— Хватит отдыхать! Так мы до утра не доберемся до твоего золота. Выгребай землю! — Сам принялся копать дальше.

О чем говорили немцы, Думай со Славкой не слышали, да и не поняли бы, но увидели, чем-то они озабочены. Может, заметили слежку?

— Сматываемся, — приказал Думай. — Пусть выкапывают. Никуда не денутся. Найдем. — Они осторожно обогнули дом, и вышли на улицу. Прошли немного и свернули в переулок, где оставили "Жигули".

— Никому пока ни слова! — предупредил Думай и повез Славку на Федько, где тот жил.

Курт продолжал копать. Земля пошла мягче, и он стал углубляться с каждым нажатием лопаты. Вдруг лопата ударилась о железо и зазвенела. Подошел Эрвин с фонарем и посветил в яму. Курт копнул еще несколько раз, лопата натыкалось на твердый металлический предмет.

— Что-то не то, — сокрушенно заметил Эрвин. — Копай дальше! — Лопата упёрлась в железо и вскоре из земли показался металлический крест. Эрвин светил, а Курт принялся разгребать землю вокруг крестовины.

— Стой! — вдруг во весь голос закричал Эрвин. Курт остановился, повернулся к дяде. — Неразорвавшаяся бомба! Вертикально ушла в землю, это хвост стабилизатора. Как еще не рванула!

— Бегом, — крикнул Курт, схватил дядю за руку и поволок за дом. Оказавшись за домом и оправившись от испуга, Эрвин заговорил.

— Если бы пошевелили, взорвалась. Втянул в авантюру! Всё! Утром возвращаюсь в отель и прошу Хелен отправить нас домой.

— Не взорвался же! Будем искать дальше, — пришел в себя Курт.

— Нет, нет! Больше не уговоришь! Я иду спать.

— Яму так и оставим раскрытой? Чтобы хозяева взорвались, и нас заодно отправили на тот свет?

Эрвин несколько успокоился и согласился, Курт прав, яму следует закопать.

Они вернулись к яме и закидали ее. Лопатой сгребли землю вокруг. Курт листьями почистил кирку и лопату, развесил инструмент на пожарном щите. Эрвин наломал с ближайшего дерева веток, получилось что-то вроде веника, которым замели вырытую землю под кусты и разбросали среди тыквенной ботвы. Однако, даже при свете фонаря, следы их работы оставались видны.

— Нина спросит, кто вытоптал огород и копался в земле, что ответим? — спросил Эрвин.

— Скажем, ничего не знаем. Будет подозревать — пусть думает, что хочет. Плевать. Мы уезжаем.

Курт молчал недолго.

— Нет! Так не пойдет. Надо, чтобы нас не заподозрила, тогда сможем остаться и продолжить поиски.

— Без меня.

— Дядя! — взмолился Курт — В другую сторону от клозета пройдем. Ни по какой теории вероятности не могут в одном месте находиться несколько неразорвавшихся бомб или снарядов. Давно выкопали.

— Дария или Нина рассказали бы.

Они так и уснули не помирившись. Курт настаивал остаться, если не выгонят, Эрвин требовал возвратиться в отель и готовиться к отъезду. Не оставляла и мысль расспросить про Ольгу.

***

Первой на следы раскопок наткнулась Катя.

— Лиса ночью приходила, землю вокруг раскидала, что-то искала у забора, — сказала матери.

— Тобик закопан там, почуяла, видно. Просила отца глубоко закопать.

— Не достала она Тобика. Мам, давай возьмем овчарку. У Маруськи Семеновой их Дайна ощенилась, ищут, кому раздать щенят.

— Знаешь, сколько стоит овчарка!

— Дайна у них не породистая, без паспорта. Даром дадут. А щенки красавцы. Один, так полная копия нашего Тобика.

— Если дадут, возьми, конечно. Как схоронили Тобика, просила соседей найти щенка. Всё ищут. Какой дом без собаки!

За завтраком немцы с волнением ждали, что Нина спросит, не их ли рук — вытоптанная грядка и разбросанная вокруг земля. Но она не ходила в угол огорода, где был похоронен пес. Поинтересовалась здоровьем Эрвина. Гости сегодня вышли к завтраку позже обычного. Спросила, что приготовить на обед. Вчера Эрвин дал ей вторые пятьсот марок.

К концу завтрака подъехала Елена.

— Вот и хорошо, что Хелен на машине. Перенесем вещи и вернемся в отель, — сказал Эрвин.

— Дядя, умоляю! Останемся еще пару дней, пока путевка не кончится, — взмолился Курт. Нина уже успела поделиться с ними, что ночью приходила лиса во двор и пыталась откопать Тобика, который прожил у них восемь лет и умер от старости. Значит, объяснять ничего не надо и можно продолжить поиски.

— Поздоровавшись, Елена первым делом поинтересовалась здоровьем Эрвина.

— Поедем в поликлинику.

— Зачем? — удивился Эрвин.

— Давление измерим, сердце кардиолог послушает. Не беспокойтесь, платить ничего не надо. Вы два дня никуда не ходите, я волнуюсь. Не дай Бог, с вами что случится, мне достанется, оставила одних, не усмотрела.

Эрвин был тронут, а Курт рассмеялся.

— Да дядя нас с вами переживет! Естественный отбор прошел. Пережил в войну, выжил в первые послевоенные годы. Давление как у молодого.

— Правда, Хелен, в вашем городе чувствую себя великолепно. Лучше чем дома. Горы, море, степной воздух. Вчера куда-то собирались везти нас. Поехали сейчас, если можно.

Наконец у них проявился какой-то интерес, — подумала Елена и повезла их в Судак.

Эрвин узнал крепость, едва они вошли в ворота музейного комплекса. Почти 60 лет прошло, а показалось, что ничего не изменилось. Только кое-где стены отреставрированы. Недалеко от восстановленных ворот группа археологов копалась в земле. Эрвин вспомнил, и они с Густавом по приказу лейтенанта тоже копали там, но ничего не нашли. Поднялись на стену, прошли немного и остановились. Елена пригласила посмотреть вниз.

— Видите, со стороны моря крепость непреступна. С суши обнесена двумя ярусами восьмиметровых оборонительных стен, толщиной до двух метров. Через определенные промежутки располагались 14 боевых башен. Второй ярус прикрывал цитадель крепости. Между ярусами располагался город.

Показав на вершину Дозорной башни, Елена, привыкшая к интересу туристов к легендам, собралась рассказывать о дочери властителя города, бросившейся с крепостной стены в море.

Курт невежливо перебил.

— В каждом приморском городе, где есть обрывистый берег, расскажут вам эту легенду.

Эрвин устал. Величественная панорама залива и города, открывавшаяся со стены, оставила его равнодушным. Возраст, волнение, вызванное ночной находкой, давали себя знать. Он поблагодарил Хелен за прекрасную экскурсию, благодаря которой увидел знакомые с юности места, и сказал, что сегодня они переберутся в отель.

— Не сегодня. Дядя просто хочет вымыться в ванной. Он еще не все записал, — перебил дядю Курт. — Пошли вниз. Я устал, представляю, как ты чувствуешь себя. Храбришься.

— Передохну немного, и могу подняться еще выше, на следующую террасу, — не согласился Эрвин.

— Нет смысла подниматься выше, — сказала Елена. Больше, чем отсюда, ничего не увидите.

Она поняла, старик чувствует себя неважно, Курту ничего не интересно, и не стала объяснять, что если подняться по тропинке дальше, откроется великолепный вид на залив Нового Света.

— Автобусную стоянку следовало сделать прямо у крепостной стены, а не тащится столько пешком, — заметил Курт.

— Передам ваше замечание руководству агентства, — ответила Елена с сарказмом.

Когда все разместились в тесном авто, Елена спросила.

— Посетим винные подвалы Нового Света, перед обедом? Попробуете наше шампанское.

— Спасибо. Лучше поехали домой, — сказал Эрвин.

До Феодосии добирались молча. Первым задремал Эрвин, потом захрапел Курт. Сказалась бессонная ночь. Шофер передразнил храп Курта и поинтересовался, что за туристы, такие сонные. Елена не знала, что ответить, сама не понимала, что случилось с ее подопечными. Скорее всего, поссорились. Старик хочет вернуться в отель, а молодой не торопится. Будь наоборот, понятно. "У старшего дело, материал для мемуаров собирает, а какие дела у молодого"? Машина остановилась у калитки. Экскурсанты проснулись от громких восклицаний Нины.

— Вовремя, Елена Николаевна, я уже беспокоюсь, остынет все. Эрвин удивился, что вернулись опять к Нине.

— Я же сказал, едем в отель.