Наконец, сглотнув, Кира повернулась к мужчине, которого до сих пор игнорировала и который занимал львиную долю ее внимания.

Составляя необычный контраст с медно-красной кожей и угольно-черными волосами, прекрасные светлые глаза Дэвида горели огнем, выдававшим тайны его сердца. Забыв про все наставления, которые она себе давала, Кира почувствовала, что готова утонуть в них, стать его добровольной заложницей.

— Кира, — произнес Дэвид мягким, глубоким голосом, протягивая ей руку.

Если она хочет продемонстрировать хоть какое-то подобие контроля над ситуацией, то должна пожать ее. От легкого прикосновения его теплой ладони по ее рукам пробежала дрожь узнавания.

— Здравствуй… рада тебя снова видеть, — пробормотала она, слишком поздно осознав, как по-идиотски и неуклюже должны звучать ее слова.

Задержав ее руку чуть дольше необходимого, Дэвид ответил, что тоже рад ее видеть. Когда он уезжал, она была еще девушкой. Теперь она превратилась в женщину. Благодаря другому мужчине. Ему неистово захотелось вернуться в прошлое, исправить непоправимое, использовать бесценную возможность, которую он когда-то упустил.

А Кира вновь испытала на себе воздействие его физического магнетизма, однако, понимая, что отец наблюдает за ней, постаралась скрыть свои чувства и придвинула к его столу старый деревянный стул.

— Прошу, не прерывайте из-за меня работу, — проговорила она. — Надеюсь, никто не возражает, если я буду делать записи?

Большой Джим кивнул и продолжил оглашение своего списка свидетелей, который оказался достаточно длинным. Многие имена были ей знакомы. Однако она не знала девочку, заметившую, как в трейлер Бена входил человек, похожий на Пола.

Перейдя к предварительным анализам пятен крови, Джим передал Дэвиду копию отчета из лаборатории.

— Стало известно… еще кое-что, — добавил он. И Кира почувствовала, что в его броне обнаружилась какая-то брешь. — Бригада, выезжавшая на место преступления, обнаружила в трейлере, где нашли Бена, несколько крашеных волосков, не принадлежащих ни ему, ни Полу. Конечно, их могли обронить в трейлере и до совершения преступления… может быть, даже за несколько недель до этого.

Краем глаза Кира заметила тень улыбки, мелькнувшую на лице Дэвида.

— Спасибо, — сказал он, — можно поработать с этой уликой.

Большой Джим пожал плечами, пытаясь скрыть беспокойство.

— Не думаю, что это много даст.

Они почти закончили, когда в кабинет неторопливо вошел судья Бимиш, который должен был председательствовать в суде по делу Пола, и присел на подоконник. Не прерывая беседу, он улыбнулся и кивнул Кире как давней знакомой. Следом явился помощник шерифа, приведя из камеры находившейся неподалеку тюрьмы обвиняемого в наручниках.

Кира поняла, что предстоит рассмотрение вопроса об освобождении под залог. После встречи с Полом было еще труднее поверить в то, что он виновен в убийстве.

Дэвид с трудом заставлял себя сосредоточиться на деле. Пока он излагал свои аргументы в пользу освобождения Пола, а Большой Джим их оспаривал, Кира чувствовала мучительное напряжение в шее и плечах от желания сидеть прямо, в грациозной позе, притворяясь, что Дэвид значит для нее не больше, чем мебель.

Наконец заговорил судья Бимиш. Напомнив о тяжком характере преступления, он отклонил просьбу Дэвида.

Посмотрев долгим взглядом на Киру и извинившись, Дэвид вместе со своим подзащитным и помощником шерифа отправился обратно в тюрьму, чтобы поговорить с Полом наедине.

С ним из кабинета исчезли весь свет и вся жизнь. Он не потрудился даже попрощаться, подумала Кира. Да и зачем? Тем не менее внутренний голос нашептывал: «Ты хотела бы, чтобы он пожалел о своей ошибке и попытался бы вновь завоевать тебя…» Слегка поерзав на стуле, она постаралась взять себя в руки.

Последовал откровенный разговор между ее отцом и судьей, дородным вдовцом лет за пятьдесят. Кира была потрясена, услышав слова Хэнка Бимиша о том, что он и Дэвид встречаются с одной и той же женщиной — Сьюзи Хорват, редактором местной газеты, которая организовала фестиваль индейских танцев.

— Нас, конечно, нельзя назвать соперниками, — признался он, подмигнув ей. — Так что мне нет необходимости брать самоотвод.

Если Большой Джим и считал этот разговор не совсем удобным в присутствии Киры, то не показал этого.

— Как это, Хэнк? — спросил он небрежно.

Судья открыто рассмеялся, вставая и расправляя мантию.

— Черт побери, да если бы Сьюзи думала, что для него это серьезно, она бы бросилась в его объятия в ту же секунду. Она, конечно, постарше его на пару лет. Но сегодня на такие вещи не обращают внимания.

Почему у меня такое ощущение, словно мне в живот вонзили нож? — спрашивала себя Кира. К тому же это всего лишь сплетня. Я должна была предвидеть что-то в этом роде. С тех пор, как я отказалась расстаться с невинностью до свадьбы, у Дэвида было много женщин. И будет еще больше. Меня это никак не касается.

С болью, упрямо не желавшей покидать сердце, несмотря на храбрые слова, которыми она пыталась себя успокоить, Кира кивнула на прощанье судье Бимишу и еще несколько минут обнималась и болтала с отцом. Однако, когда у него начался важный телефонный разговор, она решила, что для одного утра провела достаточно времени в здании суда. Черкнув ему записку, что она поехала домой и по пути заедет к Флосси, жене Реда Майнера, почти удочерившей ее после смерти матери, она вышла из кабинета.

Как раз в это время вернулся Дэвид. Он вошел в холл в тот самый момент, когда Кира спускалась по лестнице.

— Забыл что-то? — спросила она как можно небрежнее, делая нерешительный шаг к двери.

Его голубые глаза сверкнули на загорелом лице:

— В общем, да. За этим я и вернулся.

Она вдруг поняла, что он загораживает ей выход.

— Папа еще наверху, если тебе нужно с ним поговорить, — прошептала она.

— Я вернулся не к твоему отцу. И я подозреваю, ты об этом догадываешься, Изменчивая Женщина.

Это было одно из любовных имен, которыми он ее называл. Все внутри Киры затрепетало.

— Дэвид, я не думаю… — начала было она.

Он тоже не думал. Он слушал свое сердце. Прервав ее прежде, чем она успела сказать что-нибудь, он притянул ее к себе и закрыл ей рот поцелуем.

Снова оказавшись в его руках, бедро к бедру, губы к губам, она почувствовала, словно вновь обретает какую-то утраченную часть себя. Поток страсти хлынул по высохшим руслам ее одиночества, словно летний ливень, оросивший сухую пустыню. Почувствовав его вкус, соленый и одновременно сладкий, ощутив отчетливо помнившийся запах сосны и мускуса, Кира чуть не потеряла сознание.

Да, да, беспомощно думала она. Именно это мне было нужно. Вот чего я хотела каждой своей жилкой, несмотря на его предательство.

Податливая, словно осинка, теряющая листву сентябрьским днем на склоне горы, она не отстранилась. Он первый прервал поцелуй. Чуть отодвинув ее, но продолжая удерживать за предплечья, Дэвид взглянул на нее. На лице его читалась целая гамма чувств.

— Кира, Кира, — нежно произнес он, — ты никогда не узнаешь…

Внезапно позади себя они услышали шаги. Бросив на них косой взгляд, одна из машинисток окружной прокуратуры прошмыгнула мимо и заторопилась через холл, постукивая каблучками по плитке пола.

Женщина была известной сплетницей. Высвободившись, Кира посмотрела на Дэвида испепеляющим взглядом. Она стояла, уперев руки в бока.

— Да как ты смеешь… После того, как поступил со мной пять лет назад? — сказала она, невольно признаваясь, что он сильно ранил ее когда-то. — Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что из всех мужчин я меньше всего хотела бы иметь дело с тобой!

Было не время и не место вступать с ней в перепалку. Дэвид хотел любить ее, а не ругаться из-за прошлых ошибок. Если ей нужно извинение, он с готовностью извинится. Он не должен был так исчезать, и понял это давным-давно.

— Ты ведь хотела, чтобы я тебя поцеловал… — робко начал он. — Мы оба хотели этого…