— Ничего удивительного. У вас с ним много общего.

— Знаете, мне сейчас не до шуток. И в довершение ко всему Галатея оказывается, сама того не подозревая, демоном ночи, и под покровом темноты вытворяет со мной все, что ей угодно.

— Нет! Нет! Это было во сне!

— Ну да! — терпению Мэнрайта наступал конец. — И забеременела ты во сне, разумеется. И не смей спорить со мной нахалка краснощекая! Ого, — ему, казалось, пришла новая идея, — не додумался я добавить в программу хоть что-нибудь от Маргарет Сэнгер [47]. Как же мне это в голову не пришло?

Все с облегчением вздохнули: Мэнрайт вновь обрел свою обычную издевательскую манеру.

— И что же дальше, Редж?

— А что тут думать? Я женюсь на безобразнице. Не могу же я вот так выпустить из дома опаснейшего демона.

— Вы хотите сказать, отпустить от себя.

— Ни за что! — встрепенулась Галатея. — Чтобы я вышла замуж за этого гнусного, самовлюбленного индюка, за этого распоясавшегося мужлана! Никогда! Если я по-вашему демон, то вы… вы… Пойдем, Клаудиа.

Галатея и Клаудиа стремительно поднялись наверх.

— Вы что и впрямь собрались на ней жениться, Редж?

— А почему бы и нет, Чарльз? Все-таки я не Валера, любовная связь даже с такой женщиной, как наша супер Бэби, меня не прельщает.

— Вы любите ее?

— Я одинаково хорошо отношусь ко всем своим творениям.

— Не увиливайте, Редж. Скажите прямо: вы любите ее как женщину?

— Эту сексуальную дьяволицу? Демона-младенца? Неужели я могу любить ее? Абсурд полнейший. Нет уж, увольте. Я хочу одного: я хочу иметь законное право привязывать ее к столбу. Каждую ночь и без всяких там снов. Ха-ха!

Корк рассмеялся.

— Вы меня не проведете, Редж. Как я рад за вас обоих. А ведь вам предстоит ухаживать за Галли.

— Вот еще. Стану я ухаживать за нахальной, краснощекой соплячкой. Ждите.

— Дорогой Редж, пора бы вам понять, что Галли уже не ребенок, а взрослая молодая женщина. Есть у нее и гордость и характер.

— Ну, положим, вы сами в нее влюблены с той самой минуты, как она появилась на свет, — сердито бросил Мэнрайт и глубоко вздохнул. Ничего не оставалось, кроме как признать собственное поражение. — Боюсь, вы правы, Чарльз. Игорь, друг мой, поди сюда.

— Да, гофподин.

— Пожалуйста, накрой снова на стол. Приборы, свечи, цветы. Посмотри, не осталось ли от обеда твоих замечательных чудовищ. Белые перчатки обязательно.

— Приготовить мофги, гофподин?

— Не сегодня. Принеси еще бутылку вина, эту разбили. Передай мисс Галатее мои извинения и скажи, что преданнейший из поклонников приглашает ее отужинать с ним a deux [48]. Вручи ей от меня букет, ну там орхидеи какие-нибудь. Роман с черной магией, это что-то новенькое, не правда ли, Чарльз? Что нам пророчит старинное заклятие? «Петрушка, шалфей, розмарин и тимьян. Что демон, а что человек? Ребята наши дьяволами станут, и ведьмами девчонки». Ну с ведьмами у нас полный порядок.