Он протянул руку сквозь сеть длинных золотых волос и мягко взял ее за подбородок.

— Посмотри на меня, — твердо сказал он. Ресницы у нее опустились, скрывая зелень глаз.

Честное слово, он не мог понять, отчего она была такой несчастной. Да, их брак был для них некоторым неудобством, но ведь всего на один год, это же не конец света. И это, наконец, была ее собственная идея.

— Я никогда не хотела осложнять тебе жизнь, — прошептала она. — Просто сегодня было слишком много эмоций, твоя семья и то, как они все были милы, рождение ребенка Кейна и Бет. Разговор с отцом перед свадьбой. Отец сказал, что хотел бы сам повести меня к алтарю. Я не ожидала от него подобных чувств.

— Твой отец хотел приехать на свадьбу?

— Ну да, я не думала, что его вообще это волнует. Правда. — В голосе Кейт прозвучало неподдельное замешательство, что не было удивительным. Ее отец не участвовал ни в одном важном событии в жизни дочери. Его присутствие едва ощущалось в ее жизни.

Дилан вздохнул и наклонился поцеловать лоб Кейт, но по ошибке наткнулся на ее губы. Промах по Фрейду — заманчивый и пугающий.

Он почувствовал соленый привкус слез и невольно углубил поцелуй, пытаясь найти ту сладость, вкус которой он уже испытал. Спустя секунду руки Кейт обняли его талию и шею и она выгнулась навстречу ему. Он застонал, его дыхание смешалось с ее. Она придавала ему силы, словно глоток свежего воздуха. Ничего похожего на его обычных партнерш с их агрессивностью, излишней требовательностью и решимостью самим контролировать свое сексуальное удовлетворение. Он приветствовал женское стремление к независимости, но, может, иногда стоило довериться мужчине.

Забыв обо всем, Дилан опускался все ниже, пока они не оказались на кровати. Его пальцы легли на шелковую ткань халатика Кейт, она не возражала, даже когда они накрыли ее грудь. Он просунул свой язык глубже ей в рот, не ощущая ничего, кроме разливающегося по телу жара.

Кейт издала стон. Если не считать ее мечтаний о Дилане, она никогда не испытывала ничего похожего на этот жар, струящийся по ее венам, на эти искры, вспыхивающие в самой глубине ее сердца. Ей следовало бы оттолкнуть его, но она слишком долго ждала, слишком много мечтаний оставалось нереализованными. Внезапно ей стало не по себе, она вдруг осознала, как все это было не похоже на ее мечты. Настойчивое, жадное, непривычное ощущение будоражило воображение и пробуждало желание. Большой палец Дилана массировал бугорок на ее груди, грубо и в то же время нежно. Она сменила свадебное платье на шелковый халатик, и теперь тонкая скользящая ткань, казалось, только усиливала мощь его прикосновений.

Она ждала этого слишком долго, чтобы отступить. Какая-то частица ее мозга все еще продолжала функционировать. Только ничего не говори, иначе он сразу вспомнит, что целует ее, Кети, а не какую-то незнакомую женщину. О нет! Она не была незнакомкой, ей хотелось, чтобы он любил именно ее всей душой и сердцем. Нужно просто наслаждаться моментом и позволить судьбе самой все решать.

— Дилан… — непроизвольно шептала она, пытаясь принять какое-нибудь решение.

Он сорвал с нее халатик, и все ее мысли разом исчезли. Даже ловкость, с которой он это сделал, не смутила ее; ей хотелось оказаться раздетой, а не думать о женщинах, с которыми он был в прошлом.

Его пальцы задержались на ее бедре, очерчивая край ее шелковых трусиков. Внезапное волнение стало почти невыносимым, особенно в тот момент, когда его рука начала массировать источник всех ощущений. Она почувствовала себя намного лучше, окрыленная надеждой. Дилан проявлял заботу о ней, стараясь изо всех сил доставить ей удовольствие.

— Такая мягкая, — выдохнул он, словно разговаривая сам с собой. — Никогда в жизни не испытывал ничего более приятного.

Она пропустила пальцы сквозь его волосы, притягивая его к себе, чтобы получить еще один одурманивающий поцелуй. Ей нравился его вкус, его нескончаемый жар. Она целовала и других мужчин в своей жизни. После колледжа она попыталась убедить себя, что Дилан не единственный мужчина на свете и с ее стороны было бы наивным полагать, что он влюбится в нее спустя столько лет. Так что она сходила на свидания с несколькими молодыми людьми, но проблема заключалась в том, что никто из них не смог сравниться с Диланом. Она продолжала ходить на свидания вплоть до того момента, как предложила Дилану жениться на ней. Так что теперь либо все, либо ничего! Кульминация всех ее надежд и мечтаний или самое ужасное падение и разочарование в жизни! А все из-за ее лжи. Она приказала себе перестать думать о том, что она обманывала мужчину, которого любила. Сконцентрироваться!

Дилан целовал ее в шею и грудь, захватывая болезненный бугорок вместе с шелком ткани. Неожиданный крик вырвался у Кейт, и она выгнулась.

Дилану казалось, что если он сейчас не овладеет Кейт, то сойдет с ума. Его рука уже была на поясе халата, когда он внезапно застыл. Овладеть Кейт? Это же Кейт. Он ласкал грудь Кейт, целовал ее, как сумасшедший, лишенный секса, которого недавно нашли на необитаемом острове. Малышка озорница Кети, которая доверяла ему. В ту же секунду он поднялся с кровати и посмотрел на нее. Она выглядела оглушенной; он сделал глубокий вдох, не в силах отвести взгляд от ее миниатюрной фигуры. Ее грудь оставалась прикрытой, но у него не было сомнений в том, что эта часть ее тела была не менее возбуждающей, чем все остальное. Он был в смятении. Он согласился на эту гнусную свадьбу не ради секса, а чтобы освободить Кейт от необходимости ложиться в постель с нелюбимым человеком ради наследства. Его руки затряслись.

— Кейт…

— Дилан…

Они заговорили одновременно и тут же остановились, уступая друг другу право высказаться первым. Этот официальный знак вежливости почти рассмешил его. Именно так. Они были взаимовежливы. Он только что втоптал в грязь понятие чести, которому его учили отец и старший брат, а теперь проявлял вежливость. Великолепно! Он закатил глаза, испытывая отвращение к самому себе.

— Ты первый, — произнесла Кейт.

Ему показалось, что щеки Кейт зарделись румянцем. Они были друзьями, но он никогда ранее не видел ее даже в купальном костюме, не то что в соблазнительном нижнем белье. Облегающий топ и шорты были пределом, и даже тогда он старательно смотрел только на ее лицо.

— Мне очень жаль. Больше, чем я могу выразить словами. Тебе следовало бы меня отколотить. Господи, мне самому не верится, что я сделал. Этому нет никакого извинения. — Его челюсти сжались.

— Ты ничего такого не совершил.

— Ну да, конечно, я зашел, чтобы утешить тебя, и воспользовался ситуацией.

— Пожалуйста, не сердись, — зашептала она.

— Я зол на самого себя, не на тебя, Кети.

— Но я не хочу, чтобы ты вообще злился.

Дилан вздохнул. Он не знал, почему Кети выбрала в защитники его, когда они были детьми, но таков был ее выбор, и будь он проклят, если не оправдает доверия, которое она к нему испытывает. Может, это и было объяснением, почему он согласился на ее идею пожениться, он по-прежнему чувствовал себя обязанным ее защищать.

— Дилан, пожалуйста, скажи что-нибудь.

— Я очень сожалею, — проговорил он. — Обещаю, больше это не повторится.

Его очередная попытка извиниться сделала ситуацию еще более тягостной. Кейт постаралась изобразить улыбку, но он знал, что она просто пытается утешить его. Она всегда так улыбалась, когда чувствовала себя ужасно и не хотела, чтобы окружающие об этом догадались.

— Я лучше пойду поработаю над новым проектом.

Наблюдая за тем, как Дилан уходит, Кейт чувствовала, что ее сердце готово разорваться пополам. Сознание того, что он сожалеет о случившемся, ранило сильнее, чем она могла себе представить. Но чего еще она ожидала? Слишком рано им было так целовать друг друга, не говоря уже о занятиях любовью. С другой стороны, если бы только от нее зависело положить конец этим поцелуям, он до сих пор бы разрывался между желанием и священным кодексом чести О'Рурков.