Дрю нахмурился.

— Ты созвал заседание Совета для обсуждения молдинга?

Огден вздохнул.

— Нет, не для этого. Лара моя пара.

— Мы могли бы отметить ваши отношения в баре за пивом, — Лидер посмотрел на часы. — Что-нибудь еще?

— Да, сэр, — ответил ее супруг. — Я — не Омега.

Челюсть Дрю отвисла.

— Ну, теперь уже кое-что. Объяснись.

Огден скомкал салфетку в пальцах.

— Я был Доминантом все время.

Другие Доминанты посмотрели друг на друга, а затем на него оценивающим взглядом.

— Мы должны будем встретится в баре Джи, в конце концов, — пробормотал один. — Нам нужно пиво, чтобы переварить это.

— Почему ты все время это скрывал? — потребовал Дрю.

Плечи Огдена опустились, когда он подчинился своему Альфе.

— Может быть, все станет понятно, когда я оглашу свою просьбу.

— Просьбу? — спросил Дрю, глядя снова на часы.

— В Йеллоустоне стаю Ламар Каньон почти истребили, это люди моей пары. Остальным членам нужен дом.

— Здесь? — Дрю откинулся на спинку стула, выглядя гораздо более расслабленным, чем она ожидала, основываясь на страхе Огдена перед ним.

Лара положила руку на руку Огдена, на ту, которая лежала на столе. Она могла бы говорить за него, но это будет последней мерой. Ему нужно сделать это самостоятельно.

— Да, здесь, если ты сочтешь это целесообразным, — сказал Огден удивительно твердым голосом. — Их меньше пятидесяти, тех, кто приедет.

— И ты просишь, потому что они люди твоей пары?

Огден молчал. Лара поняла, что это его шанс. Если он согласится с Дрю, ему не придется раскрывать свою семейную тайну.

— Они так же и мои люди, — слова, твердые, как доски, которые он пилил, эхом отразились от голых стен глубоким резонансом его голоса. — Через кровь моего отца. Моего настоящего отца.

Брови Дрю снова соединились.

— Тогда твоя мать изменяла своей паре, мужчине, который вырастил тебя.

— Да, сэр, — Огден склонил голову, словно ожидая, что плеть ударит по нему.

Доминанты вскочили со своих мест, стулья отлетели назад и чуть не опрокинули стол.

Каждый из них впился в него взглядом.

— Итак, эта полукровка пряталась в нашей Стае, лгала нам все время, лизала наши ботинки.

Красная полоса Лары тряслась от гнева. Возможно, она не была согласна с тем, что делал Огден, но понимала его причины. Сжав губы, она заставила себя молчать. Он был достаточно опозорен прямо сейчас.

Второй Доминант скрестил руки на груди.

— Если он останется, то будет постоянно лгать, этот сперматозоид лжи.

— И мы должны были предоставить нашу землю другой Стае? — добавил первый. — Я так не думаю.

Дрю встал и поднял руку.

— Достаточно.

— Я заслуживаю вашего презрения, — сказал Огден. — Я скрывал правду, потому что Лос-Лобос — мой дом, и я боялся потерять его. Ты прав. Моя честь важнее дома и земли.

— Ты жил в страхе все это время на пустом месте, — Дрю посмотрел на всех, стоявших вокруг стола. — Если мы хотим, чтобы наша Стая выжила, мы должны всегда быть открытыми друг с другом.

— Понятно, — ответил Огден. — Я приму любое наказание, которое ты посчитаешь заслуживающим.

— Мне нужно все обдумать, — сказал Дрю. — Сегодня вечером мы вновь соберемся за этим зданием под луной.

Дрожь волнения и предчувствия прошла через Лару. Итак, их следующая встреча будет в форме Волка. Когда они встали из-за стола, Дрю посмотрел Огдену прямо в глаза.

— Ты доказал сегодня, какой ты человек. Посмотрим вечером, какой ты волк.

Помня болезненные полуизменение своей пары, ее надежды умерли в ней, как потушенное пламя. То, что Дрю просил сделать, он не мог.

Когда Огден вернулся домой, его конечности дрожали от усталости и шока, наконец, он признался в своей семейной тайне. Он даже не остановился у деревообрабатывающего станка. В своем психическом состоянии он не мог управлять опасной пилой. Вместо этого остановился перед своим домиком, выключил двигатель и положил лоб на руль.

Лара коснулась его плеча.

— Пойдем внутрь.

— Зачем, — пробормотал он. — Это больше не мое.

— Посмотри на меня, — ее руки, удивительно нежные, ласкали его челюсть. — Я так горжусь тобой за то, что не дал себя в обиду.

Он кивнул.

— Это может стоить мне всего.

— Необязательно.

По крайней мере, в его навыках деревообработки нуждался город.

— Я должен быть идеальным волком сегодня вечером, — он потер подбородок. — Как, черт возьми, я могу это сделать?

— С практикой, а у нас весь день, — ее серые глаза сияли внутренним светом. — Пойдем.

Она вышла из машины, и он, наконец, тоже. Его ноги настолько онемели, что он должен был схватить капот, чтобы не упасть. Взглянув на хижину, он проследил взглядом по бревенчатым балкам, которые прикрепил вручную. Как глупо… самодовольно даже… привязываться к вещам, которые потеряешь в один прекрасный день. Может быть, лучше не иметь их вообще с самого начала.

Он смотрел на Лару, ожидающую его у входной двери. Он тоже ее потеряет? Дом и земля были всего лишь вещами, сказал он себе. Пока у него была его пара, вещи не имели значения.

Дрю планировал дать ему непроходимый тест, который знал, Огден провалит. В каком-то смысле, наконец, избавление от бремени секрета было облегчением. Больше не будет жизни в страхе из-за боязни совершить какой-нибудь неверный шаг.

Взглянув на елку Блек Хиллс, стоявшую на краю его двора, он задался вопросом, почему люди не могут быть, как деревья, укорененные в одном месте на всю свою жизнь. Он присоединился к ней у двери и открыл ее. Прикасаясь к дереву, он понял, что его дом был сделан из деревьев, как и предыдущие дома. Может быть, ничто не может быть укоренено вечно.

— Думаю, мы должны насладиться хижиной, пока можем. Похоже, мы оба бездомные.

Она поцеловала его в щеку после того, как они вошли внутрь.

— Это почти смешно, не так ли?

Ощущение ее мягкого дыхания на лице ненадолго забрало его способность говорить. Он нуждался в ней, под ним, голой и уязвимой. Кровь прилила к члену, заставляя его жаждать спариться. Но мысль о том, что она увидит сегодня вечером, как он потерпит неудачу, вместе со всем городом, остудила его страсть.

К его удивлению, Лара опустилась до коленей перед ним и расстегнула его джинсы. Кровь, убегающая от его члена, резко развернулась.

— Не расскажешь, что ты делаешь? — спросил он.

— Тренирую тебя для теста, мой Доминант.

— Ты уверена? — ее прошлое проскользнуло между ними, охлаждая его кровь. — Оральный секс не совсем твой любимый, не так ли?

— Будет с тобой.

Через несколько секунд ее умелые руки обхватили его голую плоть. Он застонал, когда ее розовый язык проследил вену на нижней стороне его члена. Затем закружился по головке, разжигая в нем огонь, достаточно сильный, чтобы сжечь всю лесопереработку. Тесная красная майка, которую она носила, еще больше разжигала в нем огонь, когда он смотрел на круглые холмики грудей.

— Возьми меня в рот. Всего меня, — приказал он.

— Да, — прошептала она.

Его дыхание замирало, когда она втягивала дюйм за дюймом его через свои гладкие губы. Они ощущались еще жарче и влажнее, чем ее киска. Он смотрел вниз на ее склоненную голову. Темные блестящие волосы каскадом лежали на ее плечах. Свет из окна отразился на ее красной полосе…адской полосе, которая погнала его в Йеллоустон.

Она выглядела сейчас настолько отличавшейся, жадно сосущей его член. Такой… покорной. Он едва верил своим глазам. Грудь переполняло чувство гордости и доминирования. Не сумев сдержаться, он входил в ее рот снова и снова. Она ответила задушенным стоном, но также впилась ногтями в его одетые в джинсы ягодицы.

Он был главным. И это было так… черт возьми… хорошо.

Он рычал от удовольствия, поняв, чем жестче он входил, тем глубже она сосала. Они нарастили темп, пока он не закричал, и она полностью взяла его в свое горло. Не позволяя этому закончиться.