Стрелки «Командирских» часов показывали 23.53. Он бежал напролом через перелесок. Вдох, выдох… Раз, два…

Одежда на плече почернела от крови… Жало свербило и жгло… Вдох, выдох, отмашка… Он бежал по ручью, разбрызгивая серебристую в свете луны воду… Черпнул ладонью горсть воды и бросил в лицо…

Ботинки стучат по камням… Р-раз, два, вдох… Одежда насквозь пропиталась кровью… Выдох… Вместе с кровью уходят силы… Бег выжимает их, как воду из мокрой тряпки сильные руки прачки… Скоро силы совсем иссякнут… В теле сворачивается и загустевает вязкая кисельная слабость… Ритм шагов нарушился и расшатался… Сизые тени поплыли в глазах… Нога соскочила с камня… Следующий шаг был в пустоту…

Падение было скользящим и не слишком жестким. Сергей оказался в неглубокой расщелине. Он понял, что ему уже не подняться. Стало совсем тихо, будто уши забило мокрой ватой. Перед глазами завертелись разноцветные почки. Их становилось все больше… Они сгущались, превращаясь в закручивающуюся мишень, и теряли цвет… Дурнота сковала тело и разум, опуская все глубже в трясину безволия и бездумья. Она засасывала беззвучно и безжалостно, словно не слишком голодная рептилия, что будет потом переваривать свою неожиданную жертву сонно и бесконечно долго, еще живую, с еще трепещущим сердцем… Тронув раненое плечо, он посмотрел на окровавленную ладонь и отключился…

На территорию погранзаставы въехали два УАЗа и военный джип. На землю спрыгнули шестеро спецназовцев. Последним вылез радист с огромным рюкзаком на спине. Согнувшись под тяжестью аппаратуры, он поплелся к административному корпусу.

Из джипа вышел полковник Строков. Его недовольное, хмурое лицо было отрешенным и замкнутым. И без того тонкие губы плотно поджаты. Пронзительные, неопределенного цвета глаза косо зыркали из-под насупленных рыжеватых бровей. К нему навстречу уже спешил взволнованный начальник заставы. На ходу отдавая честь, он попытался изложить суть происшедшего. Но полковник не слушал и вообще делал вид, что не видит его в упор. Полковник был зол. Ограниченные умственные возможности начальника погранзаставы его тихо бесили. Но назначить на эту должность интеллектуальную и мыслящую личность не получилось. Просто на момент назначения таковой не нашлось. А непрошибаемая солдафонская исполнительность нынешнего назначенца в общем-то всех устраивала. К тому же он был ответственный и непьющий и пользовался уважением подчиненных. Молодые солдаты перед его выправкой благоговели. Но Строкова он побаивался, чувствуя его умственное превосходство.

Войдя в здание, полковник сразу направился в главный кабинет и сердито уселся за стол. Оставаясь смущенно стоять, начальник заставы протянул ему паспорт Сергея. Наскоро перелистав документ, полковник остановился на фотографии.

— Я бы и сам справился. Зачем вам было из Москвы лететь?.. — виновато пробормотал начальник. — Мало ли кто тут у нас через шлагбаум перескочит?.. Здесь много народу… всякого разного… шныряет… всех ловим обычно…

— Сколько ты человек за ним послал? — притворно вежливо поинтересовался Строков.

— Трех послал, товарищ полковник. Троих, в смысле.

— А скольких он у шлагбаума положил?.. Я не шучу, майор. Я хочу, чтобы ты понял. Сколько?..

— Семь человек, товарищ полковник… — начальник заставы потупил взор.

— Понимаешь, да, почему я прилетел?..

— Виноват, товарищ полковник.

— Виноват… Запрос посылал?! — бросил Строков, кардинально изменив тон.

— Так точно.

— Так ты будешь сегодня докладывать или нет?!..

Майор засуетился, неловко выдвинул из-под локтя Строкова верхний ящик своего стола и достал лежащий сверху лист бумаги. Прокашлявшись, он принялся читать.

— Полгода назад вышел за мылом и не вернулся.

Майор оторвал взгляд от бумаги и победно уставился на полковника, в надежде хоть чем-то компенсировать свою несообразительность.

Строков кивнул, спрятал паспорт Сергея в карман и устало опустил глаза.

— Математик Ткачев, думаю, мертв… — вздохнул он. — А вот что за олимпиец бежит сейчас по моему лесу, хотел бы я знать! И узнаю! Черт бы вас всех побрал… Когда думать начнете?!

— Вы думаете, это не Ткачев?.. — робко вставил начальник заставы.

— Я думаю, математик Ткачев и от поджопника не увернулся бы, — отмахнулся полковник, — не то что от пули… Ладно, майор, распорядись, чтобы моего оператора здесь где-нибудь разместили. Серьезные дела предстоят…

Начальник с готовностью кивнул. А уже через несколько минут в его кабинете подключали ноутбук, налаживали спутниковый телефон и монтировали другое техническое оснащение.

Вторично за этот небольшой промежуток ночи Сергей вышел из небытия. Ощущения были примерно одинаковые, только в первый раз все происходило среди света и шума. И почти безболезненно, если не считать ударов и ушибов, которые не помешали ему действовать. Ну… в голове пошумело, конечно… что-то поныло в боку, локоть саднило… но не более того. Он вообще не понял, отчего отключился. Теперь все было иначе. Все.

В полной ночной тишине и темноте кто-то осторожно тащил его волоком по земле. Невыносимо болело плечо. То, что на бегу показалось горячим укусом пчелы, на поверку оказалось обыкновенной пулей. Сергей даже не ощущал плеча, как будто его не было вовсе, одна только боль высокой концентрации и пробы. Тело мучительно откликалось на каждую неровность поверхности, по которой его волокли.

Сергей открыл глаза и увидел прямо над собой перевернутое старческое лицо, клокастую седую бороду, морщинистую шею. Что ж, интересный виток событий. Сергей снова закрыл глаза, решив на время предоставить себя старику. Тем более он пока что чувствовал себя совершенно беспомощным. К тому же чем мог быть для него опасен старик?.. Сергей неплохо относился к старикам. Скорее всего, тот хочет ему помочь… ну не сожрать же… Хотя… голодный старик… один… в лесу… «Бред какой-то в голову лезет… — подумал Сергей. — Конечно же, старик хочет помочь… И надо позволить ему это сделать».

Пыхтя и отдуваясь под тяжестью ноши, старик упрямо волок его по земле и, похоже, знал, куда. Скоро они оказались на маленькой вытоптанной земляной площадке с обложенным камнями кострищем и нехитрым плетнем с одной стороны. Сергей понял, что они доволоклись. Сухие, костлявые руки втаскивали его в низенькую хижину, крытую еловыми ветками и соломой. «…Уже хорошо… — подумал Сергей, — расчленять удобнее на улице… Вот и кострище готовое… Интересно, он меня на вертеле будет жарить… или сварит в котле?.. Скорее всего, жареный я жесткий и ему не по зубам…» Смех смехом, но Сергей действительно чувствовал себя куском мяса с отдельно существующими мозгами, которые фиксировали реальные события и боль. Но вот только они в эту ночь взяли моду без предупреждения отключаться.

В следующий раз сознание вернулось, когда Сергей находился уже в хижине. Полуобнаженный, он лежал на куцем, грубо сколоченном топчане. Старик суетился рядом, осуществляя недвусмысленные приготовления. На невысоком столике из неструганых березовых поленцев была расстелена сомнительной чистоты тряпица. На ней стоял парящий кипятком котелок, из которого торчал нож рукоятью наружу… и рядом бутылка водки. «Приплыли…» — подумал Сергей.

Старик стрельнул в него неприязненным сизым взглядом и наполнил стакан водкой.

— Проснулся?.. Накось, выпей.

— Ты кто? — беззвучно прошептал Сергей, потом кашлянул в голос, мучительно сморщившись от боли.

— Дед Пихто… — пробурчат старик.

Поставив стакан на столик, он порылся в картонной коробке у себя за спиной и вынул пакет с бинтами. Аккуратно разложив все перед собой, он взялся узловатыми пальцами за нож.