Звук автомобильного гудка, вернул его к реальности. Явью было то, что они стояли посреди грязной улочки. Он не был Адамом Вилкоксом, а женщина, которую он целовал, не была Беллой. Это была принцесса Изабелла, которая неофициально считалась невестой Себастьяна Лэнсбери. А он – капитан-лейтенант Адам Синклер, сын человека, которого подозревали в измене короне.

– Пойдемте отсюда. – Адам взял Изабеллу за руку. Они молча вернулись в «Кингз мен тэверн». И не проронили ни слова, пока не оказались в своем номере на третьем этаже.

– Адам, простите меня, – сказала она, как только закрыла дверь.

– Простить вас? – Он внимательно смотрел на нее, пытаясь понять, о чем именно она сожалеет. О том, что такой сладкий и глубокий поцелуй заставил его забыть, что он не должен был, не имел права делать?

– Я прошу прощения за то, что потеряла над собой контроль. – Она присела на краешек постели с очень смущенным и беззащитным видом. – Обычно я контролирую свои эмоции.

– Вам не за что просить прощения, – быстро ответил он и сел на тот неудобный стул, который служил ему постелью. Он злился на себя за то, что тоже не сумел сдержаться.

Изабелла провела рукой по своим волосам медного оттенка.

– Вы не можете себе представить, что я пережила в эти последние месяцы, не зная, жив ли мой отец. – Она наклонилась вперед, а ее глаза засверкали, как изумруды. – Нет, вы, конечно, можете представить, ведь ваш отец…

Расскажите мне о нем, Адам, расскажите о своем отце.

Боль сменила раздражение. Это была боль, с которой он настолько свыкся за последний год, что считал ее такой же частью себя. Все то время, что они работали вместе с того дня, как исчез его отец, они ни разу не обсуждали эту тему. Он вообще ни с кем не говорил об этом. Он никогда не поверял никому своих переживаний, своей неуверенности во всем, что касалось отца.

– Что вы хотите знать о нем? – наконец спросил он.

– Я ничего о нем не знаю. Вы были близки? Он был хорошим отцом?

У него появилось ощущение, что она хотела послушать о его отце, чтобы отвлечься от мыслей о своем.

– Мы были очень близки. Мне было восемь лет, когда умерла моя мама, так мы остались вдвоем. И еще была миссис Джентри, наша домоправительница.

– Вам, наверное, тяжело приходилось, ведь ваш отец был военным.

– Да нет, все, что говорил отец, мы с миссис Джентри выполняли. – Его окатила волна воспоминаний о годах, проведенных с отцом. Они переезжали с одной военной базы на другую, проводили там месяцы, а то и годы, и все воспоминания об этом были приятными. – Именно мой отец привил мне любовь к флоту. Правда, к его огорчению, я не пошел по его стопам и не стал пилотом морской авиации. Мой отец любит летать, но я предпочитаю твердо стоять на земле.

– Но он был рад, когда вы решили идти служить во флот? – спросила она.

Адам откинулся на спинку стула, на его губах заиграла улыбка.

– Он сказал, что тот день, когда я записался во флот, был самым счастливым в его жизни. – Его улыбка померкла. – И думаю, что самым печальным днем стал день его отставки. Авиация была его женой, любовницей, всей его судьбой. Без нее жизнь для отца теряла смысл.

Адам вспомнил свое состояние в тот день, когда впервые услышал, что отца обвиняют в предательстве. В глубине души он был уверен, что отец никогда не смог бы предать страну, которую любил, которую поклялся защищать. Но иногда по ночам его точил червь сомнений. Не мог ли вместе с депрессией охватить Джонатана и гнев против страны, которая использовала его, а потом отправила на покой за ненадобностью?

– Отец был обрадован приглашением вступить в команду по разработке проекта «Фантом». Работа вдохнула в него новые силы, ему теперь было ради чего вставать по утрам. Он был так увлечен этим проектом. Он днем и ночью трудился над чертежами, консультировался с ведущими специалистами и учеными-техниками, чтобы сделать «Фантом» лучшим в мире истребителем.

– Так что же произошло, Адам? – Изабелла встала с кровати и, сделав несколько шагов, опустилась на колени возле его стула. Ваш отец и два пилота поднялись в воздух на «Фантоме» для испытательного полета и бесследно исчезли. Следов крушения обнаружено не было.

– Я знаю, – с болью в голосе прошептал он. Именно потому, что не было найдено место падения самолета, поползли сплетни о том, что адмирал Джонатан Синклер и два пилота были завербованы иностранным государством.

Распространился слух, что этот необыкновенный самолет стоимостью в несколько миллионов долларов находится теперь на чужой земле, а трое угонщиков нежатся на пляже, получив солидный гонорар за предательство. Но Адаму было известно, что истинная цена предательства заключалась в разбитом сердце и разъедавшем душу стыде.

– Я правда не знаю, что случилось, – сказал Адам. Его сердце сжалось от невыносимой боли. Отец всегда был героем в глазах сына, и он не знал, что лучше: думать, что он исчез навсегда, или смириться с мыслью, что он предатель. – Но я скажу вам, что может быть только два варианта: либо мой отец жив и он предатель, либо он мертв.

Он сам поразился эмоциональности своих слов. Он неожиданно понял, как близок к тому, чтобы потерять контроль над собой. Он еще никогда не был так близок к этому. Адам попытался изобразить улыбку.

– Надеюсь, что с вашим отцом все будет в порядке. О, Адам, мне так жаль. – Ее глаза светились сочувствием.

Прежде чем он смог сообразить, что к чему, она поднялась и села к нему на колени. С глубоким вздохом она обняла его за шею.

Опустив ему на плечо голову, она так тесно прижалась к нему, как будто почувствовала, что, если будет обнимать его вот так, ему не удастся погрузиться в бездну отчаяния. К его удивлению, это сработало.

Еще двадцать четыре часа назад Изабелла ни за что не села бы на колени к Адаму, чтобы утешить его. Но теперь ей казалось, что так она может отблагодарить его за нежность и доброту к ней. В последние три месяца он делал все возможное, чтобы помочь ей в поисках отца. И все это время у него болело сердце по поводу собственного отца. Ей хотелось рассказать ему, что она наняла двух следователей по делу о пропавшем самолете и пилотах, но Изабелла боялась дать ему ложную надежду. Возможно, Адам никогда не получит ответов на свои вопросы. Она крепче обняла его за шею.

– Изабелла, – мягко проговорил он, и она вдруг ощутила, как часто бьется его сердце.

– Что? – не двигаясь, спросила она.

– Нам надо спуститься в бар и попытаться кое-что разведать.

Он тоже не двигался, и ей захотелось узнать, так же приятно было ему обнимать ее, как ей находиться в его объятиях.

– Изабелла… – на сей раз в его голосе прозвучало раздражение. Он молча встал, заставив ее тоже подняться на ноги. Черты его лица были напряжены, а в глазах появился ледяной блеск. – Нам надо вернуться к работе.

Через несколько минут она уже спускалась в бар вслед за Адамом, чувствуя себя совершенно опустошенной. Что такое с ней творилось? О чем она думала? Бросилась ему в объятия и сама так страстно обнимала его!

По правде говоря, она вообще ни о чем не думала. С того момента, как они увидели Пэм Соммерсби на кладбище, она действовала автоматически, целиком отдавшись эмоциям, что было совершенно на нее не похоже, а к тому же и глупо. То, что Адам Синклер был красив, как бог, то, что под взглядом его серых глаз она таяла, то, что сейчас они притворялись мужем и женой и одинаково беспокоились о своих отцах, не значило, что между ними должны были быть какие-то близкие отношения. Она больше не повторит этой ошибки. Они просто разыскивали ее отца, и Адам ясно дал ей понять, что ничего личного в этом нет. Она явно раздражала его своим состраданием, и ей не надо было делать этого.

Как только они с Адамом сели за столик возле двери бара, к ним присоединился Вилли Тэммерик. Адам заказал всем троим выпивку, что особенно понравилось Вилли.

– Для Шейна все закончилось плачевно, заметила Изабелла, когда им принесли заказ.