рядом. Не увидел Игорь и прекрасной панорамы ночной Феодосии, которая открывалась их взору. Видели и слышали только друг друга. Часовая прогулка пролетела за несколько минут. Когда на корме стало светло, оказалось теплоход уже швартуется у пирса городского причала.

Возвращались, обнявшись, как совсем юные, и Елену не волновало, что увидят знакомые. Ноги сами несли к гостинице. Поднялись на третий этаж, Игорь открыл номер. Она ни о чем не думала, ничего не спрашивала, покорно шла за Игорем. Мысленно все еще находилась на теплоходе. Здравый рассудок, всегда сопровождавший Лену, молчал, Игорь загипнотизировал её.