Полумертвый, к трем часам Терри вышел из «Такси «Дельта» и, потирая руки, постоял в свежем солнечном свете, небо очистилось наконец, воздух был сладок от запаха испаряющейся воды. Энджи позаботилась о ключах от его машины и договорилась с одним из парней, чтобы «мерс» доставили домой. Был конец недели, и он заслуживал выпивки, но не смог бы обойти такое препятствие, не намереваясь оставлять тачку стоимостью в двадцать тысяч стоять здесь целую ночь. Он направился к пабу, улочки успокаивали, оконные стекла ловили желтый свет солнца, он выбрал свой обычный короткий путь, подумал о Фрэнке и остановился в конце крошечного переулка, которым хаживал сотни раз. Это было то место, о котором говорил парень, он был в этом уверен, но здесь не было клуба. Вообще ничего. Справа – серая стена с облупившейся краской, заскорузлые кирпичи скреплены цементом; волны прогибающегося тротуара, переходящего в потрескавшееся дорожное покрытие. Слева от Терри стена была более белая, бледная и гладкая. Он потряс головой и зажмурился, заметив складки: три деревянные доски были окрашены под цвет штукатурки. Он взглянул наверх, обнаружил несколько дюймов стекла над панелями, а над всем этим вздымался флагшток. Это было невероятно. Он никогда не замечал ничего подобного, прогуливаясь по этим улочкам и не видя ничего вокруг себя, выбрасывая из головы все, кроме воспоминаний.

Терри двинулся вперед, чувствуя холодок в груди, солнце скрылось. Он подумал – нужно поспешить в паб; напомнил себе, что прошлое лучше оставить в покое, но другая его часть пришла в возбуждение. Терри прошел вдоль стены, добрался до большой калитки с замшелым замком и заржавленной цепью, которые можно было бы взломать без труда. Он толкнул дверцу калитки, и остановился перед началом узкого прохода; с желоба капало, скорее нахально, чем печально. Он закрыл за собой калитку. За высокой стеной обнаружилось здание, облицованное сверху битым стеклом. В воздухе стоял густой запах кориандра. Он прошел дальше по растрескавшемуся бетону, поскальзываясь на островках мха и с хрустом топча пустые жестянки, прежде чем пришел в себя. Он протиснулся мимо бойлера, паутина опутала лицо, он смахнул ее. Впереди под маленьким навесом были составлены деревянные ящики, края навеса пестрели плетенью, гора бутылок из-под спирта оползала, подбираясь к сотням пивных бутылок. Терри остановился и удивился тому, что он делает. Только слабый звук падающих капель раздавался в тишине. За калиткой скрывался весь остальной мир. Пожалуй, это было самое заброшенное место в Англии. Никому бы не пришло в голову врываться сюда. Вандалы и ушлые граффитисты и знать его не отели. Он вздрогнул. Запах кориандра усиливался.

Терри проследовал до конца коридора, остановился перед дверью и повернул ручку. Дверь была не заперта, н шагнул внутрь, здесь его поджидал запах аммиака, знаки «для леди» и «для джентльменов» на дверях с одной стороны и еще одна дверь в конце короткого коридора, выкрашенная в черный цвет. Он остановился и прислушался, вообразив, что забрался в склеп, и почувствовал желание развернуться и убежать, как испугавшийся ребенок. Он услышал шаги и двинулся назад, чувствуя, как они глохнут и затихают, затем раздался далекий кашель и шепот, он надеялся, что это кто-то проходит по улице, но не думал, что звук мог преодолеть такое расстояние. Теперь Терри не боялся. Это был не склеп, просто пустое здание, заброшенное и заколоченное, памятником ему был привкус перебродившей мочи и скопления тары. Он неожиданно загрустил и вспомнил о своих родителях, умерших и погребенных, об их неописанных судьбах. С ними происходили истории, более важные и особенные, чем у большинства ныне живущих, а Терри ничего не знал об этом, он был слишком молод и самонадеян, чтобы остановиться и расспросить их. Вообще, его старик не очень-то баловал его, мама была другой. Терри вспомнил, как она утихомиривала его, говорила ему постараться понять папу, как стучали ее туфли, когда она шла по виниловому полу, затем очнулся и быстро пошел вперед, открыл черную дверь, остановился в удивлении и прикрыл рукой глаза.

Полосы света пересекали комнату и слепили его, из-за яркого света он словно оказался вдруг в старом черно-белом фильме. Он взглянул налево, угадывая контуры барной стойки, свет резал глаза, отчего она казалась белой, и Терри часто заморгал, стараясь вернуть нормальное зрение, – белизна обернулась пылью. Он заметил лицо и подпрыгнул: щеки и лоб соединились, и он почувствовал неловкость, так как понял, что это было его отражение в длинном зеркале, попробовал посмеяться над собой, но не смог, у фигуры на зеркальной поверхности были волосы с начесом и черные, словно пулевые отверстия, глаза. Он почувствовал напряжение в груди и больше не смотрел в зеркало. Призраки как явление не существуют. Он знал, что это игра света и тени.

Он выждал немного, взгляд сфокусировался, и все пришло в порядок. Терри вернулся к действительности, остановившееся время снова пошло. Все это было в голове. Фрэнк считал, что отсюда все вымели, но это место было заколочено, и, судя по всему, его оставили нетронутым. Улица вне этого места чахла и разлагалась, а внутреннее пространство дремало, стены были увешаны фотографиями в рамках, напротив барной стойки два бильярдных стола ждали своего часа среди множества клубных столиков и стульев, верхний уровень бара на фут приподнимался над полом, перила отделяли его стойку от нижнего уровня, в угол был втиснут автомат для игры в пинбол. Передняя дверь располагалась за внутренней террасой с вмонтированными в нее витражами. Это была сокровищница, и Терри обходил ее, вглядываясь в фотографии, свет из верхней части окон расплывался по залу. Он смотрел, как Уинстон Черчилль проводит солдатский смотр; видел королеву в молодости и королеву средних лет; картину со Спитфайром*, рассекающим небо; здесь были и другие, незнакомые ему лица, несколько групповых картин, индийский полк из сикхов и другие, в которых, как он полагал, были поляки, а также жители Карибов, черные и мулаты. Здесь были английские солдаты, восседающие на немецком танке. Еще на одной – «Ирландская гвардия». Портрет офицера. Из подписи к нему Терри узнал, что это был генерал Сикорски**. Он отступил назад и взглянул на Сикорски. Терри задумался, отчего все эти необычные фотографии забыты здесь. В этом не было смысла.

Он провел пальцем по пыльной барной стойке, оценил качество полированной древесины, состояние ее было близко к отличному. Полки пусты, пивные насосы разливали когда-то «Дайректорс», «Харп», «Гиннесс». Терри взглянул на свое отражение в зеркале, наблюдая за источником света, который располагался у него за спиной, – этот хитрый спецэффект помог ему расслабиться и почувствовать себя как дома. В клубе была теплая атмосфера. Терри хотел бы уметь видеть сквозь годы, чтобы взглянуть на людей, которые встречались здесь, но, по крайней мере, картины на стене дали ему представление о них. Он нарисовал человечка в пыли и развернулся, двигаясь между столов, остановился перед одним, на котором осталась пустая чашка рядом с маленькой пепельницей и торчащим из нее сигарным окурком. Он долго глядел на все это. Последний человек выпил здесь чашку кофе и выкурил сигару, перед тем как уйти. Может быть, он думал, что может вернуться. Может быть, он знал, что все кончено, и честно завершил дело. Терри, наверное, никогда не узнает этого. Возможно, этот тип внезапно умер. Почему брошены все эти фото у него за спиной?

* Спитфайр (англ. Supermarine Spitfire) – англ. истребитель времен Второй мировой войны.

** Сикорски (польск. Wladyslaw Sikorski) – польский военоначальник и политик, генерал, глава правительства Польши в эмиграции.

Бильярдные столы были закрыты фанерой, их чистые поверхности хорошо сохранились, и это были добротные столы, сделанные из качественной древесины, шары лежали на своих местах. Терри пытался представить себе мужчин, которые играли здесь тридцать, сорок, пятьдесят лет назад. Он прошел к полке и взял кий, нашел неиспользованный мел, сложенный в аккуратном треугольнике – несколько стертых кусочков в ряд, – и взял один из них. Терри прошел к первому столу, который открыл. Кто бы ни заколотил это место, может быть, сбегая отсюда, он был аккуратным и опрятным и оставил все в полном порядке. Терри нравилось это. Этот человек был собранным и обладал чувством собственного достоинства. Терри поискал белый шар – не увидел сразу, – два шара рядом на полу, по соседству со столом, с чашкой и сигарным окурком. Прошелся и поднял их, вернулся и положил один на стол. Поднял кий, остановился, задумался, положил кий обратно на полку и снова накрыл стол фанерой. Терри положил белые шары рядом с мелом и удостоверился, что они никуда не укатятся.