— Хотите стаканчик хереса? А может, чего-нибудь покрепче? Пожелаем друг другу счастливого Рождества и все такое прочее! — Гарриет взяла два бокала.

Мередит поняла, что хозяйка «Плюща» любит выпить.

— Хорошо, я с удовольствием выпью хереса, — ответила она, хотя обычно не пила среди дня.

Гарриет убрала назад бутылку виски и разлила херес. Они чокнулись.

— За отсутствующих друзей, — сказала Гарриет. — Чтобы о них никогда не забывали!

Как и предсказывали темные тучи, к середине дня пошел дождь; к тому времени, как фары машины Маркби осветили окна «Розы», дождь лил как из ведра. Он быстро свернул на подъездную аллейку и вбежал в дом через дверь, которую предусмотрительно распахнула для него Мередит.

Очутившись в тесной прихожей, Маркби отряхнулся от воды и невнятно извинился. А он изменился, подумала Мередит. Лицо осталось прежним — худым, умным, немного усталым; кроме того, насколько она могла судить, на Алане была та же водонепроницаемая куртка, что и раньше. Он был из тех мужчин, что ненавидят новую одежду. На лоб упала мокрая прядь, голубые глаза запали, словно от заботы или тревоги.

— У вас есть дождевик? — встревоженно спросил он. — Нам ведь придется бежать от стоянки до паба, а на улице проливной дождь!

— У меня есть куртка с капюшоном. Я как чувствовала, что на Рождество будет дождь. — И почему англичане, встретившись после долгой разлуки, обязательно говорят о погоде?

Алан заметил венок, висящий в прихожей.

— Пожалуй… малость аляповат. — Он нагнулся и принялся его рассматривать.

— Инициатива миссис Бриссет. Она грозилась привезти мне и пластмассового Санта-Клауса. Вот, взгляните сюда! — Мередит распахнула дверь в гостиную.

— Боже правый! — слабо воскликнул Маркби.

Под потолком в гостиной крест-накрест висели бумажные гирлянды — бирюзовые, ярко-желтые, ярко-алые. В центре был подвешен большой красновато-коричневый китайский фонарь. На журнальном столике красовалась елочка из серебристой фольги.

— Она украсила гостиную утром, пока я ездила в Бамфорд за продуктами. Так мило с ее стороны… Теперь я ничего не могу убрать. Миссис Бриссет уверена, что, живя за границей, я скучала по настоящему английскому Рождеству. Ума не приложу, как она ухитрилась дотянуться до потолка и развесить гирлянды.

— М-м-м… ну да, очень бодрит… Кстати, о Рождестве… — Маркби вдруг смутился. — Объяснимся позже. Ну как, вы не против ужина?

Они довольно долго добирались до паба «Черный пес». Название Мередит понравилось: хоть какая-то перемена после бесконечных лошадей и домовых. Правда, потом она вспомнила, что черный пес — одно из традиционных воплощений дьявола. Мередит пыталась сориентироваться в пространстве. Дорога оказалась такой извилистой и они столько раз поворачивали, что невольно закрадывалось подозрение: уж не едут ли они по кругу? Мередит вгляделась в окошко. Несмотря на мрак и проливной дождь, она увидела обширную пустошь, поросшую редколесьем и кустарником. Наконец они добрались до места. Несмотря на зловещее название, «Черный пес» оказался вполне уютным пабом, к тому же ярко освещенным. Под нависающей крышей мерцала гирлянда разноцветных лампочек, из крохотных окошек лился желтый свет. Во дворе уже стояло несколько машин.

— Рождество, — угрюмо заметил Маркби. — К счастью, наконец-то наши водители начали понимать, как опасно садиться за руль в нетрезвом виде. И не столько из-за того, что действительно осознали опасность, сколько из-за теста на алкоголь, в результате которого можно лишиться прав. В наши дни без машины никуда. — Он посторонился, пропуская Мередит вперед.

В общем зале было тепло и накурено. Владельцы «Черного пса», видимо, решили обойтись без второго зала для более «приличной» публики. Паб был набит битком. Среди посетителей, как заметила Мередит, было довольно мало местных жителей; в основном сюда заезжала молодежь из окрестных городков, представители так называемого среднего класса — остроглазые, модно и дорого одетые. Да и посетители старшего возраста явно не бедствовали. Кто подпирал локтями стойку, кто сидел за столиками перед огромными тарелками. Судя по всему, в «Черном псе» еда считалась не менее важным атрибутом, чем выпивка. Мередит невольно задумалась: где та грань, перейдя которую демократичный паб превращается в ресторан? И есть ли такая? Правда, в ресторане посетители ожидают для себя больше пространства и удобств. В пабе же, пусть даже здесь вкусно кормят, приходится мириться с тем, что тебя постоянно толкают, а время от времени пиво из чьей-то кружки проливается тебе на стол, а то и за шиворот.

Барная стойка с напитками располагалась вдоль противоположной стены. За стойкой хозяйничала крашеная блондинка в белом свитере со стеклярусом. По залу сновал курчавый юноша, проворно собирая со столов пустые кружки. Еду нужно было заказывать у стойки; заказы принимала молодая девушка с блокнотом. В «Черном псе», как и во всех подобных заведениях, звучала фоновая музыка, правда, довольно тихо и ненавязчиво.

Сам паб был, очевидно, очень старым. Его неровные стены были сложены из массивных каменных блоков, низкий потолок перекрещивали прокопченные дубовые балки. В огромном очаге пылал огонь. Судя по размерам брусов, окаймлявших очаг, их вытесали из дерева, которому исполнилось лет сто к тому моменту, когда оно было использовано при постройке пивной. В прибитых над дверью подковах отражались язычки пламени. На стене в рамочке под стеклом помещался старинный плакат. Прищурившись, Мередит прочла объявление о продаже скота с аукциона, датированное шестидесятыми годами XIX века. Следующее объявление оказалось еще более древним; оно извещало о предстоящем повешении трех преступников. Двоих из них казнили за преступление, за которое сегодня их даже не заключили бы под стражу. Интересно, оригинал это или репродукция? Объявление было желтовато-коричневым, очень мятым. Похоже, настоящее. Неприятно… брр!

Мередит огляделась. Несмотря на шум и современную одежду клиентов, нетрудно было представить, как в прежние времена сырыми, ветреными вечерами вокруг камина в «Черном псе» собирались завсегдатаи с глиняными трубками. Но современность наложила свой отпечаток на старинную пивную. Стулья были обиты малиновой синтетической материей под бархат. Рядом со стойкой висело еще одно объявление — написанное броско, но с орфографическими ошибками. В субботу в пабе играла живая музыка. И блюда, которыми местный повар радовал посетителей, сделали бы честь любому ресторану.

— «Черный пес» становится все популярнее, — заметил Маркби, когда они протиснулись в угол рядом с камином. — Как вам здесь? Не слишком жарко? Позвольте ваше пальто, я повешу его на вешалку. Что будете пить?

— Извините, я зачиталась! — Мередит улыбнулась. — С удовольствием выпью белого вина.

— Я надеялся, что вам здесь понравится, — с некоторым смущением сказал Маркби. — Очень жаль, что сегодня здесь так много народу. Подождите, я сейчас.

Она смотрела ему вслед. Сначала Алан подошел к вешалке и повесил пальто, затем направился к барной стойке. Он двигался уверенно, вид у него был властный. Словно чувствуя его значительность, посетители расступались перед ним. Мередит заметила, что Алан благодарит людей, уступивших ему дорогу. Нет, не зря она с самого начала испытала к нему уважение. С самой первой их встречи. Конечно, иногда он бывает неловким и тушуется. Но подобные промахи свойственны ей самой, справедливости ради отметила про себя Мередит.

Она откинулась на спинку стула. Здесь, у камина, она быстро согрелась и успокоилась. Несмотря на шум и толчею, здесь было очень мило. С чего Алан взял, что ей не понравится в «Черном псе»? Из-под соседнего стола с независимым видом вышел большой черный кот с разорванным ухом; приблизившись к Мередит, он потерся о ее ногу. Надо же, в «Черном псе» — и вдруг кот! Мередит развеселилась, но потом вспомнила, что у сказочных ведьм часто бывали помощники и друзья — черные коты. Ей стало слегка не по себе. Она, конечно, не суеверна, но…