- Как древние греки! - с восторгом сообщил Марек. - Ну, за что пьём, друг Илюха?

- Тост сейчас у нас один: чтоб чертовщина эта поскорей закончилась!

- Да! За это стоит! Ну, давай! - Марек, первым ахнул свой стакан. Передернулся, захрустел сухарём.

Илья вертел стакан в руках - всё ни как не мог решиться:

- Тёплый... собака!

- Ничего, ничего, - подбадривал его Марек, - зато сразу согреешься!

Наконец Илья выпил. Скривился от гадкого вкуса свежеразведенного спирта и сразу же припал к стакану с водой.

- Первый надо без воды, - поучал Марек, - чтоб до костей продрало!

Некоторое время, они молча жевали сухари.

- Я тебе вот что скажу... - начал, наконец, Марек, но тут в дверь постучали - Кого там ещё, черти?!.. Собрались, называется, друзья в кои веки, чайку попить.

Илья, открыл дверь и обалдел. На пороге стояла Анюта, собственной персоной. В ватной фуфайке поверх белого халата. В правой руке она держала маленький, электрический фонарик. Илья с удивлением сообразил, что за всеми перипетиями последнего часа, он совсем забыл о своей несчастной любви. Анюта смерила его настороженным взглядом (Илья все еще был в застегнутом на все пуговицы пуховике, только шапку и перчатки снял), затем спросила:

- Можно войти?

- О! - заорал за спиной Ильи, Марек. - А вот и женщина! Я не разочарован. Какими судьбами к нам, Анна Ивановна? Садитесь к столу. Откушайте, чем бог послал, - он потряс мешком с сухарями. - Отпейте также...

- Надо же! - удивилась Анюта - И этот здесь. Сладкая парочка! Что бы ни случилось, они будут сидеть и пить!.. Алкаши!

- Да, действительно, что же мы сидим? - сказал Марек - Теперь, в присутствии дамы, мы будем пить только стоя!

- Трепло! - с выражением сказала она.

- Ой-ой! Фу ты-ну ты! - сделал вид, что обиделся, Марек. - А чего пришла-то к трепачам и алкашам?

- А я не к тебе пришла.

- Ну ладно всё, - вмешался, дотоле молчавший, Илья,- хватит пикироваться!

- Она первая начала обзываться! - пожаловался Марек, делая обиженную рожу.

Анюта пожала плечами и, повернувшись к Илье, спросила

- Ты хоть, можешь объяснить, что здесь происходит?

- Не только здесь! - сказал Илья, чрезвычайно довольный, что за объяснениями обратились именно к нему. Кратко, путано, неоднократно перебиваемый Мареком, он сообщил Анюте всё, что ему было известно. Впрочем, сведений этих только на краткий рассказ и хватало. Выслушав его, Анюта опустилась на стул и уронила лицо в ладони. Илье стало так жалко её, что захотелось обнять за плечи, погладить по голове, сказать на ушко какие-то ободряющие слова, способные хоть как-то утешить, успокоить...

- Вот беда-то, какая! - сказала она, совершенно убитым голосом - А я на завтра, на стрижку записалась... в три часа... Что уставились? Лучший мастер в городе. К нему фиг пробьешься! А вечером в сауну собирались. Теперь, наверное, никто работать не будет...

"Тьфу ты!... - удивленно подумал Илья, - кругом непонятно что творится, а она о причёске! И с кем это, интересно, она в сауну собралась?"

- Сочувствуем! - влез из своего угла Марек. - Мне вот завтра, к зубному назначено. К девяти. Между прочим, лучший стоматолог района! - причём по его тону невозможно было понять, серьёзно он говорит, или издевается. - Талончик могу показать, - добавил он, увидев сомнение на лицах слушающих. И даже пошарился в карманах своего чёрного пальто.

- Как вы думаете, завтра это закончится? - спросила Анюта, словно речь шла о внеплановом отключении горячей воды.

- А тебе во сколько к парикмахеру? - участливо спросил Илья.

- Я же сказала, в три, - недоверчиво ответила она.

- Как думаешь, - обратился Илья к Мареку, - к трем закончится?

- Обязательно! - без тени сомнения отозвался тот. - Я даже думаю, к двум тридцати им надо управиться, чтоб кое-кому успеть до парикмахерской добежать.

- Дурак! - констатировала Анюта, хотя уже с трудом скрывала улыбку. - Оба дураки!

- Правильно, - согласился Марек, - зато веселые! Веселые юродивые, всяко лучше мрачных. Ребята!.. предлагаю выпить! Чтоб не раскисать!

- Давайте, - поддержал его Илья - Аня, ты будешь?

- Не знаю... - Анюта с сомнением покосилась на стаканы и цилиндр с характерно пахнувшей жидкостью, - а что вы пьёте? Спирт?

- Естественно спирт! - хихикнул Марек. - Спиритус вини! Что тут ещё можно пить? Мы же в химическом институте работаем, как-никак.

- Фу, гадость! Ну, каплю, если только, чтоб нервы успокоить.

Достали ещё один стакан. Марек быстренько разлил. Чокнулись молча. Выпили.

- Какая гадость! - отдышавшись, повторила Анюта. - Ф-ф-у, как вы её пьёте?

- Так же как и ты, - пожал плечами Илья, - морщимся и пьём.

- А едите что? - она взяла двумя пальцами со стола сухарь, оглядела его со всех сторон и брезгливо положила на место. - Он же мышами объеден!

- Сама ты, мышами... - возразил Илья. - Это, наверное, Степановские дети ели.

Просто все белые сухари уже кончились, остались только чёрные.

- Ладно... - она встала, слегка покачнувшись, - подождите, сейчас что-нибудь принесу поесть.

Когда она вышла, Марек тут же пристал к Илье:

- Давай, пока её нет, выпьем ещё по одной. Да обсудим, что делать-то будем.

Они выпили.

-Ну? - спросил Марек. - Пойдём ещё раз до дому?

- Ты как хочешь... - сказал Илья, хрустя сухарём, - а я в гробу видал, ночью, по такой погоде шастать! Дождёмся утра... рассветет, тогда и пойдём.

- Ладно! - с готовностью согласился Марек. - С утра, так с утра. А сейчас-то, что будем делать? Кстати... - выпучил он, вдруг глаза, - ты такой фильм помнишь... "Послезавтра", кажется, называется. Там тоже, все раз и замерзло... мож и у нас так... холодный воздух спустился со стратосферы.

- Ладно, синоптик-кинолюбитель, - усмехнулся Илья, - завтра разберемся, что там "послезавтра". А сейчас, спать, наверное, ложится, надо... что ещё делать-то. Слушай, ты рядом сидишь, посмотри там, на термометре, сколько градусов? Что-то вроде, как, теплее стало.

Марек, взяв свечу, долго вглядывался в шкалу висевшего за окном термометра:

- Ни хрена не пойму...

- Давай я посмотрю, - вызвался Илья.

- Знаешь сколько?.. - тон у Марека был обескураженным. - Я оказывается, просто не там смотрел! Я смотрел снизу, а надо было сверху.... Пятнадцать градусов выше нуля! Прикинь!

- Да ну! - усомнился Илья. - Быть того не может! Такой дубак был! Ты, наверное, зенки-то уже залил! Протри их, как следует!

- Пошёл ты!.. - сказал Марек, вставая со стула и уступая ему место. - Иди, сам смотри!

Илья, упершись лбом в стекло, стал вглядываться в показания градусника, а Марек, стоял рядом и тыкал пальцем.

- Вот здесь смотри. Вот!

В мерцающем свете свечи, Илья, наконец, разглядел, что конец красного столбика термометра и впрямь находится, между четырнадцати и пятнадцатиградусной отметкой.

- Ни хрена себе!

- Ага! Убедился! - торжествовал Марек.

- Быть того не может! - упрямо повторил Илья. - У этого градусника, просто крыша съехала, как у тебя, и у меня... И вообще всего вокруг!

- Да ты, я смотрю, совсем отупел, мой бедный, учёный друг! Ну, хочешь, давай окно откроем. Убедимся. Оно у тебя не запечатано?

- С ума сошел? Ну, если форточку только...

- Ты глянь, - тыкал Марек пальцем в стекло, - туман-то, какой! И дождь, по-моему, пошел.

После недолгой борьбы с запечатанной форточкой, она, наконец, была открыта, при помощи длинной палки с крюком на конце. Сразу стал слышен шум дождя. Странный, незнакомый запах ворвался в комнату, ударил в ноздри. Влажный, насыщенный, он напомнил Илье летние вечера после дождя, где-то на юге, возле Чёрного моря, где он давным-давно, ещё в студенчестве, работал на уборке фруктов. Но в отличие от того, этот казался значительно сильнее и экзотичней, к нему одновременно примешивались ароматы, каких-то невероятных цветов и прелой листвы.

- Ой! - сказала, незаметно вошедшая Анюта. - Чем это у вас так пахнет?