Постепенно до нее дошла вся абсурдность его интерпретации виденного в Гштаде. Глаза Айрин потемнели и расширились от обиды. Впрочем, у постороннего ее поведение вполне могло вызвать такое впечатление. И Майкл здесь, видимо, не исключение. Однако как он смеет мерить всех одной мерой! Конечно, легче всего ухватиться за объяснение, лежащее на поверхности. Но с тех пор прошло три года, а он, неплохо узнав ее за это время, так и не изменил своего мнения! Более того, все эти годы молчал, даже не пытаясь проверить свои подозрения.

Она могла бы прямо сейчас все, без утайки, рассказать ему, но переполнявшие ее горечь и обида заставили Айрин только плотнее сжать губы.

Правда же заключалась в том, что той зимой Айрин пришлось буквально броситься на спасение «утопающей» — кузины Сони, чтобы вызволить ту из сетей, искусно расставленных охотником за приданым.

Клан Чейзов относился к богатейшим в стране. Айрин и Соня имели немалые средства в акциях семейного предприятия, однако предпочитали зарабатывать на жизнь самостоятельно. Три года назад их дело находилось еще в стадии становления, поэтому требовало постоянного присутствия одной из них в аптеке. Именно поэтому в критическую минуту рядом с Соней не оказалось советчика, способного предотвратить роман с таким субъектом, как Трент. Когда до близких дошли сведения о происходящем, они попытались повлиять на Соню, но безрезультатно, поэтому им пришлось обратиться за помощью к Айрин.

Однако Соня проигнорировала советы кузины, уверенная в том, что на представления Айрин об отношениях между мужчиной и женщиной пагубно повлиял пример несложившейся жизни ее родителей. Никакие доверительные разговоры не помогли, и Соня продолжала взирать на своего возлюбленного сквозь розовые очки.

В конце концов Айрин решила прибегнуть к крайним мерам. Если Трент действительно без ума от Сони, то никто не сможет затмить ее в его глазах. Айрин взялась доказать обратное. Заручившись неохотным разрешением кузины, Айрин использовала свои чары для испытания чувств Трента, не догадываясь, что весь спектакль разыгрывался на глазах у Майкла Эббота. Оказалось, что Айрин не лишена актерских способностей. Ей достаточно было вспомнить подругу по колледжу, которая могла вскружить голову любому мужчине, и удачно скопировать ее повадки.

Она преуспела в своих начинаниях, и Трент без всяких угрызений совести оставил Соню ради нового романа. Та, разумеется, потребовала объяснений, и в результате все вылилось в отвратительную сцену, когда Айрин открыла Тренту глаза на свою роль в этой истории. Ему пришлось ретироваться с поля боя. Впрочем, он не отказал себе в удовольствии облить напоследок грязью кузин. Соня пролила океан слез, пока Айрин упаковывала их багаж, после чего сестры оставили Гштад.

Обе искренне считали, что печальная история давно канула в Лету. Могла ли Айрин предполагать, что события трехлетней давности окажут непосредственное влияние на ее нынешнюю жизнь — а именно на отношение к ней Майкла Эббота? Теперь же, в ответ на напряженное молчание Майкла, вместо того чтобы все рассказать, она лишь пожала плечами и в своей обычной манере протянула:

— Ну, ты же знаешь, что бизнес иногда требует срочных и решительных действий.

Хотя она ясно осознавала, что ее ответ не удовлетворит Майкла, это ничуть не озаботило Айрин. В конце концов, ее репутация вряд ли могла пострадать еще больше.

— Однако те двое тоже словно по мановению волшебной палочки исчезли со сцены, как только наступила развязка. Эта поспешность тоже была связана с интересами бизнеса?

— Мне неизвестна их дальнейшая судьба. Они не делились своими планами, — небрежно ответила Айрин.

— Как бы там ни было, я находился под впечатлением от твоих военных действий. Поэтому представь мое изумление, когда, приступив к работе в фирме, я встретил там тебя и узнал, что ты — внучка Тимоти!

Айрин едва было видно в огромном кресле. Нет, ей совсем несложно было это представить. Немудрено, что все эти годы Майкл на дух ее не переносит! Но почему же он ни разу не заикнулся о том, что видел?

— Почему ты молчал об этом раньше?

— Первым моим побуждением было сказать, но твой вид, твое поведение так не вязались с тем образом, что это вызвало глубокое недоумение и заинтриговало меня. Мне хотелось раскусить тебя, понять, что за роль ты играешь и для чего.

Айрин удивленно подняла брови.

— Я не играю никакой роли.

Майкл усмехнулся.

— О, играешь, и превосходно играешь! Особенно удачно ты изображаешь невинность. Неудивительно, что Тимоти видит нимб вокруг твоей головы! А что он думает о мужчинах в твоей жизни?

— Он знает, что иногда я с ними встречаюсь, — осторожно ответила Айрин, чем вызвала очередную усмешку Майкла.

— Видимо, он доволен теми крупицами информации, которыми ты делишься с ним, и считает, что пользуется твоим доверием. Так вот, милая, теперь я понял: ты стремишься убедить его в строгости правил твоей личной жизни!

Майкл излагал свое мнение вполне осмысленно, но Айрин никак не могла отделаться от ощущения, что они говорят на разных языках.

— Моей… личной жизни?

— Впрочем, меня не интересует, кого в данный момент ты держишь на мушке и как собираешься обвести вокруг пальца этого беднягу. Гораздо важнее, что твои таланты могут пригодиться в деле, которое поручил нам Тимоти. Пока я буду искать письма в доме Марка Джулза, ты могла бы прекрасно развлечь его.

До Айрин, занятой своими мыслями, по-прежнему с трудом доходил смысл слов Майкла. Значит, все это время он считал, что существуют две Айрин. Одна — застегнутая на все пуговицы скромница, погруженная в свои дела и дела деда, и другая, в которую она, словно оборотень, превращается по вечерам, выходя на охоту за мужскими скальпами.

Айрин в волнении вскочила с кресла и подошла к окну, пытаясь совладать со своими чувствами. Представить только, что, вместо того чтобы веселиться с мужчинами, бесконечной чередой сменяющими друг друга, как это представляется ему, она вот уже два года, словно идиотка, вечера напролет проводит в мечтаниях о нем! Айрин была в ярости, и ей потребовались недюжинные усилия, чтобы обрести душевное равновесие и снова повернуться к Майклу. Вот только руки пришлось заложить за спину, чтобы он не заметил стиснутых кулаков.

— Теперь мне понятно, почему ты так ко мне относишься. Скажи, Майкл, а тебе никогда не приходило в голову, что ты можешь ошибаться на мой счет? Что я вовсе не та, за кого ты меня принимаешь? — серьезно спросила Айрин.

Губы Майкла изогнулись в усмешке.

— Не забывай, пожалуйста, что мое знание не умозрительное, а основанное на опыте. Я — один из немногих, кто может судить о тебе не только по внешности. Мы оба знаем, на что ты способна, и мы оба знаем, что ты можешь справиться с заданием Тимоти. Спрашивается, зачем нам попусту тратить время на ненужные разговоры?

Айрин безнадежно покачала головой. Каждое слово Майкла отзывалось в ней острой болью, но она решилась еще на одну попытку.

— Майкл, у тебя ложные представления обо мне, поверь!

Он поморщился.

— Хочешь сказать, что твой характер изменился? Извини, дорогая, но меня трудно провести. За кошачьей мягкостью скрывается натура хищника — леопарда выдают его пятна.

— Мне ни к чему меняться, — возразила Айрин. — За время нашего знакомства приходилось ли тебе слышать мое имя в связи с каким-либо скандалом?

— Да, должен признать, что ты научилась действовать с большей осмотрительностью. Я не слышал ни одной сплетни о тебе.

Майкл криво улыбнулся, и к щекам Айрин прихлынула кровь.

— А может быть, дело в том, что для них нет никаких оснований?

Но ее доводы ничуть не поколебали его.

— Видишь ли, мне уже приходилось встречать таких женщин, как ты. Они пускают в ход массу уловок, чтобы скрыть свой характер, но в конце концов природа берет свое и они выдают себя с головой.

Да, подумала Айрин, сдерживая негодование, себя я уже выдала, поэтому могу не стараться: что бы я ни сказала, моя природа ему известна! Увы, его самонадеянность не имеет границ. Ну и пусть катится со своей непробиваемостью ко всем чертям!