По какой-то причине вместо удовлетворения на лице Большого Джима отразилось смущение.

— Ах, детка, — пробормотал он с полуопущенным взглядом. — Я так сожалею о той боли, которую тебе это причинило. Мне не стоило задавать так много глупых вопросов.

Хотя она еще чувствовала раздражение, вызванное его предрассудками, ее сердце рванулось ему навстречу.

— Все в порядке, пап, — сказала она. — Я понимаю, что, со своей точки зрения, ты всегда беспокоился о моих интересах.

По законам штата Аризона обвиняемому предстоял безотлагательный суд, если только его адвокат не ходатайствовал о предоставлении более длительного периода и судья не удовлетворял эту просьбу. К всеобщему удивлению, в понедельник Дэвид обратился к Хэнку Бимишу с просьбой отложить слушание дела в надежде обнаружить дополнительные свидетельства. Его пожелание было принято. Суд был отложен до даты, никак не укладывавшейся в рамки запланированного Кирой пребывания во Флагстаффе. В оставшиеся до отъезда недели она сможет помочь отцу завершить дело и спланировать его представление присяжным. Но на суде присутствовать уже не будет.

Как легко догадаться, Большой Джим пришел в ярость.

— Дэвид Яззи сделал это с единственной целью — лишить меня твоей помощи в моем последнем крупном деле, — жаловался он Кире, когда они вернулись в его кабинет от судьи Бимиша. — Он надеется, что я потеряю самообладание, если мне придется бороться с ним без твоей помощи.

Раньше ему никогда не требовалась ее помощь. А теперь она была ему необходима. Кира думала, что понимает почему. С самого начала их общения, когда Дэвид пришел к нему на службу, Большой Джим считал умного адвоката всего лишь выскочкой, бросавшим вызов его власти.

Теперь же Дэвид стал известным частным адвокатом, прославившимся умением в пух и прах разделывать прокуроров и громить адвокатов крупных компаний. В то же время, в свете приближающейся отставки, Большому Джиму нежелательно было потерпеть поражение.

Хотя Кира не любила, когда ее используют, и хотя она была почти уверена, что Пол Наминга не виновен, несмотря на свидетельствовавшие против него улики, она была дочерью Большого Джима. И ей не хотелось, чтобы он проиграл свое последнее дело.

Она сжала его руку.

— Я поговорю с Джонатаном, — предложила она, имея в виду своего шефа, федерального прокурора Джонатана Харгрейва. — Может быть, нам удастся это уладить. Если я сейчас вернусь в Канзас-Сити и поработаю там с месяц, то, возможно, он и разрешит мне вернуться на пару недель, когда начнется суд.

Как выяснилось, Харгрейв как раз собирался звонить ей с аналогичным предложением. Один из ее коллег с диагнозом «синдром хронического переутомления» лег в больницу и не скоро приступит к работе. Другая сотрудница неожиданно уволилась в связи с тем, что ее мужа перевели в Сингапур. В общем, федеральная прокуратура Канзас-Сити работала в режиме кризиса.

— Суд, в котором вы задействованы, уже начался? — взволнованно поинтересовался Харгрейв. — Если нет, может быть, вы могли бы выделить пару недель, чтобы возглавить нашу команду, работающую над делом Макмаллена? Скоро у нас появится пара новых сотрудников. Я не буду иметь ничего против того, чтобы вы вернулись в Аризону, как только мы разберемся с делом «США против Макмаллена».

Ситуация была словно скроена на заказ. Кира, конечно, поможет отцу, когда это будет ему больше всего необходимо, а пока что избежит вероятности натыкаться на Дэвида на каждом углу. Она может быстренько собраться и уехать, взяв машину напрокат, а «чероки» оставит у отца.

— Это меня полностью устраивает, Джон, — сказала она. — Суд отложили на шесть недель. Мое возвращение в Канзас-Сити никому не причинит неудобства.

Дэвид узнал об отсутствии Киры неделю спустя от Джоди Энн Дэниелс, заехав в суд за какими-то бумагами.

— Ни за что не угадаешь, кто задал стрекача, — сообщила она ему, с явным интересом ожидая реакции Дэвида.

Полагаю, что Кира, подумал он, изо всех сил стараясь сохранить безмятежное выражение на лице. Он как раз собирался позвонить ей и спросить, не могли бы они где-нибудь встретиться и поговорить, и ощутил острое разочарование, узнав, что она вне пределов досягаемости.

Чуть ослабевшим голосом он высказал свое предположение.

От удовольствия у Джоди на щеках проступили ямочки:

— Молодец. Угадал.

— И куда же она отправилась? — спросил он, не в состоянии изобразить полное отсутствие интереса к местопребыванию Киры.

— Обратно в Канзас-Сити, работать над каким-то важным делом.

Дэвид немного помолчал, переваривая информацию.

— Значит… ее не будет здесь, чтобы помочь отцу, когда начнется суд над Наминга? — спросил он наконец.

Улыбка на лице секретаря стала шире.

— Au contraire[1], — ответила она в своей обычной дразнящей манере. — Она должна вернуться за несколько дней до его начала.

Значит, примерно несколько недель ему придется обходиться без Киры. Я был бы доволен, даже просто получив возможность обнять ее, думал он, прощаясь с Джоди и направляясь к лестнице.

В тот вечер, без особого энтузиазма доставая из кухонного шкафа консервы, он размышлял о фигурках из песка, слепленных его прадедом. И тут позвонила Сьюзи Хорват, чтобы пригласить его к себе поужинать.

— Поскольку Кира уехала, я подумала, что тебе не захочется оставаться в одиночестве, — сказала она с надеждой. — У меня в морозилке лежат отбивные, и я знаю один рецепт приготовления мескитских бобов, который прибавит тебе сил.

Дэвид как-то пробовал ее отбивные с мескитскими бобами. И это было гораздо аппетитнее, чем консервированное чили, которое он собирался разогревать. Кроме того, ему и в самом деле было очень одиноко.

— Ладно, — согласился он наконец. — Но только дружеский ужин.

Сьюзи чуть помолчала.

— Согласна, — в конце концов произнесла она. — Я терпелива.

Пообещав приехать через час, Дэвид отправился в ванную принять душ и переодеться. Если Сьюзи пользуется у Киры доверием и они говорили о нем, то ей должно быть известно, что они провели вместе пару ночей в резервации, подумал он. К черту! Это, скорее всего, известно всему городу. Джиму Фрейксу не пришлось бы просить помощников Реда Майнера разыскивать их, если бы у него был хоть малейший шанс на близость с ней.

Сьюзи приветствовала его у входной двери легким поцелуем и дружеским объятием, от которого ему стало решительно не по себе. Кира могла и не помнить обещаний, произнесенных ими в ущелье, но он их не забыл.

Пока он наблюдал за энергичными действиями Сьюзи на кухне и потом за ужином, они поддерживали непринужденную беседу. Только после того, как они разделались с отбивными, Сьюзи погрузилась в долгое молчание, а затем напрямую заговорила с ним о том, что явно интересовало ее больше всего.

— Я понимаю, что не должна спрашивать, — признала она, отбивая на скатерти нервную дробь ногтями с безупречным маникюром. — Но мы долгое время были друзьями. И на карту поставлены мои личные интересы.

Он ждал, молчанием предлагая ей продолжать, хотя предпочел бы оказаться в этот момент в любой другой точке света.

— Мне бы хотелось знать, серьезно ли у тебя с Кирой, — быстро проговорила она после небольшого колебания. — Или ты просто заново проигрываешь то, что было между вами пять лет назад.

Не желая обижать ее, Дэвид не знал, как ответить. Если бы он сказал ей, что они муж и жена… что пару недель назад его прадед сочетал их браком в каньоне Литл-Колорадо, она бы подумала, что он сошел с ума. Тем не менее было бы жестоко давать ей какой-то повод для надежды.

— Я собираюсь на ней жениться, — произнес он наконец. — Если, конечно, она согласится. Честно говоря, я безумно люблю ее. Но, к сожалению, пока мне не удается добиться даже минимального успеха.

Сьюзи, казалось, одновременно и ревновала, и не верила.