— Со мной все нормально, — говорю я, отступая назад, чтобы между нами было пространство.

— Что случилось? Все хорошо? Тебе больно? — Она снова делает шаг вперед, ее глаза внимательно оценивают меня.

— Все нормально, я просто… — Черт, что я должна ей сказать? — Я просто перенервничала.

Черт, я хватаюсь за соломинку.

— Ты побелела и ты была напугана. Из-за чего ты нервничаешь? — Она подходит ближе и пытается обнять меня.

Я не могу отступить снова. Даллас подумает, что я избегаю ее. Правда, дело во мне, а не в ней. Но я не могу ничего сказать. Наверняка она мне не поверит.

Даллас подходит ближе и обнимает меня. Объятие должно быть невинным и приятным, как прикосновение лучших друзей. Но вместо этого оно — настоящий кошмар.

Меня тянет обратно в торговый центр. Мы с Даллас гуляем вместе, и Даллас говорит:

— Он симпатичный.

Я наблюдаю за ней, за своим вторым «я» и за парнем в дорогом облегающем костюме, идущим к нам.

— Он на тебя смотрит.

На этот раз она не толкает меня плечом, но я замечаю ее ухмылку и то, как она переводит взгляд с меня на этого парня.

— Ну, скажи мне, как ты себя чувствуешь?

Я теряю способность дышать, когда возвращаюсь в настоящее. Это просто убивает.

— Нормально. Готова вернуться к урокам. — Я подхожу к сушилке, куда положила ноутбук, и забираю его. Звонит звонок, и мы идем на математику, первый урок.

— Эй, мне нужно заскочить в торговый центр сегодня, я потеряла зарядку для телефона. Хочешь со мной? Я могу потом отвезти тебя домой.

Волосы на руках встают дыбом, а по коже бегут мурашки.

— Да, конечно. Только скажу маме. — Черт. Мое видение может быть нереальным. Может, я посижу в машине, пока она заскочит за зарядкой.

Да, именно это я и сделаю, потому что я не хочу, чтобы видение сбылось.

Это похоже на дежавю, ощущение того, что все уже было. Но в моем случае у меня не просто ощущение. У меня были настоящие видения.

Достав из кармана телефон, я пишу маме, чтобы она знала, что мы с Даллас идем в торговый центр и зачем.

Пока мы идем в класс математики, мама уже успевает ответить: «Будь осторожна и дай мне знать, когда приедешь домой. Папа работает допоздна и будет дома к 5 вечера. У меня назначена встреча в 3 часа, так что я буду еще позже. Закажи еду на ужин».

Похоже, она снова работает допоздна.

«Ладно», — пишу я в ответ.

Утро проходит довольно быстро, и, шагая по коридорам, я стараюсь никого не трогать. Но, конечно, я не могу уклониться, если люди сами не смотрят, куда идут.

Деймон Скотт, звезда бейсбола нашей школы, разговаривает с какими-то парнями и буквально врезается в меня.

— Смотри, куда идешь, дура, — сердито огрызается он, хотя это его вина.

Я стою в больнице, доктор разговаривает с мужчиной и женщиной, в которых я узнаю родителей Деймона.

— У него треснул мениск.

— Как это случилось? — спрашивает его мама.

— Вы сказали, что он был на тренировке по бейсболу?

— Да, — в унисон отвечают родители.

— Ну, вот он поскользнулся на базе прямо перед тем, как почувствовал хлопок. Боюсь, он не сможет играть до конца сезона. Мы должны проверить его состояние, потому что может понадобиться операция.

— Операция? Будет ли он когда-нибудь…

Я снова в коридоре, неподвижно застываю, пока Деймон проходит мимо меня.

— Ему сделают операцию, — говорю я себе. Я понимаю, что говорю тихо, и что самое главное — верю своим словам.

Я потираю лоб и глубоко вздыхаю.

Возможно, только возможно, я не теряю рассудок.

6 глава

— Я могу посидеть в машине, пока ты сходишь за зарядником, — говорю я Даллас, когда мы отъезжаем с ученической парковки.

— Я не видела тебя целую вечность, так что нет, ты пойдешь! И я обещаю, что куплю тебе замороженный йогурт.

Я смотрю на нее, приподняв бровь, и взгляд мой говорит «какого черта?».

— Замороженный йогурт? Серьезно? Нам что, по двенадцать лет? — она смеется и качает головой. — И ты видела меня сегодня целый день. Кроме того, я не хочу замороженный йогурт. Я останусь в машине, и ты можешь заскочить за зарядкой и обратно.

Теперь ее очередь посмотреть на меня взглядом «какого черта».

— Мне так не кажется. — Она отпускает руль и указывает на меня своим длинным тощим пальцем. Я дразню ее, наклоняясь и щелкая зубами. — Эй, водителя не кусать!

Мы подъезжаем к светофору, и рядом с нами останавливается блестящая черная машина. Окна настолько темные, что я не вижу ничего внутри, а двигатель невероятно тихий. Автомобиль, словно сошедший с экрана. Я смотрю на затемненные окна и пытаюсь представить, кто управляет такой прекрасной машиной.

— Эй, попробуй тронуться чуть быстрее, чем эта машина, я хочу посмотреть, кто за рулем, — говорю я Даллас, надеясь увидеть через лобовое стекло.

— О, гонка, круто! — она поддает газу и сжимает руль.

— Посмотри на эту машину. Ты не сможешь обогнать ее. Они не позволят тебе этого сделать. Ты как будто на гоночной трассе.

— Я справлюсь. — Даллас снова газует.

— Ладно, перестань. — Она спятила, если думает, что ее маленькая фиолетовая машина с фиолетовым салоном обгонит красивую, гладкую, блестящую черную машину, остановившуюся рядом.

Я понятия не имею о машинах. Они меня просто не интересуют. Но даже я знаю, что машина рядом с нами разобьет машину Даллас в пух и прах. Сделает ее.

Вспыхивает зеленый, и киношная машина плавно исчезает впереди, когда мы еще даже не тронулись с места.

— Это было не вдохновляющее поражение. — Даллас смеется и едет к торговому центру.

Она болтает со мной о том, что я пропустила, пересказывает сплетни о том, почему я не была в школе, рассказывает, кто с кем успел замутить. Я отключаюсь, думая о черной машине.

— Эта машина слишком шикарная, — говорю я больше себе, чем Даллас.

Она замолкает и секунду смотрит на меня.

— Какая машина?

— Которая стояла с нами на светофоре. Ты думаешь, она кого то из местных?

— Посмотри вокруг, Лекси, мы живем в очень хорошем районе.

В ее словах есть смысл. Наш район не элитный, но определенно лучше, чем большинство районов. Но все же что-то в этом было необычное. Это просто не укладывалось в голове. Это было слишком красиво, слишком блестяще и просто — неправильно.

— Да, я знаю, — наконец уступаю я. Она права. Может, все эти галлюцинации разрушают мою психику. Должно быть, так оно и есть. Это они меня путают.

— Эй, что мы делаем на день рождения?

— Не напоминай мне об этом. Я не хочу ничего делать. Разве мы не можем просто посидеть дома и ничего не делать?

Я как будто ною, но из-за всей этой каши в голове последнее, чего я хочу — вечеринка. Мне нужна обратно моя нормальность.

Даллас находит место рядом с торговым центром и въезжает на парковку.

— Давай, мы идем по магазинам.

— Ты такая неуемная. Я подожду здесь, а ты иди.

Я откидываю спинку пассажирского сиденья, кладу ноги на приборную панель и закрываю глаза, делая вид, что мне нужно поспать.

— Давай, вытаскивай отсюда свою задницу. — Она дергает меня за руку, и я возвращаюсь к тому видению, которое видела раньше. Мы гуляем по торговому центру, симпатичный парень, «он симпатичный». Все повторяется так же четко и ясно, как и в первый раз.

— Давай, пойдем. — Она хлопает дверцей машины, и я возвращаюсь в настоящее.

Даллас подбегает ко мне, открывает дверь и пытается схватить меня за руку. Но я быстро отдергиваю руку.

— Я поняла, — ворчу я, но внутри все сжимается. Потому что я знаю, что будет много людей, а это значит, люди пройдут мимо меня. Что означает ад видений.

— Тогда поторопись. — Она делает шаг назад, наблюдая, как я выхожу.

— Ты странно смотришь на меня. Я не из стекла, — рычу я.

Она делает еще шаг назад.

— Кто сделал тебя такой стервой?

Она права, я вымещаю на ней разочарование из-за своих видений.

— Прости, — бормочу я.

Она бежит прямо к «Таргету», а я бешено озираюсь вокруг, изо всех сил пытаясь избежать контакта.

Даллас делает резкий вдох, и я смотрю на нее, замечая румянец на ее щеках.

— Он симпатичный.

Волосы на затылке встают дыбом, и в горле уже заранее собирается комок.

Вот черт. Это реально.

— Он на тебя смотрит.

Я смотрю в ту сторону, куда указывает взглядом Даллас, и вижу его. Парень в дорогом костюме и с великолепным квадратным подбородком. И сейчас я скажу: «Он довольно симпатичный».

— Он довольно симпатичный, — вырывается у меня, когда я замечаю, как мрачно таинственны его глаза.

Он замедляет шаг, его взгляд прикован ко мне.

Двойное дерьмо — все это действительно реально.

— Когда-нибудь ты меня поблагодаришь.

— А? — как только я поворачиваюсь, чтобы спросить ее, она подходит ко мне подставляет мне ножку.

Его руки вздымаются, чтобы поймать меня.

Я стою на изолированном причале. На небе нет луны, жуткая темнота. Я слышу шум судна, плывущего по воде. Я оглядываюсь и замечаю, что стою возле моста. Корабль — грузовой, но не один из тех огромных. Больше похож на транспортер.

Посмотрев налево, я не вижу ничего, кроме нескольких контейнеров, установленных друг на друга. Справа от меня тот самый молодой человек с пронзительными глазами. На нем тот же дорогой костюм. Он разговаривает по телефону. Я не слышу, что он говорит, но вижу, как он приближается ко мне.

Он останавливается примерно в пяти футах от меня.

— Я здесь, — сердито рявкает в трубку. — Даю тебе две минуты.

По тону его голоса я понимаю, что это смертельная угроза.

Я слышу треск слева от себя. Обернувшись, я вижу, как из тени выходят трое мужчин. Их угрожающие фигуры подсказывают, что хорошим здесь вряд ли кончится. Огромные пушки, которые они держат в руках, подтверждают догадку. Мужчины окружают его — это смерть, казнь, они его просто расстреляют.

— Беги! — кричу я. Но он меня не слышит. — Бе…

— Все нормально? — у меня перехватило дыхание, когда он поставил меня на ноги. Я смотрю ему в глаза, потрясенная увиденным. Он умрет. От такого количества пушек не убежать. Мое сердце бешено бьется в груди, нервы натянуты, как струны.

— Ты в порядке? — спрашивает мужчина снова. Я машинально отступаю назад в намерении держаться подальше. — Прости, я сделал тебе больно?